Обратный отсчет (СИ) - Лебедев Евгений Николаевич
— А-а-а-а-а!.. Сука!.. Сука! — заорал я, с силой ударив ладошками по капоту своей машины.
От досады я сплюнул себе под ноги, с раздражением снял джинсовую куртку и, открыв водительскую дверь, бросил её в салон. Вспомнив о мобильнике, достал его из внутреннего кармана куртки и положил в задний карман джинсов. На соседнем сиденье лежала початая литровая бутылка воды. Не раздумывая, я схватил её и, отпив половину, ополоснул лицо и поспешил к дому. Ещё раз подёргав массивные двустворчатые двери, я отошёл от дома метров на пять и начал искать глазами возможные пути проникновения внутрь.
— Парадные двери и окна отпадают. Проходить сквозь стены я не могу. Значит, нужно искать другой вход… Если мне не изменяет память, с другой стороны дома должен быть балкон и под ним выход на задний двор, — сказал я сам себе и побежал в ту сторону, где, как мне помнилось, находился балкон.
Добежав до угла дома, я услышал мелодию звонка. На бегу выхватил телефон из заднего кармана и посмотрел на светящийся экран. Обычно я не отвечаю на звонки с незнакомых номеров, но сейчас был не тот случай, чтобы игнорировать его.
— Да, слушаю, — ответил я и перешёл на обычный шаг.
— Алекс, это Колин, — донёсся до меня встревоженный и слегка заплаканный голос подруги Уэйна. — Ты у нас?
— Да. Пытаюсь попасть в дом, но пока безуспешно, — пояснил я и снова перешёл на лёгкий бег, понимая, что мой номер ей дали Бетти или Лена.
— Обычным способом ты в дом не попадёшь. Уэйн, когда остаётся один, то закрывается на все замки и засовы. Но если ты окажешься на заднем дворе, то увидишь пристроенную к дому летную веранду.
— Конечно, я её помню, — сказал я, вспоминая, как Руни с гордостью показывал мне эту веранду в первый раз, когда я посетил его дом. Он говорил, что они с Колин любят проводить здесь вечера, разговаривая о своём будущем и попивая чай или кофе. Только я сомневаюсь, что у него в руках всегда была обычная кружка, а не коньячный бокал, тумблер или стопка.
— Тогда слушай. Я всегда оставляю одно окно откинутым наверх. Оно угловое, рядом с фонтаном. Если его сломать, то можно попасть в дом. Обычно мы дверь на веранду не закрываем…
— Я понял, Колин. Я уже как раз тут. Подожди, — я стал искать нужное угловое окно, и через пару секунд мои руки его нащупали. — Ага, нашёл. Оно открыто, — радостно воскликнул я. — Ладно, Колин, не буду тратить время на разговоры. Сейчас буду ломать окно и пытаться проникнуть в ваш дом. Всё, я отключаюсь, — сказал я и, прежде чем нажать на красную кнопку, услышал в трубке часть её просьбы: «Только не забудь позвонить потом. Я буду…».
— Могла бы этого и не говорить. Конечно же, позвоню, — с ухмылкой буркнул я себе под нос, убирая телефон в карман.
Первым делом я попытался выдавить пластиковое окно внутрь, используя всю свою силу и массу тела. Но, как говорится, не тут-то было — рядом пролетела большая птица обломинго, взмахнувшая своими широкими крыльями на прощанье.
После нескольких безуспешных попыток взломать окно я стал осматриваться в поисках подходящих предметов или инструментов. Идеально подошла бы кувалда или небольшой ломик, но где их взять? Вряд ли они вообще были у Руни. К тому же поиски осложняла темнота. Света, который пробивался из окон, было недостаточно, чтобы осветить всю территорию заднего двора. И только через полминуты я вспомнил, что в моём телефоне есть фонарик. С его помощью мне стало легче исследовать уличную территорию особняка.
— О, это то, что мне нужно! — с радостью воскликнул я, найдя наконец-то подходящий предмет. Им оказался увесистый продолговатый валун примерно килограмм на шесть-семь, лежавший в верхнем ряду самодельной ограды для клумбы.
После пятого удара крепление оконной рамы не выдержало, и петли отвалились. Я с такой дурью колотил камнем, что расхерачил всё стекло, осыпав осколками и двор, и веранду. Как я ни старался аккуратно перелезть через окно, но всё же умудрился порезать пальцы в нескольких местах. Раны были пустяковыми, но кровоточили так сильно, будто рубанул по пальцам топором.
Подойдя к двери, я осторожно взялся за ручку и, вознося безмолвную молитву ко всем богам, попытался открыть её. Сжимая ручку, я с радостью почувствовал, как дверь поддаётся, и в помещение веранды ворвался яркий свет из дома.
Выйдя на центральный проход, увидел неподвижное тело Уэйна, лежащее лицом вниз на огромном ковре возле лестницы. Вокруг него валялось множество осколков, и его правая рука была в крови. Я осторожно подошёл к другу и, присев на корточки, приложил пальцы к его шее, чтобы проверить пульс. Не сразу, но я его ощутил. На душе сразу полегчало.
Я не знал характер его травм, поэтому побоялся его трогать. Вдруг у него имеются какие-нибудь переломы или серьёзные увечья. На всякий случай я приложил ухо к его спине и отчётливо услышал удары сердца. Его «мотор» работал исправно. Теперь дело было за медиками.
Поднявшись на ноги, я хотел достать телефон, но, взглянув на свои окровавленные руки, обтёр их о рукава тёмно-синей толстовки. Только после этого достал телефон и набрал номер Колин.
— Да, Алекс, я слушаю, — раздался напряжённый голос девушки, а затем она заплакала.
— Только реветь не надо, — слегка прикрикнул я. — Жив твой красавчик, жив. Правда, валяется без сознания. Но сердце бьётся и пульс на шее прощупывается. По ходу, он с лестницы на*бнулся вместе с бутылкой. Ты мне лучше скажи, скорую уже вызвали? У него рука порезана и возможны переломы.
— Да, конечно. И скорую, и полицию уже вызвали, — сквозь всхлипы ответила она.
— Это радует. Тогда подскажи, где можно найти пульт от въездных ворот и как он выглядит? Мне нужно будет их открыть, чтобы впустить полицейских и медиков.
— Обычно пульт лежит на тумбочке напротив двери. Он небольшой такой, чёрный, с тремя жёлтыми кнопками. Но если его там нет, то иди к воротам. Там на столбе есть кнопки открывания и закрывания. Мы ими редко пользуемся, но работать они должны.
— Понятно, разберусь. А где у вас аптечка? Я тоже себе слегка пальцы расхерачил об окно.
— На кухне. Если смотреть на кухонный гарнитур, то второй шкафчик справа, там стоит большой прозрачный контейнер. В нём есть всё необходимое. И бинты, и лейкопластыри, и перекись с йодом.
— Ага, запомнил: второй шкафчик справа. Ну тогда всё, будь на связи, мало ли что. И это, позвони Бетти и передай ей всё.
— Хорошо, Алекс, передам. И спасибо тебе за всё. Я скоро буду выезжать. Примерно через два часа буду дома.
Я не стал ничего отвечать. Отключил мобильный телефон, протёр его рукавом толстовки и убрал в джинсы. Затем, вспомнив расположение помещений в доме, поспешил на кухню. Там я нашёл аптечку, промыл раны под краном, обработал их перекисью водорода и прилепил широкие полоски лейкопластырей.
Вернувшись к Руни, снова проверил его пульс на шее и, убедившись, что он жив, пошёл к двери. Никакого пульта на тумбочке я не обнаружил. Отодвинув задвижку и провернув ключ, который был вставлен в замочную скважину, я вышел на улицу и вдохнул полной грудью прохладного воздуха. Включил фонарик на телефоне и потопал к воротам. Разобравшись с кнопками, оставил их в открытом положении. Затем отогнал свою машину на свободную площадку у угла дома, дав возможность машинам экстренных служб припарковаться напротив входа. Ответил на звонок Лены и рассказал ей в подробностях историю своего проникновения в особняк Руни.
Когда я вернулся в дом и приблизился к другу, то услышал его тихие стоны. Затем я заметил, как он слегка пошевелился. Сначала он повернулся на бок и с недоумением огляделся вокруг. После этого он откинулся на спину и громко закричал, словно испытывал сильную боль. Я поспешил к нему, опустился на корточки рядом с его лицом и спросил:
— Что болит?
— А-а-а-а… Нога. Правая.
Взглянув на его правую ногу, я ужаснулся от увиденного. Не нужно быть медиком, чтобы понять, насколько плачевна ситуация. Его голеностоп был вывернут в неестественном положении и сильно опух.
