Собрание сочиннений Яна Ларри. Том первый - Ларри Ян Леопольдович

— Да, да! — крикнул Григсон, приоткрыв сонные глаза.

В дверь просунулся боком плотный мужчина. Во рту у него торчал окурок потухшей сигары. Поля черной шляпы закрывали лицо незнакомца так, что можно было видеть один глаз, глубоко запавший в орбите, кончик угреватого носа и тонкий, узкий рот. Энергичный подбородок прятался в поднятом воротнике летнего пальто.

— Мистер Григсон? — хрипло спросил незнакомец.

— Допустим, — недоумевая, ответил Джек.

— Меня зовут Гаррисон. Гарри Гаррисон. Очень легко запомнить. Вы Григсон, а я Гаррисон. Очень просто.

Джек промолчал.

Незнакомец шагнул вперед и остановился посреди комнаты.

— Паршивый отель! — сказал он, бесцеремонно оглядывая обстановку.

Джек упорно молчал.

— Разрешите присесть? — дотронулся до шляпы мистер Гаррисон и, не ожидая разрешения, сел верхом на стул.

С минуту помолчав, он сказал, снова тронув шляпу: — Я к вам по делу.

— Говорите.

— В двух словах. Вы слышали, мистер Григсон, что-нибудь о Лиге пацифистов?

— Увы, — вздохнул Джек.

— Печально, — качнул головой посетитель.

— Пацифизм — это движение против войны, насколько мне известно, не так ли?

— Скажите лучше: движение против массовых убийств. Это будет вернее. Но что вы думаете о пацифизме?

— Я думаю, — нерешительно сказал Джек, — что это — благородное движение.

— Ага, ага, — завозился на стуле Гаррисон, — я не ошибся. Я сразу понял, что вы благородный человек. Ваши честные глаза. Ваше лицо. О, я не мог ошибиться. Да и кто, скажите вы мне, может равнодушно смотреть, как люди убивают друг друга? А дети? — Мистер Гаррисон поспешно вынул платок и, скомкав его, приложил к открытому глазу. — Бедные, несчастные дети, — глубокий, скорбный стон вырвался из груди мистера Гаррисона, — кто заменит им убитого отца? Кто, я спрашиваю вас? — Мистер Гаррисон в изнеможении опустил голову на спинку стула. — Да, — сказал он тихо и вдруг порывисто вскочил: — Идемте. Одевайтесь.

— Куда? — спросил Джек, рассматривая с любопытством странного посетителя.

— В двух словах. Я говорю с вами по поручению Лиги.

— Но я впервые слышу о такой Лиге.

— Немудрено, — согласился мистер Гаррисон, усаживаясь снова. — Мы не рекламируемся нигде. Да и зачем? Вот вы нас не знаете, но зато мы-то знаем все о вас. А это более существенно. В двух словах: наша Лига, да будет вам известно, ведет активную борьбу против войны, против подготовки к войне, мы принимаем все меры к тому, чтобы сорвать военные приготовления. Короче, вы должны помочь нам.

— Я? — удивился Джек. — Не понимаю, чем же я могу быть полезен?

— В двух словах: вы имеете гениальное открытие. Тот, кто владеет им, выйдет победителем в борьбе против комбинации вооруженных сил.

— Допустим.

— Да, но мы как раз и не должны допустить того, чтобы это открытие привело к войне. Вы умный человек. Без преувеличений. Вы понимаете, что ваше открытие постараются использовать раньше, чем его откроет возможный противник.

— Допустим.

— Нет, нет! — вскричал мистер Гаррисон, поднимая руки над головой, точно желая оттолкнуть от нее невидимое чудовище. — Мы ни в коем случае не должны допускать этого. В двух словах: вы передадите это изобретение нашей Лиге.

Джек сделал резкое движение.

— О, не беспокойтесь, — поднял руку посетитель. — Мы достаточно богаты. Мы оплатим ваш труд не хуже военного ведомства. Пять миллионов? Как? Устраивает вас такая сумма?

— Г-м-м, — в замешательстве промычал Джек.

— И заметьте, — подпрыгнул мистер Гаррисон, — вы получаете деньги, не передавая нам секрета. Вы честный человек. Вы умный человек. Мы верим вам. Мы собрали все сведения о вас. Прекрасные отзывы. В двух словах: вы получаете пять миллионов, а нам даете только честное слово не пользоваться своим изобретением. Только честное слово. Просто, не правда ли? Что может быть благороднее?

— Простите, я все-таки не понимаю…

— О-о! — взмахнул руками мистер Гаррисон. — Я объясню. В двух словах: мы обращаемся ко всем странам мира. Мы пишем так: в наших руках находится ваше изобретение. В том случае, если какое-либо государство осмелится разрешать вопросы международного характера силой оружия, это изобретение будет использовано против агрессора. Понимаете? Наконец, мы требуем полного разоружения и предлагаем тем государствам, которые разоружаются, первыми воспользоваться вашим открытием в мирных целях безвозмездно. О, мы его продвинем в жизнь. Будьте спокойны.

— Это заманчиво, — улыбнулся Джек.

— Ага, заманчиво? Идемте.

— Но куда я должен идти?

— Как? Вы еще спрашиваете? Но ведь вы же согласны?

— Допустим, согласен.

— Ну и все. Деньги вы получите завтра же. Пошли. Вас ждет комитет уполномоченных Лиги. Вы подтвердите свое согласие и получите чек, а завтра по этому чеку вам выдадут в любом банке любую сумму в пределах пяти миллионов. Мы не военное ведомство. Мы правнуки тех энергичных янки, которые не теряли зря времени. Как видите, они неплохо экипировали нашу старушку Америку.

— Не поздно ли, мистер Гаррисон? Если не ошибаюсь, скоро будет полночь.

— Ай, мистер Григсон. Уй-юй-юй. Как бы нас не съел серый волк?! Стыдитесь. Кажется, мы живем в передовой, культурной стране. Впрочем… — Мистер Гаррисон выхватил из кармана браунинг, положил его на опрокинутую ладонь и протянул руку Джеку. — Вот, возьмите. Возьмите его хотя бы для того, чтобы пустить пулю в затылок болтуну Гаррисону, если только он что-нибудь спутал.

Мистер Гаррисон насильно сунул браунинг в карман Джека, затем схватил его шляпу, ловко провел рукавом по тулье и подал ее с шутливым поклоном.

— Ах да, — спохватившись, спросил мистер Гаррисон, — рецепт у вас с собой?

— Здесь, — хлопнул себя по лбу Джек.

— Самый верный сейф. Вы молодец. А… а… эта штука? Жидкость?

— Штуки нет, — засмеялся Джек. — Израсходована. Завтра нужно будет приготовить новую.

— Великолепно. В таком случае я спокоен. А то, знаете, в некоторых отелях прислуга бывает не в меру любопытна. Кстати, ваш спутник Мэлоун знает что-нибудь о рецепте?

— Не больше, чем я знаю особенности сиамской грамматики.

— Я спокоен. О, мы с вами будем еще делать большую историю.

Мистер Гаррисон подбежал трусцою к дверям, распахнул их и, пропустив Джека, посмотрел ему в спину таким взглядом, что, если бы только Джек мог увидеть странное выражение глаз Гаррисона, он навряд ли рискнул бы отправиться в эту ночь дальше порога своей комнаты.

Освещенные улицы остались позади.

Автомобиль мчался по темному асфальту пустынного шоссе, щупая дорогу пыльными снопами желтого света. Справа и слева мелькали в темноте далекие огни невидимых ферм. Ночной холодный ветер бил в лицо, с противным визгом забирался под сорочку.

Григсон поднял воротник, наглухо застегнул все пуговицы пальто.

— Б-р-р! Холодно, — поежился он, втягивая голову в плечи.

— М-да. Прохладно.

— Далеко еще?

— Ерунда. Две или три мили. Не больше, — весело ответил мистер Гаррисон, не отрываясь от руля.

Джек улыбнулся. В сущности, это неожиданное предложение вполне устраивало его. «Все-таки лишние три миллиона долларов не помешают. О, на эти деньги многое можно сделать! Но интересно, что предпримет Мэлоун, если подарить ему два миллиона? Чудак! Но в самом деле: почему бы не подарить ему?.. Не два… Нет. И не миллион. А, допустим, ну… сто тысяч долларов?»

Джек засунул руки глубже в карманы пальто. «Пожалуй, тысяч десять можно будет подарить этим Лендам. О, Несси!»

Григсон втянул голову в плечи, нахлобучил шляпу по уши. «С тех пор как старого Ленда посадили в тюрьму за какую-то стачечную историю, семья его здорово нуждается. Бедная Несси! Ей пришлось бросить консерваторию и поступить в контору. Не очень-то приятно писать торговые ведомости, вместо того, чтобы сочинять симфонии».