Путь. Книга третья - Анюта Соколова
В голубых, словно лорби, глазах – недоумение:
– Достаточно, чтобы хотеть от него детей! Мы вместе почти три месяца!
И столько же её беременности. Нет, поймите меня правильно! Я не против близости в первый же день знакомства, однако всё вместе взятое заставляет беспокоиться.
– Ты можешь его позвать?
Даже у скандалисток в Саоре сохраняется почтение к королям. Заир не спорит, не спрашивает – достаёт из кармана устройство связи, водит пальчиком по гладкому стеклу, подносит к уху, коротко бросает фразу на чужом языке. Я перевожу для Дэрэка:
«Дорогой, ты далеко? Заскочи на минуточку!»
– Он работает вместе с тобой? Где-то недалеко?
– В этой же фирме. Кабинет в двух шагах. Мы и познакомились на показе.
– Ты говорила ему, что ты – из Саора?
Минутное колебание:
– Пришлось сказать.
Значит, у меня развязаны руки. И человека, что входит в дверь, я встречаю злой улыбкой:
– Давно не виделись, сын Лиара!
Привлекательный, с иголочки одетый юноша утрачивает свою весёлость. Маска обаятельного и дружелюбного парня слетает с него, обнажая страх пойманного на месте преступника. Первое его побуждение – сбежать, исчезнуть, но я успеваю поставить Барьер. Вокруг него одного – рисковать я не хочу. Прошлый раз моё великодушие стоило жизни другой девочке – Сонье, дочери Пайга. Влюблённой и беременной…
Заир хмурится, но остаётся сидеть, подтверждая моё мнение о том, что она не глупа. Дэрэк, умница, за эти годы привык держаться позади меня, и сейчас он спокойно поднимается, обходит диван и встаёт за моей спиной.
Двадцать четыре года назад мою спину никто не прикрывал. Кажется, я снова чувствую тот подлый удар в позвоночник, позволивший убийце уйти. Вот этому самому симпатичному, милейшему юноше, в ужасе замершему передо мной. Спасибо, Илина! Лучшего подарка на день рождения и не пожелаешь.
– Пайг будет счастлив встрече, – я остаюсь сидеть, незримо для остальных подтягивая потоки. Чем расслабленнее и непринуждённее моя поза, тем неожиданнее станет нападение. – Он не терял надежду плюнуть в лицо убийце своей дочери… Ты, я гляжу, осмелился вернуться?
Первый испуг проходит. Парень усмехается – а сам пытается пробить Барьер. Давай-давай! Мне уже не семнадцать лет, и кроме колоссальной силы я приобрёл ещё и опыт. Потому всегда от таких, как ты, вплетаю дополнительные нити: чем больше ты стараешься, тем крепче держащая тебя грань.
– Витя, – стараясь казаться спокойной, зовёт своего любимого Заир, – что всё это значит?! Ты тоже из Саора? Но зачем ты меня обманывал?!
Человек за Барьером на неё не отвлекается. Девушка уже не имеет для него никакого значения, да и раньше важна была не она, а ребёнок, и вовсе не в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это понятие.
– Виктор! – повышает голос дочь Киара. – Я к тебе обращаюсь!
– Неправильно обращаешься, – мой ледяной тон помогает скрыть ярость. – Позволь представить: Викэр, сын Лиара. Родился в Осхе, в окрестностях Ликса пятьсот тридцать два года назад.
– Ты не оговорился?! – ахает сзади Дэрэк. – Это же при Ксериге! Хоренги с лэктэрхами – и те столько не живут! Он что – бессмертный?
– Нет. Однажды он изобрёл заклинание, позволяющее поглощать вместе с чужой смертью энергию, способную продлевать жизнь на века. Вот только непременным условием стало сходство этих энергий, какое можно обнаружить исключительно у ближайших родственников – братьев, сестёр или собственных детей.
У Заир вырывается крик.
– Первой его жертвой стал младший брат. Второй – его собственная новорожденная дочь. Это сошло ему с рук и продлило жизнь до трёхсот лет. В третий раз сыну Лиара так не повезло, в жёны ему досталась девушка, умеющая думать и делать выводы. После трагической смерти своего ребёнка она потихоньку обратилась к Кругу – и Аскор оставил подробные записи. Именно они помогли Эскену сопоставить четвёртый случай гибели ребёнка и странно не стареющего отца. Викэр был осуждён и отправлен в изгнание в Шэньри, где спустя сотню лет решился получить новую порцию энергии. Иномирянки ему не подходят, он выбрал Соньи, дочь Наблюдателя. Влюбил её в себя… у него богатый опыт. Но Пайг, отец Соньи, обратил внимание на странное поведение дочери и вмешался.
– Даже ты не посмеешь сказать «вовремя»! – наконец пленник нарушает молчание, и я содрогаюсь от лютой ненависти в его голосе. – Не влезь ты тогда, сын Аргена, девчонка осталась бы жива! Родила бы через месяц и продолжила бы развлекаться дальше! Подумаешь – какой-то пищащий комочек! Наплодила бы их себе потом сколько душе угодно!
Со стоном Заир закрывает лицо ладонями.
Если я врежу ему от всей души – Совет меня оправдает?..
«Не марай руки, Джэд, об… это!»
– Сын Лиара, разве я не сказал тебе прошлый раз, что твоя поимка – вопрос времени? И зря ты наметил себе новую жертву: в изолированном мире, куда ты отправишься, не будет разницы, сколько лет ты проведёшь там – век или два.
– Я и сотни не протяну! – злобный, звериный вопль. – Твоими стараниями я начал стариться даже быстрее, чем раньше! Без подпитки я уйду за Грань лет через сорок!
– Туда тебе и дорога! – с горечью бросает дочь Киара.
Второй раз за день я создаю искусственный мир. К балу буду как выжатый такеш… Но как же я благодарен Илине! Хорошо хоть, Совет второй раз собирать не нужно – сын Лиара уже осуждён прадедом на пожизненное изгнание. Жаль только, Эскен не думал о тех, кто находится по ту сторону Моста! А если бы Викэр доизобретался бы о продлении жизни за счёт иномирян? К примеру, сотня землян за лишний прожитый год… Когда преступник отправлен куда следует, я испытываю настоящее облегчение.
– Мой король…
Девушка с тоской оглядывает место, где совсем недавно стоял человек, которого она любила, готовилась родить ему ребёнка, прожить с ним жизнь на Земле:
– Джэд… Что мне делать – теперь?! Я жду дитя от чудовища! Я так хотела этого ребёнка! Но от такого отца, с подобной наследственностью!
– Я могу избавить тебя от беременности… – неуверенно предлагаю я.
– Заир! – перебивает нас Дэрэк. – Послушай меня! Ты носишь ребёнка. Желанного, любимого тобой. Наследственность – не приговор. Я знаю трёх детей одного ничем не примечательного отца: старший сын был психопатом и убийцей, сестра обладала гордостью, благородством и великодушием, младшему досталось сердце, добрее и нежнее которого нет на свете… У меня родные дочь и сын: в них нет ничего от матери и очень мало – от меня. Дети не копируют родителей, и только от тебя будет зависеть, кем вырастет твой малыш.
– Девочка, – уточняет Заир и смотрит на меня: я киваю. – У меня будет доченька.
– Полноправная подданная королевства. Ты сможешь показать ей Саор, – добавляю я. – Обрадовать родителей. Подобрать мудрого Наставника…
– Насчёт Наставника не беспокойся, – загадочно улыбается девушка, – есть у меня одна на примете… Раньше я боялась, что не согласится, но, если ты попросишь, Джэд, она не откажет!
Дэрэк прячет за кашлем хохот:
«Синеглазый, представляешь вторую Мэль?! У такой мамаши?!»
Создатель! Илина, на этот раз привей ребёнку хоть долю уважения к старшим и к власти Правителей! И не настолько острый язык! Но только старой карге я доверю воспитывать дочь Викэра… Заир права: я попрошу так, что дочь Сона не откажет. Вспомнив, что я не только синеглазое чучело и костлявое недоразумение, а король Саора. И преступления сына Лиара – в первую очередь моя вина. Как и обязанность проследить, чтобы это никогда не повторилось.
– Заир, договорились. Взамен, пожалуйста, свяжись с родителями. Можешь не рассказывать им про Викэра, просто успокой, объясни, что с тобой всё хорошо. И в любое время обращайся за помощью.
Мне протягивают руку – ладонью вниз. Что я должен сделать? Пожать? Поцеловать?! Я до неё дотронуться не могу – магия, дважды серьёзно потревоженная, злится на всех, включая меня самого! Выручает Дэрэк – изящно погладив пальцы девушки:
– Заир, я не позволяю никому касаться моего мужа, извини – такой я сумасшедший ревнивец!
Мы возвращаемся домой. И, пока я в Орже ищу Илину, в голову приходит дикая мысль! Настолько, что я застываю как вкопанный:
– Дэрэк… Помнишь, отец сказал тебе в шутку, что высшие силы создали меня для тебя. Возможно ли, что моё неприятие физических контактов тоже возникло из твоего неосознанного желания?..
Любой нормальный человек рассмеялся бы в ответ на эти слова. Моя зеленоглазая любовь смотрит очень серьёзно и строго:
– Знаешь, я готов
