Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина
–Теперь и нам пора, – тронув родственницу за плечо, проговорил Бажен.
–Да, Ягуся моя, пора! – напомнил о своём присутствии Терентий, так и сидевший на перильцах и встопорщивший мех, так сильно, что, казалось бы, в разы округлился. – У меня уже лапки зябнут и нос с ушками.
Чуть ли не силой заставив себя прекратить смотреть в небесные дали, Златослава перевела взгляд на Избушку-на-Курьих-Ножках и решительно взобралась по ступеням, старший княжич последовал за ней, а двое младших перекинулись в Змеев и, взлетев, принялись кружиться над Избушкой, ожидая, когда она с места сдвинется. Баба Яга вдохнула полной грудью, крепко ухватилась за столбец, что навес над крыльцом держал, другой рукой Терентия на всякий случай обхватила, дождалась, когда Бажен рядышком встанет, да тоже за столбик схватится.
–Пусть Боги с нами будут! – выдохнув, произнесла Ягуся и громко скомандовала. – Ну, Избушечка! Ну, родименькая, давай-ка потихонечку вперёд!
Дрогнула Избушка, едва слышно скрипнули досточки, и вот уже курьи ножки выпрямились, приподняв лесенку на целый локоть от земли, да осторожными шажками в указанном направлении пошли, неся на себе ёжкин домик, саму Ёжку, Ёжкиного кота, да Змея Лиходольского. Осторожно-то они, осторожно – да, только Златке от этого не легче было. При каждом шаге Бабу Ягу мотало и подбрасывало так, что ей начало казаться ещё немного, и она не хуже Змеев ввысь небесную улетит, Терентия с собою прихвативши. Так бы оно и случилось, не будь рядом Бажена. Высокий да сильный Змей сам крепко стоял на ногах, даже не покачнувшись, и жену братову, после нескольких отчаянных попыток той взлететь, крепко спиной к своей груди прижал, и отпускать, судя по всему не собирался, покуда они до места, оговорённого, не доберутся. Златослава благодарно улыбнулась через плечо своему спасителю, да Терентия, из последних сил за перила цепляющегося, на руки взяла. Крупный и тяжёлый кот, то ли от страха, то ли, чтобы облегчить Яге ношу вцепился всеми когтями в её тулупчик и нос в опушке воротника спрятал.
–Златка, – простонал ей в ухо фамильяр, – я помру от страха, прежде чем мы до места доберёмся!
–Полно тебе, Реня, – шепнула Ёжка коту. – Ты в меня вцепился, что и клещами не оторвать, я тебя тоже крепко держу, так что ничего с тобою не случится!
–А вас обоих держу я, так что точно не улетите, – добродушно рассмеялся Бажен, слышавший их беседу.
–Вот и держи! – снова спрятав нос в воротник, взмолился кот. – Крепче держи, Змей! На тебя одного надёжа!
После этого разговоры прекратились, ибо Избушка, наконец, вошла в лес. Тропу для ёжкиного колдовского домика ещё со вчерашнего вечера подготовил Хмурич, загодя с деревьями и кустами сговорившись, чтобы они проход очистили. Деревья вековые, кустарники ползучие жались по сторонам от тропы хвоей густо устланной, чтобы потом, как только Избушка-на-Курьих-Ножках их минует, сразу же на место своё встать да снова во сны погрузиться, чтобы к первым весенним оттепелям сил побольше накопить. Но Яга этого не видела, хотя из объяснений лешего и знала, что так случится, смотрела только вперёд, страшась пропустить поворот, ведь Избушку надо предупредить об этом вовремя. Напряжённо Баба Яга всматривалась вперёд, а княжич Лиходольский столь же напряжённо всматривался в небо, где кружили его братья, но не потому, что страшился нападения, а совсем по другой причине. Бажен переживал, успеют ли они засветло до поляны добраться. В потёмках Избушку будет вести трудновато, даже если колдовскими огнями путь освещать.
–Златушка, надо бы Избушку твою пошустрее бежать заставить, а то мы до заката не управимся, – задумчиво глядя ввысь, произнёс Бажен.
–А может не надо? – жалобно прохныкал Терентий, ещё крепче в тулуп Яги вцепившись.
–Надо, Реня! Надо! – со вздохом произнесла Бабка Ёжка и скомандовала своему домику. – Избушенька, давай-ка бегом припустимся!
А Избушка будто того и ждала, припустилась так, что ветер у Златки в ушах свистел оглушительно, да трясло их так немилосердно, что даже Бажен пожалел, что подался на уговоры Яги и домовушки, да поел плотно. Вслух он этого, конечно, не сказал, но в мыслях костерил себя дюже красноречиво. А Ягуся от тропы глаз не отрывала, хотя мутило и её. Девушка поворот боялась пропустить или яму какую, но на её удачу тропа дальше шла ровнёхонько и вскоре вывела Избушку на громадную лесную поляну, раза в три больше той, на которой прежде стояла. Тут Яга домик свой шаг сбавить попросила, да направила её прямёхонько в то место, где виднелись фигуры Змеев и колдунов, что обережные знаки, да купол ставили.
Пока Избушка-на-Курьих-Ножках неспешно шествовала через поляну, Бабка Ёжка рассматривала всё вокруг, и с каждым мгновением ей тут нравилось всё больше и больше. Поляна была окружена стройными белоствольными берёзками, а не тёмным ельником вперемешку с редкими соснами. Ох, и солнечно же тут, наверное, в летнюю пору! В одном месте Яга заприметила берег речушки, коромыслом изгибающейся и теряющейся за стволами берёзок. Чуть поодаль от бережка густой стеной расположился малинник, топорщивший сквозь сугробы свои ветки словно щетину. Златослава смотрела вокруг с улыбкой, уже представляя как дивно тут летом бывает.
–Избушка, ещё пару шажочков вперёд! – попросила Ягуся, направив куриные ножки прямиком в центр вытравленных огнём колдовским знаков обережных.
Зрением волшебным Баба Яга все эти знаки видела прекрасно и радовалась, как дитя, что теперь узнаёт их все и знает для чего тот или иной нужен. Но больше всего радовало Златку то, что выжженные колдовством знаки, просто так не разрушишь, а значит, за сохранность родной Избушки-на-Курьих-Ножках можно не тревожиться.
Стоило только Избушке на своём месте оказаться, как почувствовала Ёжка, что купол развернулся, да судя по ощущениям ещё крепче, чем прежний, видно много сил и колдуны батюшкины, и родичи новые приложили для защиты её Златки, да малютки Лиски-Василиски. Такой купол и личу не пробить!
–Ну, Златослава Ростиславовна, здравствуй и прощевай сразу же! Пора нам, – выдал непривычно серьёзный Яков и собрался, судя по всему, ход пробивать.
–Стой! – Яга перегнулась через перила, чтобы хорошо видеть стоявших подле Избушки мужчин. – Пойдёмте, вас хоть Марфушка ужином накормит! У ней готовой снеди полно, разогреть в печи – делов-то.
–Нет, Злата, – покачал головой колдун-воитель и слабо улыбнулся, приободряя. – Нам надо назад вернуться. Завтра поутру будем последние камни убирать, так что нам надо как следует отдохнуть, а поужинать нам приготовят те, к кому нас на постой определили. Не зря же царь-батюшка им за это серебром платит. Всё, прощевай, Златка!
Не дождавшись ответных слов, Яков и ещё двое колдунов шагнули в проход, что в мгновение
