Да - часть II (СИ) - Туфои Алмае
– Проходи же! – хрипловатым голосом пригласила она, – Ты ведь устал.
– Извините уж, что пришел так рано и напустил вам холода, – весь в своих мыслях ответил Юрий, раздеваясь, – А тут даже жарко... Что это с тобой, Павел?
– В ледяной воде искупался на миссии, – ответил Паша, усаживаясь на диване и сворачивая плед. Он стыдился своей слабости.
– Неужели контрабанда? – безразлично произнес Белоклыков.
– Да. А откуда ты знаешь?
– Я же ксэ высшего ранга и должен все знать, – он прижался спиной к стене у дивана, – Хотя я уже сам не понимаю, кто я.
– Хочешь чего-нибудь съесть? – предложила Алина.
– Это ты мне? Что? Поесть? – он словно был не здесь, – Да, я бы не отказался.
Паша встал и пошел к холодильнику.
– Расслабься и отдыхай! – настойчиво сказала Алина.
– Это ты лучше присядь, – ксэ усадил ее на свое место и пошел возиться с едой.
– Ты Белоклыкова? – спросил ее Юрий.
– КАКОГО ШЕНАДА Я БЕЛОКЛЫКОВА?! – взорвалась Алина, – Я не имею ничего общего с этим ограниченным семейством… Я Кнес Кеаго!
– Там каждый второй считает себя Кнесом, – усмехнулся Юрий.
– Тут ты прав, это так, – она улыбнулась.
– Извини, что я спросил, не Белоклыкова ли ты. Напоминаешь мне моего брата. Впрочем, мне, наверное, все сейчас будет его напоминать.
– Эта тварь – мой биологический отец… – прорычала она.
– Тварь? – с холодной угрозой произнес Юра.
– Да!
– Как ты смеешь! – он рывком оказался возле нее, – Ты же Алина, да?
– Она самая! – оскалился Демон.
– Что случилось? – подошел к ним Паша.
– Откуда она у тебя? – напряженно спросил Юра.
– Что ты хочешь-то? – фыркнула Алина.
– Откуда ты тут взялась, девчонка?! – чуть повысил голос Юра и добавил спокойнее: – И что с ней стало?..
– Я появилась на свет в Тапочкино. Судя по всему, тебе это известно, – она встала напротив Юрия, – Эта деревня очень скоро оказалась мне не по нраву. И недавно я ее сожгла... – последние слова она выжала из охрипшего горла.
– Это ты убила Николая?! – у Юры дрожали руки.
– Давно хотела. Вот представился случай, – дерзко ответила Алина.
– Я убью тебя, – сказал Белоклыков и потянулся к арате.
Паша знал, что Юрий говорит абсолютно серьезно.
– Ну, давай! – Алина недобро засмеялась, – Пошли на улицу!
Юра глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться.
– Ты же слепая...
– Ну и что! Я все равно вижу тебя! Я вижу не глазами! – уверенно сказала она.
Юра посмотрел в глаза Паше, тот был готов защищать Алину даже ценой своей жизни. Белоклыков тяжело сел на диван и откинулся на спинку, закрыв глаза.
– Ты бы сам захотел сделать так, если бы имел такого отца. Если не струсил бы, конечно, – девушка села рядом.
– Наш отец был намного более жестоким, чем Николай к вам с Алексом.
Паша понял, что желание сделать друг из друга фарш у них пропало, вернулся на кухню.
– У тебя действительно была подобная ситуация? – заинтересованно, но тихо спросила она, осознавая, что догадки оказались верными.
– Была, – голос Юрия дрожал, он был обессилен.
– У тебя странный голос. Только что ты хотел убивать, а теперь... Как глухо и пусто у тебя в душе...
– Я бы не смог тебя убить. Я видел, как ты родилась.
– Серьезно? И как оно? Я-то плохо помню, – она улыбнулась, готовая слушать; от ее гнева не осталось и следа.
– Ты была чудесной маленькой девочкой. Твои родители были так счастливы. Я тоже радовался в тот весенний день, как будто что-то вот-вот должно измениться.
– Счастливы? У Николая были одни проблемы со мной... – пробормотала она.
– Они ждали тебя. И что бы там ни было, он тебя всегда любил.
– Знаешь, мне не нравилось только то, что он ограничивал меня!
– Да, понимаю.
– Чувствуешь себя тигром, которого гонят по лесу?
– Ты так хорошо все чувствуешь, потом у что стала Демоном?
– Нет, я и раньше так чувствовала. Временами это чувство покидало меня, и все летело к чертям. А сейчас оно постоянно со мной.
– Это все ваша кеаговская чакра...
– Ты знаешь ее?
– Мать Игоря была Кеаго, – он горько улыбнулся.
– А как ты туда попал? Расскажи! – она вся загорелась интересом.
Юрий рассказал, как познакомился с Лесаброй и про свою веселую молодость, проведенную с Кеаго. Паша подсел к ним на стуле и тоже стал внимательно слушать.
– Я много не знал о тебе, – произнес он, когда Юра замолчал, чем вызвал его усмешку.
– А набеги на эти долбанные зажиревшие деревни! – вдохновенно проговорила Алина, – Славно было гонять этих ксэ!
Паша растерянно улыбнулся этим словам.
– А потом вы с Лесаброй расстались? Или ее убили?
– Она умерла.
Алина тихо порычала.
– А потом ты ушел искать что-то важное для себя?
– Перед этим произошло еще кое-что. Как-то отец решил вправить мне мозги и попытался ударить меня. Но я вышел победителем из нашей схватки, а он мертвецом. Николай меня возненавидел, – Юрий усмехнулся, – Но он все равно меня любил... Искал меня… Нашел с Кеаго при смерти после нашей вылазки на деревню сихэ. Потом за убийство одного из наших меня выгнали из Тапочкино.
– Шенад… – Алина была под впечатлением, – Как Николай только мог тебя возненавидеть?!
– За отца, у них была очень прочная связь. Мать мне этого тоже не простила. Она умерла вскоре после этого, и Колька остался совсем один.
– У него был ты. И он тебя возненавидел!
– Отец для него был очень многим. А я ушел.
– Ушел бы с тобой! – негодовала она.
– Он не мог – верно служил Комохо. Сначала я тоже не мог понять его, но потом... Ты знаешь, что такое верность?
– Да! – уверенно ответила девушка, – Но я не понимаю Николая!
– Может быть, оно и к лучшему – презирай его до конца. Это не так мучительно, как осознавать, что ты бы все сделал иначе, если бы понял что-то раньше. Я вот однажды понял его и нашего отца. У меня было время подумать…
– И к чему ты пришел?! – с жадностью спросила Алина.
Юрий замялся и сбился с мысли. Алина почувствовала его смятение и засмеялась, Паша тоже улыбнулся его нелепому выражению лица. Его странные полубезумные глаза и торчащие рыжие волосы дополняли образ.
– Пойдемте поедим все-таки? – предложил Паша, – А ты зачем, собственно, приходил, Юрий?
– Проголодался, – улыбнулся он.
***
Рейнлан снова пришла к Максу через несколько дней, когда Мешер уже требовался отдых от яростной схватки с ним, и ее буйство утихло. Он лежал в углу в кроваво-слизистой луже у разбитой раковины; одно крыло почти полностью закрывало его, другое было откинуто в сторону. Когда тяжелая дверь отворилась, и девушка вошла внутрь, он даже не пошевельнулся. Смотритель даже понадеялся, что Хвост наконец-то погиб, но у Рейнлан и мысли такой быть не могло.
На полу перед дверью валялась миска с загустевшей клейкой кашей. Бенкс задела ее ногой и коротко вздохнула, подумав, что Макс до сих пор ничего не ел, а тюремщики уже и не совались в его камеру, ожидая его смерти. Она помотала головой, стряхнув с багрово-красных волос капельки растаявших снежинок. В проходной было почти жарко – не то что здесь, в ледяной камере.
– Лохматый, – позвала Рейн и присела рядом.
Макс повернулся к ней, подполз ближе, снимая облик Хвоста (впервые за много дней). Его волосы сильно отрасли и лезли в глаза. Ему стало противно находиться перед ней в таком виде; он поднялся, опираясь на стену, повернул кран и сунул голову под струю холодной воды, смывая с лица кровь, грязь и пот и убирая назад волосы.
Он поплелся к кушетке, подобрав по пути разодранное тонкое одеяло и закутавшись в него. Рейнлан перебралась к нему, села на кушетку и положила его мокрую голову себе на колени, от чего при таком сквозняке сразу сделалось зябко. На пару секунд Макс закрыл воспаленные глаза, но каким-то усилием воли снова заставил себя не спать и, тихо простонав, крепко сжал челюсти. Тут же он подорвался, задыхаясь от кашля и сплевывая густой красной слизью.
