Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина
–Руслан, не стоит меня злить, – почти миролюбиво посоветовала ему девушка.
–Убоялся, – добродушно хмыкнул парень, доставая из-за пазухи аккуратно сложенный лист бумаги, словно бы впопыхах запечатанный сургучом, на котором оттиск печати Кощея вышел как-то кособоко.
Баба Яга забрала протянутое послание и попыталась вскрыть его одной рукой, другой же придерживая маленькую Василису. Печать сломать не удалось, а вот уронить письмо на пол очень даже. Ёжка выругалась сквозь зубы, потом покосилась на дочку, всё ещё увлечённо мусолящую кулак, а затем перевела выразительный взгляд на Змея. Руслан понимающе усмехнулся и забрал девочку. Злата, который раз про себя подивилась, как легко малышка привыкла к парню, будто и впрямь у кого-то родного на руках оказалась.
Нагнувшись и достав упавшее письмо, Златослава сломала печать его скрепляющую, развернула послание и принялась читать. Изящный витиеватый подчерк царя Белояжского складывался в следующие строки:
«Здравствуй, доченька! Пишу я тебе по причине сильного беспокойства за твою дальнейшую судьбу. Прибыв вчера вечером в Старые Сколки, я пообщался с тамошним старостой о делах, творящихся в округе, о проблемах да нуждах местных жителей, и рассказал мне он много любопытного. Сказывал он о том, что лешие и водяные порой шалить изволят, что домовые волнуются последнее время. А ещё поведал он мне о странной девице, что травницей прикидывалась, но на самом деле явная ведьма. Говорит, что два года назад первый раз появилась в Сколках девка уж больно красивая и молодая, пришла продуктов купить, сказывала всем, что ученицей травнице приходится. Никто сказанному ею не удивился и все верили до поры до времени, а вот недавно вызвалась она сестру кузнеца местного лечит, да так это она чудно всё делала, что кузнец неладное заподозрил. А уж когда девица заявила, что с лешим знакома, сразу парень сообразил, что не травница она, а самая настоящая ведьма. Решился кузнец всем доказать, кто такая на самом деле эта девица. Пошёл он значит в лес, разыскал домик, в котором как он знал старуха травница жила, только оказалось, что в домике не живёт никто уже давно, и само жилище уже развалилось почти. Не на шутку испугался кузнец, бросился назад в деревню да заплутал. К вечеру вышел он к костру, что двое охотников из Карповки разожгли, разговорился он с ними и поведали они ему любопытную историю о том, как на торгу какая-то девка-ведьма весь люд прокляла, а колдун заезжий проклятие снял. Вернувшись на утро в родную деревню, кузнец всем рассказал о своих догадка на счёт девицы той, кто-то поверил, кто-то решил, что парень умом повредился, а кто-то считает, что не ведьма это была, а Баба Яга и потому бояться её не следует, плохого не сотворит. Словом расходятся мнения людские, как тропки в лесу, и какая к чему приведёт мне не ведомо, а посему прошу тебя, доченька, быть осторожнее.
Я же в свою очередь, чтобы народ успокоить, о судьбе дочери своей старосте поведал всё то, что мы договорились рассказать. Теперь дело за тобой. Либо ты признаешься местным, что Бабой Ягой являешься. Либо жилище своё колдовское куда-нибудь на земли Лиходольские перемещаешь, там о тебе никто не знает, и всё, что ты скажешь, сомнениям не предадут. Чтобы ты не выбрала, дочка, знай, я твоё решение поддержу. Но мне бы конечно спокойнее было, если бы ты на землях Змея Горыныча жила, там Ёжек до сих пор любят и почитают, не сторонятся. У нас же, к моему глубокому сожалению, после Прямиславы Яг простой люд боится, и как бы от страха этого тебе какую обиду не учинил. Совсем уж большого зла тебе они не причинят, но напакостить могут. Как поступить решать тебе, Ёжка. На этом закончу. До встречи, надеюсь, что скорой!»
Дочитала Златослава и нахмурилась. Вот ведь как получается – не делай добра, не получишь зла! Она ведь от всей души хотела Фролу помочь и сестрёнку его вылечить, и со Стешой его горемычного свести. А что взамен получила?! Да, практически плевок в эту самую душу. Хотя сама виновата, можно сказать напросилась эту помощь оказать, теперь вот получай в ответ!
–Что такое, Ягуся моя? – прошелестел рядом с ухом голос Терентия.
Фамильяр отчётливо почувствовал обиду Бабки Ёжки и покинул своё тёплое местечко на печи, чтобы выяснить, что же с подопечной творится. Запрыгнул на стол, потёрся о плечо девушки лобастой головой, замурлыкал, успокаивая.
–Представляешь, Рень, кузнец, сестру которого я лечила, меня ведьмой считает и всем по деревни бегает, рассказывает эти небылицы! – возмущённо выпалила Златка, бросая письмо на стол рядом с котом. – Я ему значит, помогла, а он мне такой чёрной неблагодарностью ответил!
–Эй, Ягусь, а чего ты ещё от деревенского кузнеца хотела? – фыркнул кот презрительно, мельком глянув на исписанный лист. – Ему же не ведомо от каких Богов сила твоя идёт: от светлых или тёмных. Вот ему и проще о дурном думать, чем поверить, что ты всё бескорыстно делала. А тут он всё просто по полочкам для себя разложил – сама ты болезнь наслала, сама вылечила, потом возьмёшь и плату высокую потребуешь, вот тут-то тебе он, кузнец смекалистый, и скажет, мол, ведьма ты поганая и сила твоя от Мораны да Чернобога и ничегошеньки я тебе не должон. А ежели ты настаивать вздумаешь, то на костёр тебя и делов-то, тогда уж точно никто никому ничего не должен.
–Да уж, – протянула Баба Яга, чуть успокоившаяся слушая пронизанные насмешкой и лёгкой презрительностью пояснения фамильяра. – Что делать предлагаешь?
–На данный момент ничегошеньки, – посоветовал Терентий, осклабившись и обвив лапы хвостом. – Тебе батюшка всё равно велел из Избушки носа не казать, вот и сиди, Ягуся моя!
–Ну, а потом? – не унималась любопытная Ёжка.
–А потом, – задумчиво повторил за девушкой кот и, на мгновение замолкнув, предложил, – признайся ты этим деревенским, что Баба Яга и делов-то! Пусть потом сами за твоей помощью бегают, ежели нужна она им будет, а не ты со своею помощью за ними. Только это, когда соберёшься признаваться, на всякий случай кого надёжного с собой возьми, хоть мужа свого, хоть вот этого, брата егойного. Всяко спокойнее тебе будет, а такой вот довод за твоим плечом просматривающийся ещё и в сажень вышиной для людёв повесомей слов окажется, к тому же в случае чего и сдержит чужую-то глупость. Так что признавайся!
–Признаюсь, пожалуй, – кивнув головой в след своим мыслям и словам, произнесла Златослава.
–Меня тогда с собой возьми, – усмехнувшись, попросил Руслан, прохаживаясь по кухне в обнимку с заснувшей на его руках Василисой. –
