Наиль Выборнов - Перерождение

Наиль Выборнов

Перерождение

Посвящается всем близким людям, которые сейчас далеко от вас.

Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам…

Застрять в компьютерной игре. Оцифроваться. С кем еще это могло случиться, кроме как со мной? Я неудачник.

Нет, с одной стороны, действительно интересно, ведь у тебя есть абсолютно новая жизнь, наполненная приключениями. Освободиться от оков стареющего тела, получить новое, вечно сильное и молодое. Чтобы излечиться от любой болезни, достаточно просто сходить к клирику, который прошепчет пару заклятий, и ты снова здоров.

Когда я превратился в кусок программного кода, в набор единиц и нулей? Когда логаут перестал отвечать, как и экстренное отключение от виртмира? Я уже не помню этого дня. После него прошло слишком много других дней, сначала наполненных весельем, а уже потом ненавистью и отчаянием. Время тут идет совсем иначе. Но прошло больше года, это точно.

Очередная таверна в провинции, где-то в отдалении от столицы. Порция доброго эля, миска тушенного с бобами мяса, кусок ржаного хлеба. Вкус чувствуется, но он отличается от того, что был в настоящей жизни. Фальшивка.

Я доедаю мясо, дожевываю хлеб и, разглядывая свое отражение в пиве, тихо молюсь. Молюсь о том, о чем я мечтаю всю свою новую жизнь. Молюсь не выдуманным богам и демонам, которым поклоняются остальные жители этого мира, я молюсь тому настоящему Богу, который сотворил нашу Землю и всех людей на ней.

«Боже, пожалуйста, верни мне прошлую жизнь. Позволь снова жить с матерью и отцом, они – самое дорогое, что есть у меня. Сделай все это сном, позволь мне проснуться».

Он не слышит меня. Или не хочет отвечать. Или просто слишком занят… Хотя, может, он знает все обо всех. Он – Бог, а я даже не человек. Уже не человек.

Помолившись, я бросаю на стол несколько золотых монеток и поднимаюсь наверх, к себе в комнату. Даже звон монет тут не такой, как в жизни.

Засыпая, каждый раз я думаю, что завтра проснусь у себя дома от того, что мама будет меня будить и ворчать, что опоздаю в школу, совсем как раньше. Думаю так долго, что убеждаю себя в этом.

Но каждое утро разочаровываюсь.

Попробовать рассказать кому-нибудь о своей беде? Думаете, я не пробовал? В лучшем случае мои собеседники могли только покрутить пальцем у виска. В худшем называли сетевым маньяком и начинали сторониться.

С тех пор я решил скрывать свое отличие от остальных игроков.

Ни с одной компанией я не мог играть вместе дольше недели: потом кто-нибудь спрашивал, почему я круглые сутки онлайн, и приходилось бежать прочь, скрываться.

Поэтому я тут, в тавернах, расположенных на полузаброшенных трактах. Я сторонюсь столиц, я не могу вступить в клан, иначе все начнется заново.

А я этого не хочу.

Шкуры оленей дают достаточный доход, чтобы хватало на еду. Я убиваю оленей, ем, молюсь и сплю. Как в том попсовом женском романе…

Очередной вечер, в общем зале. Хозяин трактира, он же повар, уборщик и конюх, стоит за стойкой, хотя всегда готов подать горячий обед или поторговать. Очередные порции немудреной пищи на столе. Обычный вечер, по-моему, у меня таких уже миллионы.

Дверь таверны со скрипом открывается, раздается звонкий стук каблучков. Если каблучки, значит, магичка. Хотя какая мне разница?

Странные идеи у дизайнеров этой игры. Каблуки в лесу. Хотя это же всего лишь игра. Для всех, кроме меня, ага.

– Миленько тут, – говорит девочка у меня за спиной.

В зале, кроме меня, персонажей нет. Это она пытается мое внимание привлечь или просто эмоции свои выражает?

– Да, да, вы правы, – говорит хозяин постоялого двора. Вряд ли от кого-то еще он услышит такой отзыв о своем заведении.

Девчонка хмыкает, а шаги ее приближаются ко мне. Я утыкаюсь в тарелку, глотаю, давлюсь. Видимо, молиться сегодня придется уже в номере.

– Не думала, что увижу тут игроков, – говорит она. Теперь точно мне.

– Это игровой мир, – отвечаю я и делаю большой глоток из кружки. – Игрока тут можно встретить где угодно.

Бесцеремонно подсаживается за стол, подзывает хозяина, что-то заказывает. Персонаж ее довольно симпатичен, хотя среди высших эльфиек уродин я никогда не видел. Видно, что создавала его долго, с расчетом.

– Не составишь компанию? – спрашивает она. – Я Лерба.

Лерба. Значка клана нет, что, в принципе, ничего не значит – он вполне может быть скрыт в настройках.

Грубые слова застряли у меня в глотке, я понял, что это шанс разузнать новости, – игровую почту я не читал уже давно, а спама, да и просто мусора, там сейчас столько, что мне не разгрести его за несколько лет.

– Хельг, – отвечаю я.

– Олег, значит? – интересуется Лерба.

– Валерия?

– Именно. – Она закидывает ногу за ногу.

Появляется трактирщик, выставляет на стол тарелки, почему-то настоящие фарфоровые, а не грубые деревянные миски, из которых ел я, а под конец появляются два фужера и пыльная бутылка игристого вина.

– Не откроешь?

Беру бутылку, снимаю фольгу, аккуратно, чтобы не расплескать, выдергиваю пробку. Наливаю ей и ставлю бутылку на стол.

– Не выпьешь со мной?

Она меня что, «склеить» решила?

– Нам, свиньям, привычнее из корыта, – вырывается у меня, и я затыкаюсь на полуслове, увидев ее реакцию.

Скорчило ее так, будто я только что очень громко испортил воздух.

«Олег, как себя нужно вести с девочками?» – пролетает в голове.

– Извини, – сконфуженно проговариваю я и наливаю себе.

– А я-то думала, что ты сейчас из горла пить начнешь, – язвительно комментирует она.

Мы чокаемся за знакомство. Выпиваем. Терпкий вкус – мне вспомнился Новый год…

– А что тебя сюда привело? – спросил я.

– Дорога. – Ее взгляд мечтательно затуманивается, она начинает перекладывать фужер из руки в руку, после чего я забираю его и снова наполняю. – А ты давно тут?

– Третий день. На оленей охочусь.

– Неужели охотнику совершенно нечем заняться, кроме как убивать оленей, за которых опыта даже он не получает?

– А мне и тут хорошо. Знаешь, какая она, оленья кровь, на вкус?

– Не пробовала, спасибо.

– Значит, дорога? – Я начинаю хрипло петь: – Дороги мои, дороги, выносили ноги, помогали боги.

– Иногда я ходил в никуда. Никогда не ходил по прямой. А в пути мне светила звезда… – подпевает мне трактирщик, но под двумя нашими взглядами затихает.

– Никогда бы не подумал, что энпээсы знают Высоцкого, – замечаю я, покачав головой.

– Сейчас его и в реале-то мало кто знает.

– Давай выпьем за настоящее искусство и настоящую поэзию? – предлагаю я.

Предложение находит отклик в ее сердце, мы выпиваем. Движения наши замедляются, тела становятся все расслабленнее и расслабленнее.

Через еще два тоста мы отправляемся ко мне в номер. В этом мире игроки, достигшие восемнадцати, могут заниматься сексом, но и тут ощущения не кажутся настоящими – нет духовной близости какой-то, что ли…

Хотя если бы разработчикам пришло в голову сделать секс прокачиваемым умением, это было бы еще хуже.

Проснувшись утром, я думал, что не увижу ее. Надеялся, что она выйдет из игры, а я покину таверну, перееду куда-нибудь еще дальше от столицы. Моему удивлению, когда я увидел ее обнаженное худое тело возле себя, не было пределов.

Будто почувствовав мой взгляд, она открыла глаза.

– Отвернись. – Только проснулась, а голос нисколько не хриплый. – Мне нужно одеться.

В этом определенно все женщины. Она может отдаться тебе, но смотреть, как она одевается, никогда не позволит.

Отворачиваюсь, рассматриваю, как паук ест муху, запутавшуюся в его паутине. И паук, и муха подсвечивались как мобы первого уровня.

– Я сейчас в город, – сообщила она. – Не хочешь со мной? Могу познакомить кое с кем, задание подкинут.

– Я не бываю в городах, – отвечаю ей.

– Преступник? – Она резко садится на стол, руки складывают какой-то пасс, я чую мощь, концентрирующуюся в этом с виду безобидном сложении пальцев. – Репутацию испортил?

– Нет-нет, – заверяю я. – Просто…

Кажется, меня ждет то же самое, что было раньше. До того как я начал скрываться.

– У меня не работает логаут.

Она смотрит на меня, пальцы расслабляются, взгляд становится заинтересованным. Что она думает? Что я шучу? Что я издеваюсь?

– Давно не работает?

– Я не считал времени. Но по ощущениям довольно давно.

– Какого ты уровня?

– Двухсоттридцатый.

Хельг. Охотник, 230-й уровень. Достаточно высокий, чтобы стать одним из самых знаменитых турнирных воинов. Но это не для меня.

– Значит, так, – говорит она. – Кидаю группу, пойдем со мной. Тебе будет интересно, поверь.