Голиб Саидов - Чётки

Чётки

Исповедь

Голиб Саидов

«Чётки – бусы (деревянные, костяные, янтарные и прочие), нанизанные на шнурок и применяемые для отсчёта прочитанных молитв и поклонов. Особенно распространены в католической церкви, буддизме и мусульманстве»

© Голиб Саидов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Вместо пролога

В детские годы, мы – юные мальчишки – бегали на спор по знойным пыльным улочкам старой Бухары, соревнуясь, кто из нас дольше вытерпит и не свернёт с жуткого солнцепёка в тень. Пятки нестерпимо жгло, словно мы бежали по раскалённым углям; на глазах наворачивались слезы, которые мы обязаны были скрывать от презрительных усмешек товарищей, ибо это означало самую низшую степень позора; до заветной цели было ещё так далеко, но мы не смели никуда свернуть, поскольку за нами зорко наблюдали остальные сверстники. И только путём неимоверных усилий, добежав до финишной черты и забежав в какую-нибудь подворотню, где нас никто не мог увидеть, мы от души давали волю своим слезам и стонам, корчась и страдая от боли, но при этом, ощущая гордость за то, что не оказались в числе позорных нытиков и слабаков.

Вот и теперь, спустя почти полвека, я вновь стою на той же самой улочке и грустно улыбаясь, вглядываюсь вдаль, намечая для себя очередную воображаемую финишную черту. Сумею ли я на этот раз до неё дотянуть? Я не знаю…

Восточный цикл

Бусинка первая – Раннее…

– Первое, что я должна сделать, – сказала Алиса самой себе, бродя по лесу, – вырасти до моего настоящего размера, а во-вторых – найти путь в тот прекрасный сад. Думаю, что лучшего плана никто не придумает.

С сестрой. Бухара, 1959 г. Фото из семейного архива автора.

Из раннего детства память сохранила несколько самых ярких фрагментов. Один из них связан с детским садом, куда меня отдали, едва мне исполнилось три годика.

Под бдительным и заботливым оком воспитательницы, взявшись за ручки, мы стройной колонной направляемся на прогулку. Приветливое весеннее солнце ласкает нас своими тёплыми лучами, согревая и воскрешая к жизни всё вокруг.

Вот я, радостный и довольный, беззаботно бегаю за красивыми пёстрыми бабочками и большими стрекозами. Бабочек невероятное разнообразие, а у стрекоз огромные круглые глаза и удивительно длинный хвост. Меня никто не учил, но я знаю – как их следует ловить. Нужно осторожно, на цыпочках подкрасться к ним сзади и, медленно протянув руку, резко схватить указательным и большим пальцами: стрекозу – за хвост, а бабочку – в тот самый момент, когда она поднимет оба своих крыла и сомкнёт их вместе. Полюбовавшись, некоторое время, невероятным чудом природы, медленно разжимаю свои пальцы, отпуская «пленницу» на свободу и ещё долго провожаю взглядом, пока она не исчезает из виду.

Кругом, куда бы я ни кинул свой взор, меня окружают густая зелёная листва, высокая трава и удивительно красивые цветы, источающие такой терпкий и сладостный аромат, что у меня начинает кружиться голова.

А вот, тот самый момент, когда я, видимо, оторвавшись от группы, стою посреди этого великолепия совершенно один: не слышно ни голосов ребят, ни гудков машин, никаких посторонних звуков. Только я и Природа. Останавливаюсь как вкопанный, сражённый красотой и необъятностью этого мира и, задрав голову кверху, устремляю свой взор в голубое бездонное небо. В ушах стоит какой-то тихий и непонятный звон. Вот он постепенно нарастает, усиливается, я начинаю чувствовать некую вибрацию: такое ощущение, словно, в следующую секунду земля уйдёт из-под ног и что-то неведомое унесёт меня в неизвестное далеко. Мне становится одновременно страшно и жутко любопытно, однако, в последний момент, я внезапно встряхиваюсь, и – вновь, совсем близко от меня стоит воспитательница, а рядом весело кричат и смеются мои сверстники.

Вот, мне на руку села божья коровка. И я снова, осторожно и медленно подношу её почти вплотную к своему лицу, произнося заученной скороговоркой магическое заклинание:

Божья коровкаУлети на небоТам твои деткиКушают конфетки…

Ни на секунду не прерываясь, я повторяю бесконечно долго этот куплет, пока – наконец – насекомое не приоткрывает свои твёрдые, похожие на панцирь, крылья и не взмывает ввысь. Довольный и радостный, я заворожено провожаю её взглядом и, вскоре, забывшись, уже бегу к следующему кусту, где притаился майский жук – такой красивый, с темно-зеленными перламутровыми крылышками.

Почему-то, потом, когда я стану взрослым, этих жуков уже не станет. А может быть, они никуда и не исчезали? Может быть, просто, я перестал замечать их?

Ах, либИдо, либидО…

А вот и следующий фрагмент, который до сих пор вызывает ироническую улыбку, поскольку напоминает мне о том, что уже с самых детских лет я был обречён на то, чтобы неустанно проявлять повышенный интерес к противоположному полу, всячески обхаживая и красуясь перед ним своим оперением. Наверное, не случайно я родился в год петуха.

Тихий час. Все дети давно уже спят, и только мы с Лией никак не можем уснуть, шёпотом жарко споря и ни в какую не желая уступать друг другу. Наши кровати сдвинуты почти вплотную.

– Покажи ты, сначала – не унимаюсь я.

– У-у, ты какой хитренький! – не сдаётся моя соседка (кстати, – наши дома тоже расположены совсем рядом). – Нет, сначала ты покажи.

Мне совсем недавно сделали обрезание, обильно обложив мою гордость специальной чёрной ватой, способствующей быстрейшему заживлению и надёжно защищающей «хозяйство» от всякого рода инфекций и микробов. Со временем вата высыхает и постепенно, частями начинает отваливаться. Кожа шелушится и ужасно чешется, а потому я время от времени помогаю этому процессу искусственно. И вот, наконец, настаёт день, когда всё ненужное исчезает, обнажая идеально чистую и гладкую головку, и вчерашний «гадкий утёнок» во всей своей красе является изумлённому взору, преобразившись в красавца-лебедя!

По-видимому, мужская природа всё-таки изначально слаба и легко подвержена женским уговорам. Это зафиксировано мною уже в пятилетнем возрасте. Я сдаюсь, приспуская свои детские трусики и капитулируя на радость победителю. Лия внимательно и с интересом рассматривает этот странный довесок, который сейчас ей кажется таким необычным и смешным. Однако, вскоре она, то ли от смущения, то ли от стыда отводит глазки и мгновенно с головой скрывается под одеялом, коварно и предательски оставив меня с… «носом».