Ковыряла (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич
— Пролезть туда, где я застряну? — я с новым интересом оглядел низкорослую, худую, узкобёдрую и безгрудую девчонку. А пожалуй, и правда — пролезет.
Заметив мой интерес, она изо всех сил закивала:
— Куда угодно! Я вообще везде просочусь, как пегля! Ну пожа-а-алуйста! Дай мне хотя бы попробовать!
Пропищал сигнал начала следующего цикла, и я сказал:
— Давай так. Пока что «ни да, ни нет». Я подумаю и поговорю с людьми. Пойми, я не могу просто так припереться с девчонкой и сказать: «Это моя помощница». Меня просто не поймут. Надо сперва перетереть с нанимателем, подготовить его к этой мысли. А сейчас пора на цикл.
— А когда ты мне скажешь?
— Ну… — я почесал затылок, прикидывая, — завтра, скорее всего. Ну, край послезавтра.
— Спасибо! Я буду ждать! Спасибо-спасибо!
— Да не за что пока.
— Всё равно спасибо! За надежду! Я не подведу!
Вот же прилипала какая, ну!
Глава 3
Товар-трубы-товар
Следующий цикл ведёт Никлай, а его лекции я никогда не пропускаю, даже если знаю тему по «внеклассным занятиям». Он всегда даёт что-то сверх программы, и рассказывает так, что заслушаешься. А ещё у него есть «учебные пособия», то есть реальные настоящие куски всякого оборудования, включая то, что стоит в башнях. Это особенно ценно, потому что, «техн башни» — это совсем-совсем не то же самое, что «техн низового кондоминиума». Мало кто задумывается, откуда такие специфичные штуки взялись тут, в низовой школе, где никаких пособий не предусмотрено в принципе. Я-то знаю, но это секрет.
К циклу подтянулись даже те, кто в школу почти не ходит, так что в подвале, где Никлай (не без моей скромной помощи) оборудовал свою лабу, собралось рекордное количество интиков. Человек пятнадцать навскидку. Ещё бы, объявленная тема мало кого оставит равнодушным.
— Да сядьте вы уже, хватит лезть к железякам! — раздражённо говорит Никлай. — Всё покажу, расскажу и дам потрогать. Сейчас вы только мешаете мне и друг другу. Сядьте, я сказал! И заткнитесь! Тебя, За́ня, это тоже касается!
Заня, в простоте «Заноза», — ещё одна девчонка в школе. В отличие от Кози, весьма симпотная рыжулька. Рыжулек мало, они все секси, так что на неё капают слюнками почти все интики. Не я. Таришка всё равно красивее, хоть и не рыжая. А Заня девчонка према корпы «Карбон», так что интикам ничего не светит. Это настоящая взрослая корпа, не шайка ленивых малолетних придурков, как у Пупера. Там почти все пострендники с серьёзными сетами, и крайм у них тоже не мелкий. Их прем реально старик, ему, наверное, за тридцать, но мутит с семнадцатилетней Заней, хотя может себе, наверное, и эксклюзивную мапу позволить. То ли любитель натуры, то ли неровно дышит к рыжим, то ли предпочитает помоложе, то ли ещё какие расклады — я не в курсе. Точно знаю, что Заня в школу таскается, потому что он велел. Думаю, прем хочет из неё личного краймового техна вырастить, но что-то сомневаюсь в результате. Заноза девчонка не глупая, но ленивая, всё время прогуливает, да ещё и дышку швыркает. Жалуется, что прем ей запрещает, но швыркает всё равно. От дышки не то чтобы прям тупеют, просто становится лень думать, это я по Таришке вижу. Думаю, если бы Заню прем не заставлял, ей бы и в голову не пришло учиться, хотя, повторюсь, мозги у неё есть, и неплохие. Хотя сиськи лучше. Рыжие они такие — фигуристые.
— Двинься, Тиган! — Заноза отчего-то решила сесть рядом со мной.
Бесцеремонно пихнула мягким бедром, устроилась, положив на стол комм. Не бесплатная дешёвка, как у остальных, такой токов двадцать стоит. Токи у неё водятся, неплохо, наверное, быть девчонкой према. Его, надо полагать, не парит, что она интик, а интики «позорное говнючьё». Широких взглядов человек.
— Папулик хочет с тобой перетереть, — прошептала Заня.
Ага, вот она чего ко мне мостится. Так-то мы обычно не общаемся: интересы слишком разные и ходим в разное время.
«Папуликом» Заноза зовёт своего према, за глаза, разумеется. Так-то его кличут «боз Дерко́н», и лучше это делать уважительно. Серьёзный человек. Имплосет у него такой, что башку оторвёт без проблем. Если бы Таришка попробовала его «конструктором» обозвать, кончилось бы это плохо, хотя так-то «конструктор» и есть.
— На тему чего?
— Не знаю.
Врёт. Как есть врёт. Глазки отвела, пальчиками постукивает. Мне Никлай объяснял, как брехню замечать. Знает она всё, но не скажет, конечно. Да и пофиг, несложно догадаться так-то. Деркон хочет меня мимо арбера подписать на лом. Но мне такое счастье никуда не впилось, не стоит оно того.
— Забегу при случае.
— Оборзел, Ковыряла? — зашипела Заня. — Папулик тебе что, шалава с низов? «Хочу — иду, не хочу — не иду»?
Кто тут «шалава с низов» — вообще-то факт очевидный, но обострять не буду. Заноза злопамятная.
— Сказал же, зайду. Так-то Деркон мне не боз. Надо чего — моего арбера знает.
— Реально оборзел, — покачала головой Заноза, — совсем берега попутал. Ты, Ковыряла, лучше не зарывайся. Я предупредила, ты услышал.
«Ковыряла» — это я. «Тиган Ковыряла». Погоняло такое. Не хуже прочих. С Дерконом я пару раз дела имел, но не напрямую, а через арбера, крайм-посредника. Изо всех сил стараюсь избегать прямых контактов, потому что раз, другой, а потом сам не заметишь, как оказался в корпе на побегушках. Многие интики об этом мечтают во влажных снах, а я вот не хочу. У меня другие планы.
— Ну что, балбесы, уселись? — спрашивает Никлай. — Судя по внезапному аншлагу, тему урока вы знаете, но я всё-таки повторю: сегодня мы будем изучать устройство вендинговых автоматов и систему товарной доставки в целом.
Ученики расплылись в улыбках и предвкушающе забубнили. Автоматы — источник всех и всяческих благ в низах, от пищевых батончиков и чистых трусов до дышки, которую даже если не швыркаешь сам, всегда можно на что-то обменять. Например, на то, что тебе не надают по шее Пупер с компанией. Пацаны думают, что сейчас перед ними разверзнутся широкие врата к халяве. Зря. Но это пусть им Никлай расскажет, он умеет.
— Итак, балбесы… и балбески, конечно, — Никлай слегка поклонился в сторону Зани, — на этом чертеже изображена святыня низов, алтарь жадности, неоновый жупел потреблядства — автомат по выдаче ништяков.
Никлай, увлекаясь, часто говорит странно, не все слова понятны, но в целом это только добавляет ему своеобразной харизмы. Авторитет его в школе непререкаем.
Чертёж старый, выцветший, где-то явно долго лежал сложенным и потёрся на сгибах, но я готов спорить, в других школах такого нет. Большой бумажный лист приклеен к стене обрезками клейкой изоляционной ленты и притягивает жадные взгляды интиков.
— … Но до него мы ещё дойдём. Сейчас же смотрим сюда!
Никлай стащил старую простыню с самодельного стенда, на котором смонтирована конструкция из прозрачных пластиковых труб.
— Что это? — разочарованно спросил кто-то с заднего ряда.
— Это, балбесы, кусок системы пневмодоставки. С клапанами, вентилями, поворотными секциями и системой управления. Всё, кроме труб, настоящее. Трубы прозрачные, чтобы вам было видно. А на самом деле в большинстве мест они просто белые с красной продольной полоской. Вот такие, — учитель показал всем обрезок трубы. — Если вы видите в пакете труб такую, не сомневайтесь, это именно пневма. Вот здесь, видите — кодовая метка, её можно считать техновским сканером, который у вас однажды, возможно, будет, и узнать, откуда и куда идёт конкретная магистраль. Кибы и пострендники с техносетами считывают не оптические, а бесконтактные электронные метки, места их расположения либо совпадают с кодом, либо отмечены вот такими квадратами. Что-то непонятно? — спросил Никлай у поднявшей руку Зани.
