Путь. Книга третья - Анюта Соколова
Я тихонько вздыхаю и прижимаю его к себе покрепче.
– Вот так, Илина! Будешь теперь воспитывать очередную непростую девочку! – Дэрэк ухмыляется, словно он сам лично сделал проблемного ребёнка Заир.
– И пожалуйста! – фыркает женщина. – Напугали! Главное – у меня словно камень с души свалился! Вот ведь хитрец какой, сын Лиара! Никаких следов не оставлял, домой к выбранной жертве не приходил, прилюдно не ухаживал – вычисли такого!
– Он веками учился не выдавать себя, – хмуро откликаюсь, думая о времени. Опоздать у нас с мужем не получилось, до бала час, а до издевательств дочери Лонга – пара минут…
– Сын Аргена, сын Дэфка! Я вас где просила быть? В ваших комнатах! Или вы предпочитаете перед посторонними переодеваться?!
Теперь и минут нет…
– Деточка, – голос Илины льётся вареньем из такеша, – ты, конечно, мастерица великая, первая в своём деле и всё такое… Но позволь мне, старой, напомнить тебе, что ты к Правителям обращаешься! К королю Саора, который только за это утро два мира создал, чтобы преступников, им сегодня собственноручно пойманных, туда определить! Так что, будь добра, поумерь свой пыл и повежливее, повежливее…
Мне очень хочется расцеловать Иль в обе щеки. За то, что её подтрунивания не мешают уважать во мне Правителя и, распекая при семье или наедине, она не позволит подобного другим, тем более – посторонним.
Нира вспыхивает румянцем:
– Прошу прощения за непочтительность… Мой король, мой принц, соблаговолите проследовать за мной в ваши покои.
Провожаю Илину с тоской. А в гостиной обречённо валюсь в кресло. Сейчас полежать бы на кровати, уткнувшись носом в бок мужа. Даже без последствий – просто отдохнуть. Дэрэк глядит на меня со всё нарастающим беспокойством – и решается:
– Дочь Лонга, Джэд очень устал. Давай заключим мирный договор: мы послушно надеваем всё, что ты приготовила для сегодняшнего бала, ты оставляешь нас в покое.
Девушка склоняет голову:
– Синеглазый, ты, правда, создал сегодня два мира?
Киваю. То, что вдобавок прыгал за десятки миров – сначала разыскивая доченьку, затем – сбежавшую парочку, добавлять необязательно.
Дочь Лонга достаёт из пространственного кармана два объёмных свёртка и пихает один мне, второй Дэрэку:
– Попробуйте только не наденьте! Обижусь…
Неужели мне удастся отдохнуть?! За это я готов пообещать одеть хоть чёрта! Даже мае… Нет, только не маечку! Но Нира не может так поиздеваться над королём Саора, правда?
За своими терзаниями я упускаю, как девушка неуклюже суёт мне в руки что-то ещё:
– С днём рождения… Джэд. И с годовщиной.
От неожиданности я теряюсь и не нахожу, что ответить. Дочь Лонга пользуется моментом и исчезает, даже поблагодарить не успеваю. Дэрэк подскакивает, склоняется:
– Разворачивай!
Обёртка сама по себе искусство – сплетение шёлковых лент, образующих цветы. Осторожно достаю содержимое, встряхиваю в воздухе – и слышу восхищённый вздох мужа:
– Красота какая… Тебе под стать!
Пижама – мягкая-мягкая. Тёмно-синяя и слегка прозрачная – не настолько, чтобы быть неприличной, но вполне интригующая.
– Я даже не буду просить тебя примерить. Иначе вместо заслуженного отдыха ты получишь продолжение прошлого вечера, – горестно стонет Дэрэк.
Полностью с ним соглашаюсь – и расслабленно вытягиваюсь в кресле. Муж укоризненно качает головой, подхватывает меня на руки, относит в кровать, подкладывает под голову подушку:
– Поспи немного.
– Дэрэк, – шепчу я, из последних сил борясь со сном, – может, хотя бы взглянем, что в тех свёртках?
– Незачем, – он ласково гладит меня. – Судя по подарку, девушка, относящаяся к тебе с таким пониманием, не заставит своего короля позориться перед всем Саором… Спи спокойно, любовь моя. У тебя целый час.
Последнее, что я делаю, – блаженно утыкаюсь ему в живот.
Очень нежные прикосновения нарушают мой сон. Не открывая глаз наощупь ловлю родные руки, тяну к себе:
– Пора вставать?
Лукавый голос мужа:
– И одеваться!
Значит, на произведения дочери Лонга он уже взглянул. И отрицательных эмоций они у него не вызвали… А поскольку последнее время Дэрэк сам почище меня следит за пристойностью королевских нарядов, я могу расслабиться.
Довольно потягиваюсь. Магия благодарно растекается по телу – отдых позволил ей восстановиться в полной мере. Иногда я шучу, что моя сила недаром льнёт к Дэрэку – только при нём она стала получать необходимые передышки.
– Дэрэк… – Взгляд на мужа и невольный восхищённый вздох: – Какой ты красивый!
Мой принц в белом… Это намёк? Белый – цвет королей Саора. Со времён Гэдэи эту традицию соблюдают все без исключения. Смешивать с другими цветами, комбинировать – пожалуйста, но вот так, полностью… До чего же мой муж хорош! Стройный, мускулистый, подтянутый. Я знаю, что он постоянно тренируется с мечом – всякий раз, когда выпадет свободная минутка. Когда мы встретились, были одной комплекции, только принц Соледжа быстро возмужал и приобрёл фигуру настоящего атлета, не перекачанную мышцами, но гибкую и рельефную. Сейчас, любуясь на кубики пресса и разворот плеч, я с гордостью вспоминаю те слова, что услышал давным-давно: «Я всё делал для тебя и ради тебя, Синеглазый. Пусть я никогда не стану таким совершенным, как ты, но мне хотелось, чтобы ты глядел на меня с удовольствием».
Что я и делаю. И замечаю рисунок на плече, утекающий на спину, – крыло, лапа, хвост… Знакомые до боли!
– Дэрэк, повернись!
Точно… Перья и морда в короне, с ехидцей подмигивающая мне удлинёнными глазами лэктэрха. Ну, Нира! Надеюсь, ни одна девица теперь не посмеет посягнуть на королевскую собственность!
Муж по-своему истолковывает мой сверкающий взгляд:
– Джэд, я пересмотрел Закон Гэдэи – супруге или супругу дозволено носить цвета́ и символы королевской власти. Так что всё в рамках традиций!
– Когда ты успел?!
Кивок в сторону полок с кристаллами:
– Ты же держишь под рукой записи всех Законов Саора. Я изучаю их потихоньку, подробно… и продолжу это делать и дальше.
Его голос выдаёт волнение:
– Синеглазый, за две с лишком тысячи лет ни один из супругов не пользовался в должной мере правами, данными Алхэном. А ведь второй король оговорил их не просто так! Быть рядом с Правителем Саора не означает стоять слева на церемониях и открывать бал первым танцем. Супруг – это поддержка и опора не только в личной жизни и воспитании детей. Власть короля в Саоре – тяжёлое бремя… я не позволю тебе нести его в одиночку.
Изумрудный взгляд останавливается на мне, проникая в душу:
– Наверно, я только недавно до конца осознал слова нашей клятвы, что мы приносим, проходя Обряд. «Клянусь делить с тобой горе и радость, дела и заботы, долг и обязанность…» Джэд, Алхэн разрешил супругам королей присутствовать на заседаниях Круга и Совета, выражать своё мнение, выполнять поручения. У нас нет реальной власти – но мы можем помогать не хуже Советников!
Это «у нас» заставляет меня улыбнуться.
– Не смейся. Синеглазый, став твоим мужем, я наконец-то обрёл своё настоящее место в родном мире. Дэр, принц Соледжа, содрогался от тысячи Законов Саора. Супругу Джэда, короля Саора, доскональное знание всех, даже самых забытых поправок и примечаний необходимо как воздух. Я не собираюсь править вместе с тобой – но сделаю всё, чтобы облегчить твоё бремя… И теперь у меня есть на это законное право – спасибо Алхэну и его мудрости!
Я растроган до того, что позорно хлюпаю носом.
Эльги никогда не заглядывала в Законы. Мою бывшую жену устраивало просто место слева и первый танец на открытии бала…
Дэрэк, легкомысленный паренёк с Земли, три месяца ныл, обзывая Законы Саора «занудством пятнадцати королей», а на мою поправку «шестнадцати!» нетерпеливо бросал: «Какая, к чёрту, разница?»
Мой муж, моя любовь отказывается от Цепи принца, меняя его на подлокотник моего трона, и изучает это «занудство», желая мне помочь!
Магия – сама, не преувеличиваю! – вплетает в белоснежные пряди цветок сошта. Хотя, судя по сопливому настрою, скорее я начинаю напоминать девицу – слезливую и чувствительную.
– Джэд, здорово как… Моё синеглазое счастье… спасибо!
Очень хочется заплакать.
Во мне миллион недостатков и единственное достоинство – за что-то меня наградили силой, позволяющей шутя повелевать миром. Тем, кто способен оценить её и ужаснуться, она внушает трепет и восхищение. Но любить меня оказался способен парень, которому, в общем-то, на мои возможности плевать – по его словам, это обременительный и ненужный довесок.
– Синеглазый, одевайся скорее и пошли. Опоздаем на этот раз – Гэсса нам обоим взбучку устроит… Надо же, за двадцать шесть лет так и не оставила мысль привить тебе уважение к традициям!
– И это говорит тот,
