ХРОНИКА ЧУМНЫХ ЛЕТ - Норман Ричард Спинрад
После такого вот дня я должен был вернуться домой и говорить с Билли. Сначала он все отрицал. Но затем — слезливые признания и обещания исправиться. Я строго наказал его, считая, что выполняю и патриотический, и отцовский долг. Это было нелегко, но я исполнил волю Божью и, казалось, обрел душевный покой — насколько это возможно в подобных обстоятельствах.
Однако и на этом Сатана не успокоился. Теперь он добрался до Элейн, до моей доброй христианской супруги, и обратил ее против меня с отвратительным и нападками.
— Как ты можешь быть так жесток с ним? — раздраженно заговорила она.— Им, молодым, сейчас и так нелегко. Вовсе незачем было наказывать Билли за онанизм — это, по крайней мере, безопасно.
— Но это против заповедей Божьих! И кроме того, ты сама видела эту мерзость, противоестественную и...
— Ну разумеется, это все противоестественно, Уолтер. А чего ты от них хочешь, когда самое естественное на свете теперь никому не доступно?
— Элейн...
— Если бы ты был мужчиной, Уолтер Бигелоу, настоящим христианином и настоящим любящим отцом, ты бы отвел несчастного парня в автоматический секс-салон и показал, как это делается — безопасно и быстро!
Я просто ушам своим не поверил. И это моя Элейн?! Но затем я понял. Ересь срывалась с ее губ, но моя жена была лишь рупором, орудием в чужих руках. Само то, что добрая христианка изрекала эти ужасные вещи, выдавало автора.
— Я знаю, кто ты...— пробормотал я.
— Нет, Уолтер Бигелоу, ты меня совсем не знаешь!
— Изыди, Сатана!
— Ну вот, заладил! — Она хлопнула дверью и заперлась в спальне.
Я провел бессонную ночь в гостиной. Молился Иисусу и просил объяснить, почему он вдруг оставил меня одного перед лицом Врага.
ДЖОН ДЭВИД
На север, к Сан-Франциско, я добирался не спеша и почти целый месяц провел в Лос-Анджелесе — огромный, просто необъятный город и как раз то, что нужно зомби для полного счастья. Баров, где торгуют вживую,— море, паллиативы, что я закупал в последнее время, похоже, действовали, я неплохо выглядел, липовых голубых карточек у меня было полно, и я натрахался там до одурения. С этим в Лос-Анджелесе вообще никаких проблем.
И однажды вечером я узнал, почему.
Подцепила меня одна такая штучка — ну просто атас! — и говорит, мол, что трахнет меня вживую бесплатно, если у меня черная карточка. Можете себе представить? Классная девчонка, красивая, а я еще накачался здорово — дай, думаю, устрою ей сюрпризец. В общем, затащил ее в какую-то темную аллею, вдул, а потом рассказал, что сбежал из Армии Живых Мертвецов и у меня самая что ни на есть черная карточка — одно слово, зомби. Вот, думаю, сейчас ее точно кондрашка хватит.
И что дальше, спросите? Сидит, улыбается. Потом взяла и поцеловала меня! Говорит, я тоже теперь работаю во славу Девы Марии.
Я , понятно, спрашиваю: «Как? Что? Кто?»
Ну, и она мне выложила.
Отныне я, мол, солдат в совсем другой армии, в Армии Любовников Девы Марии. И наша задача — трахаться вживую как можно больше, чтобы спасти человечество. Представляете себе, братишки и сестренки?! Чем больше, мол, мы передадим друг другу различных штаммов Чумы, тем раньше могут появиться люди с мультииммунитетом.
Так что, когда вам скажут в следующий раз, что Лос-Анджелес чокнутый город, можете не сомневаться, так оно и есть.
Чокнутый-то он чокнутый, но вскоре все это приобрело этакий зловещий оттенок. Ни с того ни с сего начались облавы, а сексполов в городе стало, как мух над кучей дерьма. Врываются в притон и давай всех подряд сверять с национальным банком данных — иногда часами людей не выпускали. Безопасных ночлежек тоже, считай, не осталось. Потом стали хватать и проверять прямо на улицах, а если кто сопротивляется, сразу в расход. Короче, сексполы совсем озверели.
Я так и не понял, то ли они меня искали и других зомби, то ли еще что. Несколько раз едва не попался и решил, что ловить тут больше нечего. Да и паллиативы уже не так помогали, меня просто по виду можно было вычислить. В общем, Сан-Франциско выглядел все привлекательней и привлекательней.
Спер машину и двинул на север, стараясь держаться подальше от крупных населенных пунктов. Можно сказать, протрахал себе дорогу в самое сердце Калифорнии, останавливаясь только в тайных убежищах нелегалки.
Это даже несложно оказалось, когда я врубился, что происходит. Девица та чокнутая подбросила классную идею. Стоило только сказать в ночлежке, что «работаешь во славу Девы Марии», и готово, все тебе как на тарелочке.
ДОКТОР РИЧАРД БРУНО
Я работал как проклятый, и мой маленький дредноут был готов за пять дней до отпущенного мне срока, причем реальное воплощение идеи оказалось даже более элегантным, чем я задумал. Как и вирус Чумы, он передавался через половые контакты или через кровь, размножаясь в сперме, крови и слизистых оболочках. Но в отличие от Чумы, мой вирус не влиял на активность и производство Т-лимфоцитов. Не имея антигенной оболочки, он был просто «невидим» для иммунной системы объекта.
Как всякий ретровирус, мое детище легко «вписывалось» в геном реципиента, и таким образом при делении клеток вирус захватывал две новые — процесс продолжался, пока он не распространялся во всех пригодных для этого клетках.
Если на этапе экспрессии ему встречался другой ретровирус, он уничтожал его активную сердцевину и натягивал на себя «мертвую» антигенную оболочку. В том случае, если у реципиента уже имелись антитела для этих антигенов, данный вариант вируса погибал. Если же нет, дредноут в конце концов вписывался обратно в геном реципиента, сбрасывая по ходу дела антигенную «раковину».
Таким образом, когда в организм реципиента попадал ретровирус, в кровеносную систему выбрасывалось множество пустых антигенных оболочек нового штамма, к которым иммунная система организма сама вырабатывала антитела — точно так же, как она реагировала бы на «убитую» вакцину.
В общем, мой дредноут не только вырабатывал у реципиента иммунитет к любым штаммам Чумы, он автоматически иммунизировал организм против любого ретровируса. И как Чума, он распространялся половым путем.
Во всяком случае, такие результаты предсказывал молекулярный анализ. Оставалось только проверить мое открытие
