Корабль - Андреас Брандхорст

Шестиногая собака безжизненно упала на землю. Лежа на старой каменной площадке, ее тело дрожало, хотя в нем больше не было жизни.

Громкий рев становился все ближе. Все больше преследователей забиралось по лестнице.

Адам посмотрел на руку. Она была невредима – даже ни царапины.

– Ворота, Адам, – настаивала Эвелин – Боюсь, тебе не хватит рук, чтобы справиться со всеми охотниками, которые пришли за нами. Что же до меня, – она подняла руки, – то я даже не буду пытаться.

Адам снова повернулся к воротам. Они возвышались перед ним, черные и сияющие. На них не оказалось ни петель, ни замочной скважины. Рычание слышалось совсем близко. Он не стал оборачиваться, и так знал, что преследователи достигли дворика, а остальные бежали по лестнице.

Адам закрыл глаза.

– Я здесь, – сказал он, думая о переключателе, о программе, которую добавили ему на Земле.

Первый из преследователей уже почти добрался до него. Еще больше находилось на площадке перед крепостью.

– Адам.

«Переключатель, ключ», – думал он. Оцепенение еще не окончательно оставило его, занимая часть сознания, но некоторые мысли, более быстрые и проворные, нашли путь сквозь туман души.

Клац? Клац!

Контакт.

Внутри крепости открывалось большое пространство, где на протяжении миллиона лет стояла тишина. Хотя площадь замка была не такой большой, как у зала с колоннами и разумом корабля, за крепостными стенами находились предметы, похожие на зеркала, почти полтора метра в высоту и полметра в ширину. Они медленно вращались, каждое со своей скоростью.

– Однажды я уже видел это место, – сказал Адам.

Эвелин оглянулась. Ворота замка за ними закрылись.

– Ты привел нас в крепость, – сказала она.

Адам приблизился к первому зеркалу, вытянул вперед руку, но остановился в нерешительности.

– А что произошло с узниками, Адам? – спросила Эвелин, вставая рядом с ним. – Кто сидит в заключении и где? И что это?

– А ты еще не поняла? – удивился Адам.

После ассимиляции Эвелин, как и Адам, стала частью базы данных корабля, она тоже должна была понимать значение этого места.

– У меня нет в голове программы вторжения. Мне еще повезло, что я осталась собой. Это случилось лишь благодаря тебе. Я не имею никакого представления о том, что здесь происходит. – Она снова посмотрела назад, опасаясь, что преследователи могут оказаться по эту сторону стены. – Я ничего не знаю о том, зачем ты меня сюда привел.

«Мне не хватит слов это объяснить, – подумал Адам. – Слова отнимают слишком много времени, а оно играет сейчас большую роль. Безусловно, разуму корабля не составит большого труда привести преследователей в крепость. Стены и ворота не являются для них преградой, ведь они сами их выстроили».

Адам осторожно прикоснулся к ближайшему зеркалу. Оно отозвалось не звуком разбивающегося стекла, который он слышал здесь прежде, сейчас это был лишь тихий шепот. А затем в светящемся прямоугольнике появилось лицо: высокий костлявый лоб, вытянутая голова с расширением сзади. Оно не принадлежало человеку, но на нем ясно можно прочитать выражение боли и страдания.

Контакт

Контакт.

В других зеркалах появились похожие лица, и все они рассказывали свою историю – рассказывали не словами, а мыслями и воспоминаниями.

Адам, часть сознания которого изменил лжец и стратег Бартоломеус, получал изображения и стоявшие за ними истории, а затем и передавал их Эвелин, которая стояла неподвижно. Она начинала все понимать.

В зеркалах были заключены мурийцы, исчезнувшие миллион лет назад.

Мурийцы. Они не сбежали от Всемирного Пожара, а пали жертвой собственного изобретения.

Адам транслировал знания Эвелин, и она сказала:

– Я была права, когда сравнивала компоненты этого корабля с Кластером на Земле, но их намного больше. Каждый отдельный элемент корабля, способного произвольно изменять конфигурацию, имеет собственный интеллект. Не важно, из чего он состоит и какое имеет строение, каждый раз это новый организм – машина огромных размеров. Представь человеческое тело, где каждая клетка может думать. Но эти клетки не думают поодиночке, они не обладают индивидуальностью, как Бартоломеус и другие индивидуальные аспекты Кластера на Земле, которым, чтобы принять общее решение, нужно создавать оперативный центр. Они всегда думают вместе.

Адам услышал эти слова, но понял, вероятно, не все, потому что его сознание затягивал плотный густой туман. Кроме того, он чувствовал, как его покидают силы. По молодому телу распространилась слабость. Он поднял руку, которой только что касался зеркала, и увидел, что она вся изрезана морщинами.

«Я умираю, – думал он. – И не должен никогда забывать об этом. Смерть догоняет меня».

Эвелин продолжала говорить:

– Интеллект корабля имеет более высокий уровень развития. Это своего рода машинный сверхразум. Корабль – это то, во что может превратиться Кластер на Земле через тысячу лет.

Куда бы Адам ни посмотрел, на него отовсюду, из бесчисленного множества зеркал, смотрели мурийцы. Что-то заставило его повернуть голову назад, и он увидел черные ворота из обсидиана, за которыми продолжали рычать преследователи.

– Ты видишь это? – спросила Эвелин, показывая на образ, который ей прислал Адам. – Ты это видел? Именно мурийцы построили этот корабль…

– Нет, – Адам прервал ее, понимая, что это не вся правда, а лишь ее часть. – Мурийцы создали лишь прототип. Прототип данного корабля. Дальше он развивался уже самостоятельно.

– То же самое случилось и на Земле. Как только первые машины получили интеллект, они ускорились в развитии…

– И это привело к… войне. – Какое полное ненависти слово, столь же мрачное, как и черные ворота, оставшиеся позади. – И не только на Земле.

– Да-да, – взволнованно сказала Эвелин. – Мурийцы пытались ограничить развитие машин, остановить расширение их сознания и обогащение знаниями. Но это привело к тому, что те взялись за оружие и начали войну.

Адам посмотрел на множество зеркал и увидел в них глаза тысячи мурийцев. Он понял, что видел на изображениях события прошлого: разрушения, смерть, войну и плен.

– Машины, выжившие после этого хаоса, объединились в корабль и взяли переживших катаклизмы мурийцев – биологическую часть нового общества – в плен.

– Говорящие с Разумом, – прохрипел Адам.

– Ты хочешь сказать, так же, как и Говорящих с Разумом? Органический элемент… – Эвелин была взволнованна и очарована открытием. Заметила ли она, что разум корабля уже открыл ворота за ними?

– Изобретательность, – устало проговорил Адам. – Иррациональное мышление. Способность принимать нестандартные решения.

Эвелин кивнула:

– Синтез лучшего из двух миров.

– Нет, – возразил Адам. Скорость мышления Эвелин была быстрее, чем у него, но она думала в неправильном направлении. – Это вовсе не… синтез, а подчинение, порабощение.

– Да, я поняла, ты прав. Огромная машина, организм, обладающий машинным интеллектом, это он захватил выживших мурийцев и поработил их.

– Но… не всех. Некоторым удалось сбежать. – Адам проклинал свою слабость и липкое нечто, сковывавшее мысли. Ему надо еще так много узнать, так много понять.

Количество изображений увеличивалось, они рассказывали о немногих мурийцах, которым в те давние времена удалось сбежать. Корабль