Предназначение - Галина Дмитриевна Гончарова
Может, командуй рыцарями кто другой, и успел бы он сориентироваться, а вот магистр Франциск отродясь туповат был. Магистр Эваринол специально такого послал, чтобы он с магистром Леоном не сцепился не дай Бог. Начнут главенство еще делить… Пусть Леон не Бог весть какой умник, зато делу Ордена предан и верен. И Франциск его поддержит, а ЧТО делать – есть кому указать.
А сейчас столкнулся Франциск с неожиданностью, на секунду растерялся, и той секунды россам хватило сообразить.
Когда здесь отряд рыцарей, да в доспехах – не на вино они пришли.
А оружие?
А оно как-то само под рукой оказалось. И невдомек стрельцам было, что люди Божедара потихоньку то и подстроили.
У кого кнут, а это тоже оружие страшное в умелых руках, у кого сабля вострая…
Илья вперед вышел, руки раскинул:
– Подкрепление прибыло?! Идите к нам, у нас еще выпить есть! Сейчас еще за бочонком пошлем!
Не ожидал такого магистр.
А… делать-то что?!
Предупредить не успели его, и слишком быстро началось все, и двоих шпионов перехватили, а третий не успел просто, чай, весенняя Ладога не дворец королевский, и грязно, и скользко тут, и опасно по ночам-то…
Может, кто другой выход и нашел бы. Но не магистр Франциск, не сумел он ничего придумать, вот и осталось приказ выполнять только.
– В АТАКУ!!! – рявкнул Франциск и на Илью кинулся.
А тот хоть и стоял открыто, а только не зря его Божедар учил. Уклонился мужчина, кошкой дикой извернулся, полетел магистр через него на мостовую каменную, так грянулся, что дух вышибло.
– Ах-х-х-хр-р-р-р!
За ним кто-то из рыцарей кинулся, кто поглупее, первым и полег от стрел каленых, пропели звонко тетивы, а хороший лучник может в воздухе зараз до пяти стрел держать[25].
Не все стрелы цель нашли, и не все рыцари видны были, все ж темно. А только и россы уже мешкать не стали.
К ним тут враг пришел?
Им отметить хорошее событие помешали?! Да что за пьянка без драки?!
В АТАКУ!!! УР-Р-Р-Р-Р-РА-А-А-А-А-А!!!
Похватали мужчины, у кого что под рукой нашлось, – и сами на рыцарей кинулись. Резня безоружных и не получилась, схватка началась, а в таком деле тот выигрывает, кто себя не жалеет.
Рыцари хоть и опытны были, и кольчуги были на них, и дрались они отчаянно, а все же…
Не их земля.
Да и стрелы летели, свои цели выхватывали. И россы резались азартно, грудь в грудь схватывались, никто бежать от врага не собирался. Илья среди них тоже был – хоть и в кольчуге легкой под одеждой, так не в латах же, и его могло задеть, а только можно ли от схватки бегать?
Никак нельзя! И к концу драки мог он честно на свой счет троих рыцарей записать. Одного зарубил, второго заколол, третьего, правда, добивал уже, тот со стрелой в ноге удирал… не по рыцарскому кодексу так-то?
Ага, а безоружных да сонных ночью резать – оно в самый раз! Никакая совесть и не пискнула.
В горячке боя и не почуял он раны. Скользнуло по плечу острие ледяное, кровь пустило. Не в него целились, да соскользнул клинок, Илью уязвил… Всего-то не предугадаешь, не увидишь.
Сразу и непонятно было, уж потом, когда последний рыцарь на камни грязные осел, почуял Илья неладное. Потрогал плечо, кровь увидел…
Тут уж и товарищи подошли, присесть помогли. Кое-как вином крепленым рану залили, перевязали наскоро, в казармы затащили, там Илья и отрубился наглухо, ровно кто топором его приложил. Много он крови потерял, просто и не понял в бою.
Без него уж тела на площадь перед казармой стаскивали, своих, понятно, со всем уважением, врагов – как придется, пересчитывали, беглецов искали…
Так и утро наступило, не заметили.
Через час после рассвета очнулся Илья, первое, что спросил, – как и что? А что ему сказать могли? Неизвестно покамест ничего. Порт не горит, там понятно, обошлось все.
А в палатах государевых как дело обернулось? И сведений нет никаких, и рассказать некому, хоть ты бросай и беги – нельзя. У каждого своя битва.
А все одно – страшно за родных, за близких страшно… Господи, помоги!
* * *
– Что это за место? – Магистр Леон оглядывал зал – громадный, королю впору. Понимал он, что Росса вроде как не совсем дикая, могут здесь и построить что-то. Умом понимал, а глазами как увидел – так и рот открыл от удивления.
Что-то?
Да такого зала он и при дворе короля Франконии не видывал! А уж на что франконцы на роскошь падки, куда угодно готовы камни налепить да золотом разукрасить, но такого и у них нет.
Даже сейчас, в полусумраке, роскошная эта зала. И изукрашено все тонкой резьбой, и камнем отделано алым…
– Сердоликовая палата.
– Красиво.
А больше Варвара и сказать не успела ничего. Дверь скрипнула, отворилась, и вошел в палату такой красавец, что хоть ты с него парсуны рисуй.
– Доброй ночи, мейры. Благополучно ли добрались, не поранились ли?
Магистр на него глаза выпучил, ровно помесь быка с лягушкой.
– Т-ты… кто?!
Каким только усилием сдержал себя Божедар… И улыбнулся.
– Ваша смерть.
Свистнул клинок острый, вошел магистру в горло, кусок бороды на пол спланировал, отсеченный… Пару секунд магистр ровно стоял, потом забулькал, на пол опускаясь, а из горла кровь – алая. А плиты пола тоже алые, и кровь на них совсем черной кажется.
Варвара первая осознала, что происходит, завизжала и, подхватив юбку, куда-то порскнула, ровно заяц. И началась свалка.
Когда каждый за себя и против всех, когда каждый режет, рубит, колет, едва ли не зубами рвет противника, и рыцари в бешенстве были из-за смерти магистра, и взять их было нелегко, но и дружина Божедара всяких противников видывала. Кто и посильнее бывал, а и тех бивали, не задумывались, и этих побьем – каяться не будем.
А чего они сюда пришли?
На палату Сердоликовую полюбоваться да об искусстве поговорить? Верим, верим, сейчас и проверим…
Шум на весь дворец поднялся. Звон клинков, грохот, лязг, кто-то врага вообще в окно выкинул… Стрельцы подхватились, конечно, побежали, а только кого бить-то?
Кто дерется, с кем дерется?
Что происходит-то?!
* * *
Федор на Михайлу оглянулся, тот за спиной был. И царевич по коридору зашагал, ухмыляясь, с каждым шагом плечи расправляя, о приятном думая.
Вот ведь как бывает, справедливость – она завсегда торжествует!
Он первый Устинью увидел, он свои права заявил, и боярышня не
