Поцелуй со вкусом крови - Таня Свон
И тогда, поняв, что воля Рафаэля теперь всегда будет значимее моей, я упала на колени и в голос разрыдалась.
* * *
Я потеряла счет времени.
В комнате не было окон. Я понятия не имела, сколько дней прошло. Я много спала и плакала, прерываясь лишь на еду. Причем есть я начала далеко не сразу. Сначала пыталась морить себя голодом и жаждой, но быстро поняла, что это истощает меня, но не убивает. Теперь я вампир и даже без крови не погибну. Усохну, как растение, но оживу с первыми же каплями крови. О ней я грезила постоянно, хотя пыталась внушить себе отвращение к этой жажде. Однако горло сводило от желания всякий раз, когда я думала об алой, солоноватой жидкости.
Рафаэль, как и обещал, периодически приходил ко мне. Обычно он сам приносил ужин. Он накрывал его на столе, который притащили в спальню незнакомые слуги. Похоже, Рафаэль нанял новых людей и хорошо обучил их игнорировать мои попытки заговорить.
Он держал меня в изоляции и полном неведении. Я даже не знала, что сейчас творится в Артери после того, что Рафаэль устроил на балу. Кто он теперь в глазах королевства? Враг или мощный вынужденный союзник? Его пытаются уничтожить или поклоняются ему?
– Я их самый большой страх, – похвастался сам Рафаэль, когда явился на очередной ужин со мной.
Он болтал и с аппетитом ел, а я не издавала ни звука. Смотрела на полную тарелку, на бокал, заполненный кровью, давилась слюной, но упрямо не притрагивалась к еде.
В один из таких вечеров Рафаэль рассмеялся, сидя напротив:
– Ты клялась убить меня, но не способна расквитаться даже с собственным ужином!
Безумство, но именно после тех слов Рафаэля я наконец начала есть. Все-таки он прав, и мое упрямство ничего не исправит. Я лишь доведу себя до состояния полного измождения, когда не сумею даже шевельнуться. Превращусь в трухлявую живую мумию. И тогда даже побег станет недосягаемой мечтой, не говоря уже о мести.
В первые же дни своего заточения в выдвижном ящике под зеркалом я нашла бумагу и небольшой грифель. Бумаги было мало, буквально три листочка. Один из них я почти сразу израсходовала на письма Антинуа. Правда, ни одно до нее не дошло.
Записки сначала растворялись в воздухе, но вскоре вновь появлялись передо мной. Еще никогда ничего подобного я не видела. Это пугало, но и успокаивало. Антинуа точно не мертва. Но где она?
Я пыталась отправлять письма раз за разом, надеясь, что однажды послание не вернется.
Оставшуюся бумагу я использовала для рисования. В подробностях изобразила дом Вулервудов в Ампло, королевский дворец в Далитте. А еще я нарисовала туртамы драконорожденных, которые видела лишь издалека. Огромные лодки на колесах под парусами теперь казались символом свободы, которой у меня больше никогда не будет.
Сложнее всего было рисовать свой портрет. Я знала, что больше никогда не увижу себя в зеркале, и уже понимала, что это может причинить больше боли, чем кажется на первый взгляд. Рафаэль нарцисс, мне никогда не понять всей его тоски по отражению. Однако какую-то ее часть я разделяла. Именно поэтому хотела сохранить свой облик хотя бы на бумаге.
Я рисовала портрет долго, ведь приходилось постоянно нырять в воспоминания. И порой я искала в мыслях отнюдь не зеркальное отражение, а тот образ, который мне показывал Рафаэль сквозь нашу связь.
В его глазах я была такой живой, настоящей. Светлой.
– Тиа?
Сосредоточившись на рисунке, я даже не заметила, что в комнате уже была не одна. Первая мысль – мне показалось. Но вот я подняла глаза от рисунка и сквозь зеркало увидела Антинуа, которая стояла за моей спиной.
Грифель выпал из руки. Бумага оказалась отодвинута. Стул чуть не упал, когда я подскочила на ноги.
– Что с тобой случилось? – Взгляд Антинуа ощупывал каждый миллиметр моего изменившегося тела.
– Где ты была? – одновременно с ней спросила я и схватила подругу за руку. Мне нужно было убедиться, что она здесь. Живая, из плоти и крови.
Ее кожа была горячее моей, что сначала укололо сознание болезненным напоминанием, но в следующую же секунду я облегченно выдохнула. Но расслабляться было рано.
– Тиа, – с изумлением разглядывала меня Анти, – он обратил тебя? Я… Поздравляю?
Вспомнилось, как полгода назад Антинуа успокаивала меня в тесной комнатке театра, где нас обеих продали на аукционе. Она рассказывала, что многие мечтали бы оказаться на моем месте и попасть в служение вампиру. А если учесть, что Анти уверена – мы с Рафаэлем влюблены, – ее поздравления кажутся закономерными.
Я приложила палец к губам, прося говорить чуть тише. Прокралась к закрытой двери и прислушалась. Вроде никого. Однако не стоит рисковать.
– Где ты была, Анти? – шепотом спросила я и сжала ее ладони в своих. – Я писала столько писем! Здесь были рыцари и Гекар. Они ищут тебя.
Ее глаза потемнели, в них забрезжил знакомый блеск подступающих слез.
– Я не знаю, – покачала головой Анти, – не знаю, где я была.
Сердце разрывалось от боли, которой сочился голос Антинуа. Душа ныла от ее печального, потерянного вида.
Я терпеливо молчала, хотя хотелось всхлипнуть вместе с Анти и дать волю слезам. Я догадывалась, что произошло, и винила в этом себя.
– В тот день, когда я помогла тебе и открыла два портала, что-то изменилось, – обреченным голосом рассказывала она. – Я сразу почувствовала, но не верила. А потом Гекар сказал, что моя сила выросла.
Она скорбно поджала губы. Мне хотелось обнять Анти, но я чувствовала, что сейчас не имею на это права.
Все случилось из-за меня. Из-за того, что втянула Анти в подлую игру Рафаэля.
– Ты знаешь, что случается с теми, чей магический фон меняется, – сквозь слезы улыбнулась Анти. – Гекар сказал, что это нельзя оставлять просто так. Я это понимала. Все же он рыцарь, а я… Отступница.
– Анти… Мне ужасно жаль. Это я виновата. Я попросила тебя!
Анти покачала головой, высвободила ладони из моих и села на край кровати. Глядя в пол, она продолжила:
– Вина здесь только моя. Нужно было думать, прежде чем соглашаться помогать. А Гекар… не задержал меня сразу. Не знаю почему. Но он только сказал, что меня не ждет ничего хорошего, и просто вышел из спальни. Понимаю, что это глупо, но я хочу надеяться – Гекар позволил мне сбежать специально. И я не стала медлить. Вспомнила, куда открывала последний портал, и сотворила
