Собрание сочиннений Яна Ларри. Том первый - Ларри Ян Леопольдович

— Право, мне везет, — улыбнулся он, — я Григсон. У меня есть интересное предложение. Что мне нужно? Автомобиль — это раз. Сотрудник редакции — это два. Вдвоем мы сделали бы небольшое турне. Исключительное турне. Ручаюсь, что это позабавит публику… Вся поездка отнимет ровно десять дней. Что я хочу? Очень немного. Редакция должна оплатить все дорожные расходы. Понимаете? Завтраки, обеды, ужины, отель — все это оплачивает редакция. И только. Я скромен, не правда ли?

— Гм… Куда же вы собираетесь ехать?

— Куда? Это безразлично.

— Я немного не понимаю вас.

— Не спрашивайте, куда мы поедем, спросите лучше, как мы поедем. Но где я мог бы поговорить с вами? На лестнице не очень-то удобно разговаривать.

Открытое лицо Григсона внушало доверие. После минутного колебания Мэлоун сказал:

— Идемте.

Через полчаса после встречи с Григсоном мистер Мэлоун вошел с независимым видом в кабинет заведующего хроникой.

— Мистер Фельпс, — сказал Мэлоун, опускаясь в кресло, — мне нужна тысяча долларов.

— Тысяча? — без всякого удивления спросил заведующий, чиркая рукопись. — Почему так мало? Почему не миллион? Я лично не отказался бы даже от 10 миллионов долларов.

— Я не шучу.

— А вы думаете, у меня есть время для шуток?

— Тем лучше. Итак, вы идете к редактору и возвращаетесь через пять минут с чеком на тысячу долларов или же я обращаюсь с такой же просьбой в другую редакцию.

Фельпс приподнял голову от рукописи. Втянув голову в плечи, он настороженно прислушивался к словам Мэлоуна. Хмурые глаза Фельпса так и впились в репортера.

— У вас… есть что-нибудь… интересное?

— Интересное? Пфуй, — сморщился Мэлоун, — у меня есть то, что никому из вас никогда не снилось даже, да и не приснится.

— О-о! Вы, кажется, и в самом деле… — Фельпс лизнул языком по губам.

— Значит, вы намерены выслушать меня?

— Ну, конечно, конечно, — торопливо сказал мистер Фельпс.

— И я получу тысячу долларов?

— Это также не исключено, — осторожно ответил Фельпс.

— Тогда слушайте.

— Я весь внимание. — Фельпс поспешно положил перо на стол, откинулся на спинку кресла и чуть-чуть склонил голову набок.

— Что вы скажете, — начал Мэлоун, — если я организую небольшой автомобильный пробег, заправив машину водопроводной водой?

— Какой водой? Почему водопроводной водой именно?

— Ну… Очень просто. Вместо бензина я наполню карбюратор водой и отправлюсь путешествовать.

— Что?! — подскочил Фельпс.

— Это обойдется редакции в тысячу долларов. Согласны вы уплатить такую сумму? Очерки, статьи и фельетоны вы, разумеется, оплатите особо. Писать я буду сам…

— Тысячу?.. За воду?.. Ну, конечно, дорогой мой. Конечно. Но как вы сумеете обмануть всех? Особое устройство автомобиля? Да? Фальшивые баки?

— Никого обманывать я не собираюсь.

Фельпс вытаращил глаза.

— Да, не собираюсь. Игра будет проведена честно.

— Тогда я ничего не понимаю, — развел руками Фельпс, — тогда простите, но я не могу рисковать. Меня не поддержит редакция. Я не могу рисковать. Это уже пахнет мошенничеством. Боюсь, редактор не согласится на такой расход.

Мэлоун презрительно усмехнулся.

— Слушайте меня внимательно, Фельпс, лицемер старый. Мне нужны деньги. Мне и еще одному человеку.

— Я так и знал.

— Помолчите-ка лучше… Так вот, этот человек демонстрировал вчера свое изобретение. У него на руках есть удостоверение Морского штаба. Я читал эту бумагу. Штаб свидетельствует, что это катер, заправленный вместо горючего водой из канала, прошел со скоростью 20 узлов час ровно четыре мили. Достаточно этого для вас?

— Но, боже мой!.. А вдруг этот человек — мошенник?

— Поверьте, Фельпс, я понимаю кое-что в людях. Во всяком случае вас-то уж я никогда бы не спутал с порядочным человеком.

— Вы не джентльмен, Мэлоун, — жалобно сказал мистер Фельпс.

— И слава богу.

— Но я хотел бы видеть этого человека.

— Нет.

— Но почему?

— По той простой причине, которая удерживает фермера знакомить своих кур с лисицей.

— А если вы обманете нас?

— Вы что ж, считаете меня мошенником?

— Нет. Избави бог. Конечно, нет, в нашей замечательной стране все-таки никогда не мешает немножко сомневаться.

— Я не обману вас.

— Могу я поставить только одно условие?

— Говорите.

— Вы ничего не имеете против, если я сам, своими руками, налью воду в поплавковую камеру?

— Абсолютно.

— Пробег вы начинаете от редакции?

— Хорошо.

— Заправляю машину я сам, в присутствии наших читателей.

— Прекрасно.

— Машину для пробега я выбираю сам.

— Чудесно.

— Но почему тысяча? Почему, скажем, не пятьсот? А?

— Будете торговаться, уплатите две тысячи.

— Нет, нет. Будем джентльменами. Тысяча — так тысяча. Подождите пять минут. Не исключена возможность, что редактор пожелает побеседовать с вами. Приведите себя в порядок… Гм… Тысяча долларов? Но почему бы и нет?

Вот уже пятый день мчится автомобиль редакции «Последние известия» по чудесным дорогам Северной Америки. Ветер и солнце поработали изрядно над лицом Григсона. Он загорел, возмужал, щеки его покрылись здоровым румянцем. Отлично питаясь, Григсон пополнел, и теперь уже навряд ли кто узнал бы в нем того юношу, который несколько дней назад явился в лабораторию военной верфи.

Прекрасно выглядел за рулем и Мэлоун.

Молодые люди подружились с первых же дней.

Разъезжая по дорогам Америки из одного города в другой, они давно уже успели рассказать все о своей жизни и поделиться планами о будущем, а не далее как вчера пришли к убеждению, что им вообще не следует расставаться после этой поездки.

— Мне только одно не нравится в тебе, Джек, — начал сегодня разговор Мэлоун, — это твоя ограниченность. Ты не обидчивый, надеюсь?

— Конечно нет. Хотя у тебя, Перси, довольно странная манера разговаривать.

— Важны дела человека, Джек, а как разговаривает он, — это уж совсем неважно. Поверь мне.

Автомобиль круто свернул в сторону. Мэлоун обогнал огромную автоцистерну с надписью на голубых боках: «Молоко», и, не отрывая взгляда с дороги, сказал:

— На твоем месте я, знаешь, продал бы все-таки изобретение Советскому Союзу.

— Перси!

— Что возмущает тебя, мой мальчик?

— Но я же американец, Перси. Правда, я припугнул их Японией, но, конечно, у меня даже в мыслях не было поступить так бесчестно.

— Бесчестно, Джек?

— Ну да… Ты говоришь чепуху, Перси.

— А ты подумал о том, что даст рабочим твое открытие?

— Нет.

— Напрасно. Во-первых, и прежде всего, закроются все нефтепромыслы, затем встанут заводы, поставляющие оборудование для нефтепромышленности, наконец, сократятся перевозки по железным дорогам, исчезнет сеть дорожных автоколонок и, разумеется, появятся, в результате всего этого, новые миллионные армии безработных.

— А в Советском Союзе?

— О, там не боятся безработицы. У них всегда нужда в рабочих руках. Ведь у них там чем больше рабочих рук, тем больше, значит, работы. А работа там великолепная: созидаются прекрасные дворцы, огромные заводы, когда-то глухие места расцветают.

— Перси, я американец. Ты не забыл еще об этом?

— Наоборот, об этом-то я только и думаю, Джек. Ты думаешь об Америке, а те, кто имел с тобой дело, — о своих хозяевах-банкирах. Я уверен, что любой из них, будь он на твоем месте, продал бы это изобретение тому, кто больше дал бы. Нужна им нация, этим бандитам?! Как же! Только они и думают об этом.

— Нет, Перси, у меня есть отечество и… Прекрати, пожалуйста, этот разговор.

— Есть, сэр миллионер. Молчу.

— Но я уже сказал, для чего нужны мне эти деньги.

— Чепуха. Если даже тебе разрешат открыть бесплатный университет для твоих самоучек-изобретателей, то все равно ничего путного не выйдет из твоей затеи. Они будут изобретать, а банкиры пожирать эти изобретения.