ИЛИ – ИЛИ - Рэнд Айн
– Каким образом?
– Это ваша работа, а не моя!
– Но это невозможно.
– Найдите способ, черт побери! Проводник не ответил.
– Думаете, я допущу, чтобы ваши технические проблемы повлияли на национальные интересы? Вы знаете, кто я? Скажите машинисту, чтобы начал движение, если ему дорога работа!
– У машиниста свои приказы.
– К черту приказы! Сейчас я отдаю приказы! Скажите ему, чтоб ехал! Немедленно!
– Может быть, вам лучше поговорить с начальником станции, мистер Чалмерс, я не полномочен ответить вам, как мне бы хотелось. – С этими словами проводник вышел.
Чалмерс рывком поднялся с места.
– Послушай, Кип… – медленно произнес Лестер Таг, – может, они и впрямь… ничего не могут сделать?
– Могут, раз должны! – оборвал его Чалмерс, решительно направившись к двери.
Много лет назад, еще в колледже, он усвоил, что единственным эффективным средством убедить людей является страх.
В ветхой конторе станции Уинстон он встретил сонного мужчину с безвольным усталым лицом и испуганного молодого человека, сидевшего у диспетчерского пульта. Они оцепенев выслушали такой поток ругательств, которого им не доводилось слышать даже от рабочих ремонтной бригады.
– …и меня не волнует, как вы проведете поезд через тоннель, это ваша забота! – подвел итог Чалмерс. – Если не добудете локомотив и не отправите поезд, можете распрощаться с работой, со своими лицензиями, со всей этой проклятой железной дорогой!
Начальник станции никогда не слышал о Кипе Чалмерсе и не знал его должности. Но он знал, что в эти дни неизвестные люди, занимающие неизвестные должности, обладают безграничной властью, властью распоряжаться жизнью и смертью.
– Мы ни при чем, мистер Чалмерс, – умоляюще сказал он. – Мы не издаем приказов. Приказ пришел из Силвер-Спрингс. Может, вы позвоните мистеру Митчаму и…
– Кто такой мистер Митчам?
– Управляющий отделением дороги в Силвер-Спрингс. Может, вы дадите ему телеграмму…
– Я – какому-то управляющему? Я пошлю телеграмму Джиму Таггарту! Вот что я сделаю.
Начальник станции не успел прийти в себя, как Чалмерс подскочил к нему:
– Запиши и отправь телеграмму немедленно!
Месяц назад начальник станции не принял бы телеграммы ни от одного пассажира, правила запрещали это; но он больше не был уверен в правилах.
– «Мистеру Джеймсу Таггарту, Нью-Йорк. Задержан на „Комете“ на станции Уинстон, штат Колорадо, из-за некомпетентности ваших людей, которые отказываются дать мне локомотив. Должен быть вечером в Сан-Франциско на мероприятии чрезвычайной национальной важности. Если вы тотчас не отдадите приказ отправить мой поезд, о последствиях догадывайтесь сами. Кип Чалмерс».
Когда молодой человек передал эти слова по проводам, которые тянулись от столба к столбу через весь континент, словно стражи дороги Таггарта, а Кип Чалмерс вернулся к себе в вагон дожидаться ответа, начальник станции позвонил своему другу Дэйву Митчаму, чтобы прочитать ему текст послания. Он услышал, как Митчам простонал в ответ.
– Думаю, должен сказать тебе это, Дэйв. Я никогда не слышал об этом парне, но видимо, он важная персона.
– Не знаю! – страдальчески ответил Митчам. – Кип Чалмерс? Его имя постоянно мелькает в газетах, и всегда рядом с именами самых крупных шишек. Не знаю, кто он такой, но он из Вашингтона, поэтому нельзя рисковать. О Господи, что делать?
Нельзя рисковать, подумал дежурный в кабинете Таггарта и позвонил Таггарту домой. Было около шести утра. Джеймс Таггарт очнулся от обрывочного сна после почти бессонной ночи. Его лицо осунулось от услышанного. Он испытывал такой же страх, что и начальник станции Уинстон, и по той же причине.
Он позвонил домой Клифтону Лоуси. Весь гнев, который он не мог излить на Кипа Чалмерса, Таггарт излил по телефонному проводу на Клифтона Лоуси.
– Сделай что-нибудь! – орал Таггарт. – Мне все равно что, но это твоя работа, а не моя, позаботься, чтобы поезд прошел! Что, черт возьми, происходит? Я еще не слышал, чтобы «Комету» задерживали! Так-то ты руководишь своим отделом? Великолепно! Важные пассажиры должны отправлять телеграммы мне. Когда твое место занимала моя сестра, меня не поднимали с постели из-за каждой пустяковой поломки в Айове, я хочу сказать – в Колорадо!
– Мне очень жаль, Джим, – примирительно сказал Клифтон Лоуси, в его голосе звучали извинение, ободрение и необходимая в данный момент доля покровительственной доверительности. – Это просто недоразумение. Глупая ошибка. Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Вообще-то я спал, но немедленно займусь этим.
Клифтон Лоуси не спал, он только что вернулся с прогулки по ночным клубам в обществе одной молодой особы. Он попросил ее подождать и поспешил в здание «Таггарт трансконтинентал». Никто из работников ночной смены не понял, почему он решил явиться лично, но никто не сказал бы, что это было не нужно. Он носился из кабинета в кабинет, создавая видимость бурной деятельности. Единственным ощутимым результатом стало распоряжение, отправленное телеграфом Дэйву Митчаму, управляющему отделением дороги в Колорадо:
«Немедленно предоставьте в распоряжение мистера Чалмерса подвижной состав. Отправьте „Комету“ через тоннель, обеспечив необходимую безопасность и без неоправданных задержек. Если вы не способны выполнить свои обязанности, я заставлю вас отвечать перед Стабилизационным советом. Клифтон Лоуси».
Затем, заехав за своей подружкой, Клифтон Лоуси отправился в загородный мотельчик, чтобы никто не мог разыскать его в течение нескольких часов.
Диспетчер в Силвер-Спрингс был ошарашен распоряжением, которое передал Дэйву Митчаму, но Дэйв Митчам понял его. Он знал, что ни в какой железнодорожной инструкции не могло быть и речи о том, чтобы предоставлять локомотив по требованию пассажира; он знал, что это попахивало показухой, догадывался, какой разыгрывается спектакль, и ощутил холодный пот на лбу, поняв, кого выставляют козлом отпущения.
– В чем дело, Дэйв? – спросил его мастер локомотивного парка.
Митчам не ответил. Он схватил телефон, его руки тряслись, когда он умолял еще раз соединить его с дежурным в Нью-Йорке. Он напоминал загнанного в ловушку зверя.
