Обратный отсчет (СИ) - Лебедев Евгений Николаевич
— Я вас услышал, Алекс. Будем думать, — произнёс агент, поправляя очки на переносице. — А как вы относитесь к тому, чтобы нанять вам с Леной профессиональных телохранителей? В жизни могут произойти разные непредвиденные ситуации, и эти ребята всегда готовы прийти на помощь и защитить ваше здоровье, а в случае необходимости — и жизнь.
Я погрузился в размышления, потирая подбородок и покусывая нижнюю губу. Интересно, как отреагирует на это моя любимая супруга? Ведь теперь эти охранники будут постоянно следовать за нами. С другой стороны, если возникнут неприятности (а чокнутых людей всегда хватает), ни я, ни она не сможем дать отпор злоумышленникам. Я ни разу не Чак Норрис или Брюс Ли, абсолютно не обладаю навыками боевых искусств. Боксировать я так и не научился. Единственное, что я хорошо умею, — это быстро бегать. А о Лене и говорить нечего. Она только может громко кричать и звать на помощь.
— Почему бы и нет? Но у меня есть одна просьба. Не стоит выбирать очень габаритных и заметных людей. Лучше, чтобы они были неприметными, обычными людьми, глядя на которых, никто не подумал, что они телохранители. В идеале — мужчина и женщина, как семейная пара, гуляющая рядом с нами. И, конечно, они должны знать языки. Английский — обязательно, русский и испанский — желательно. Мы же часто бываем в Испании и России.
— Хорошо, всё понял. Обязательно учту все эти моменты, — сказал испанец и записал что-то в блокнот.
Мы ещё долго общались, пока к нам не заглянула мадам Марианна и не пригласила нас на обед.
Обед и вправду был шикарным. Давно я не получал гастрономического оргазма. После сытной трапезы я успел немного вздремнуть, и ровно в пять вечера за нами приехала Адель. Мы снова сели в тонированный микроавтобус и отправились в 15-й округ Парижа, расположенный на левом берегу Сены. Наша цель — здание национальной общественной телерадиовещательной компании «Франс Телевизионс».
Проезжая через мост, Адель продемонстрировала нам величественное здание, где мне предстояло получить награду и принять участие в съёмках телепередачи на втором французском канале «Франс 2». Это строение напоминало скорее огромную фабрику размером с семиэтажный дом, чем место, где сосредоточены все основные местные телеканалы. Никакого сходства с Останкинской башней не было и в помине.
Покинув машину, мы вошли в здание и сразу направились к лифту. Пока шли, я не заметил в холле никаких людей, кроме двух темнокожих охранников, провожавших нашу делегацию счастливыми улыбками. По их радостным глазам читалось: «Как же нам подфартило сегодня! Самого Графа увидели вживую!».
— Это специальный служебный вход. Обычно он используется для таких особенных случаев, как наш, — с улыбкой объяснила нам Адель, когда мы вошли в просторный лифт, в котором могли бы с лёгкостью поместиться человек восемь, если не десять. Пока мы поднимались на четвёртый этаж, Лена шепнула мне на ухо: «Я хочу в туалет. Пипи». Я понимающе кивнул и с улыбкой спросил:
— Почему шёпотом? Адель наш язык вроде не понимает… Или понимает? — я с интересом посмотрел на француженку. Адель мило улыбнулась и с ужасным акцентом произнесла: «Очень плохо. Многое понимаю, но разговариваю отвратительно». Последнее слово она произнесла по слогам.
— Тогда мадам Граф хочет пипи, — сказал я и большим пальцем указал на жену.
Адель понимающе кивнула, а я получил от сестёр лёгкие тычки в бока сразу с двух сторон.
«Вот и помогай после этого!» — подумал я и, наклонившись, нежно поцеловал Лену в макушку. А потом, повернувшись к Женьке, подмигнул ей.
Выйдя из лифта, мы оказались в просторном, но оживлённом коридоре. Нас встретила молодая женщина по имени Николь. Люди, которых мы встречали на пути, приветливо улыбались. Никто не стремился получить автограф или сделать совместную фотографию. Мы прошли около тридцати метров, повернули направо и вскоре вошли в просторное помещение, где нас уже ждали трое мужчин примерно шестидесяти лет.
Сначала Адель представила своего шефа — главного редактора еженедельника «Франс футбол» Жерара Эрно. Затем она познакомила нас с генеральным директором канала «Франс 2» Филиппом Бодийоном и руководителем спортивного блока Даниэлем Билаляном. Пока мы обменивались любезностями, девочки незаметно исчезли. Как я понял, они решили посетить дамскую комнату.
Вскоре меня пригласили в гримёрную. Пока полноватая женщина с ярко-рыжими волосами занималась моим внешним видом, Адель рассказала мне, как будет проходить церемония награждения. Оказалось, что всё довольно просто: мы с девчонками сядем в первом ряду и будем ждать, когда меня пригласят на сцену. Я получу ценный приз — статуэтку в форме футбольного мяча с подставкой, скажу слова благодарности, и на этом всё закончится. Затем мы отправимся в студию, которая находится этажом выше, и в течение часа я буду участвовать в ток-шоу, которое тоже будет проходить в прямом эфире.
Примерно за пять минут до начала церемонии нам выдали специальные наушники, которые обеспечивали синхронный перевод с французского языка на английский. Нас провели в просторный зал, где уже собрались все приглашенные гости. Я пытался отыскать знакомые лица, но безуспешно. Мы быстро заняли свои места и устроились в удобных креслах.
Ровно в шесть часов свет медленно погас, и на сцене появилась группа музыкантов в сопровождении молодой певицы. Зал взорвался аплодисментами — очевидно, она была местной знаменитостью. Группа исполнила песню на французском языке, их выступление создало торжественную атмосферу вечера.
После музыкального номера на сцену вышли ведущие церемонии: статный мужчина с внешностью кинозвезды и элегантная женщина в изысканном красном платье, подчеркивающем её фигуру. Началось традиционное «бла-бла-бла» — череда выступлений официальных лиц: представителей УЕФА, местной федерации футбола и именитых спортивных журналистов.
Прошло около двадцати минут, когда ведущие объявили появление легенды французского и мирового футбола — Мишеля Платини. После короткой речи он попросил меня подняться на сцену. Я был ошеломлен, когда весь зал встал и разразился аплодисментами. В этот момент я понял, что нахожусь здесь не просто как участник церемонии — моё присутствие здесь имеет особый смысл.
Оказавшись на сцене, я на мгновение замер, пытаясь собраться с мыслями. Пару-тройку сотен глаз были устремлены на меня, а аплодисменты эхом отражались от стен огромного зала. Платини пожал мне руку и тепло улыбнулся, словно старому другу. В этот момент я почувствовал, как учащённо бьётся сердце — не так, как перед важным матчем, а по-другому, более глубоко и торжественно.
Ведущий подождал, пока в зале немного стихнет шум, и продолжил церемонию.
— На сцену приглашаются главный редактор еженедельника «Франс футбол» Жерар Эрно и всеми любимая Моника Беллуччи, чтобы вручить «Золотой мяч» победителю номинации Александру Графу.
Зал разразился бурными аплодисментами. На сцену вышли Жерар Эрно и Моника Беллуччи. В руках главного редактора была изящная статуэтка, а у Моники — небольшой букет цветов. Эрно, крепко пожимая мою руку, с искренней улыбкой вручил награду, произнося тёплые слова поздравления. Моника, грациозно приблизившись, поцеловала в щеку, обдав меня дорогим парфюмом, и вручила букет, задержав на мгновение свой чарующий взгляд и очаровательную улыбку. В этот момент я почувствовал, как учащённо забилось сердце — нечасто удаётся получить поцелуй из уст такой красотки, по которой когда-то пускал слюнки.
Внезапно меня накрыло волной воспоминаний о том, как в 2002 году совсем юный Александр Граф впервые увидел французский фильм «Астерикс и Обеликс: Миссия „Клеопатра“». С первого кадра он был покорён её игрой — той самой египетской царицей, которую просто божественно сыграла итальянская актриса. Я напряг свои извилины, вспоминая, сколько сейчас ей лет. Офигеть! В конце сентября ей исполнилось сорок два года! А выглядела она по-прежнему потрясающе — максимум на 25–30 лет.
Я с трудом оторвал взгляд от Моники, которая, казалось, заметила моё состояние. Её лёгкая улыбка и чуть приподнятые брови выдавали понимание моих эмоций. В этот момент я поймал себя на мысли, что её очарование с годами только возросло — в нём появилось что-то новое, более глубокое и притягательное. Она по-прежнему оставалась той же Клеопатрой — царственной, загадочной и невероятно красивой.
