Алая Топь - Саша Урбан
– Увидит, – проворковала госпожа Милорада, прижимая бледную руку к холодной щеке. – Как увидит, дар речи потеряет и вовек заговорить не сможет. Давай же, любимый мой.
Встали они под молодыми деревьями. Взялись за руки.
– Беру тебя, Милорада, в жены свои на веки вечные. Отныне все, что есть мое, – твое.
– Все, что есть твое, – мое, муж мой, – улыбнулась девица и крепко сжала его костлявые руки, заглянула в глаза, вонзила острые ногти в тонкую плоть.
Взвизгнул Кощей, но поздно было. Лилась его сила в нежные ладони, загорелись зеленым колдовским огнем глаза, растянулись губы в зверином оскале.
Захохотала госпожа Милорада, переходя на визг, и от звука этого затряслись стены, не одну бурю выстоявшие. Испугался Кощей, но не мог пошевелиться. Пила силу из него молодая жена, выжимала до самой последней капли. А над плечом у нее горели кошачьи глаза.
– Давай, кошечка, – прошипела госпожа Милорада.
Спрыгнула кошка вниз и принялась лапками наминать землю у корней.
Загрохотали нетревоженные долгие годы камни, затрещали полы, поползли под ногами разломы. Схватилась госпожа Милорада крепче за тонкие Кощеевы руки, сжала до побеления, заглянула в его закатывающиеся глаза. Улыбнулась с нежностью.
– Вот так, муж мой, бывает. Каждому по его деяниям, – проговорила она и топнула ножкой.
Закачался пол да провалился вниз, утягивая всех, кто стоял на нем. Засвистело у Кощея в ушах, потемнело в глазах. Лишь на мгновение показалось ему, что увидал он в дверях свою дочь названую, но тут же все вокруг померкло.
* * *Когда со свистом и карканьем вороны бросились на гостей, припустили волки во всю прыть, с воем оставляя позади тех, кто пал под ударами кованых клювов. Влетели в ворота дворца, а там уж двери распахнули бестелесные служки-тени. Только шептали невидимые губы: «Быстрее! Быстрее! Беда! Беда!»
Оказавшись в знакомых стенах, соскочила Ольга со спины Горданы, побежала через залы и коридоры прямиком в новенький сад, откуда тянуло тревогой и кровью. Сердце забилось чаще, предчувствуя худшее. Влетела Ольга в зал, да только увидала, как уходит из-под ног батюшки пол, как проваливается единственный ее близкий человек под землю в объятиях рыжей ведьмы. А вслед за ними ныряет в расщелину кошка.
Недолго думая, разбежалась Ольга, оттолкнулась и прыгнула было следом, но ухватил ее за талию Святослав, оттащил от разлома.
– Нет! – завизжала девушка, лупя по воздуху руками и ногами. – Спасти его надо! Как ты не понимаешь?
– Права она, – сказала подоспевшая Гордана. – С Кощеевой силой еще больше бед наворотит твоя мачеха.
– Но мы даже не знаем, куда разлом ведет! – вспыхнул Святослав.
– Немудрена задачка, – хмыкнула Гордана. – Туда, где нет ни жизни, ни смерти. В Алую Топь.
Глава 26
Под ногами мягко захлюпала, зачавкала покрытая алым мхом земля. В нос ударил запах сырости. Дана с трудом устояла на ногах, удерживая шатавшегося из стороны в сторону Кощея. Голова его болталась от плеча к плечу, глаза закрылись, в лице не было ни кровинки. Даже смех брал – и это он довел в свое время Дану до благоговейного исступления, до первобытного ужаса. Теперь Кощей сам трясся как осиновый лист.
Бросила его Дана на водянистую почву. Тряхнула волосами.
– Я выполнила свою часть уговора! Где ты? – разнесся ее звонкий голос среди берез. Те повернули кудрявые головы, с интересом наблюдая за новоявленными гостями.
– Тут я, чего орешь?
Зачавкала трясина под узорчатыми босыми ногами. Водяной сложил руки на груди. С насмешкой глядел он на обессилевшего брата, лежавшего на земле точно ветошь.
Водяной с презрением поддел костлявое тело ногой. Не получив никакого ответа, даже гневного шипения, раздосадованно сплюнул и рассмеялся.
– А я говорил тебе, братец, однолюбство до добра не доведет! Вот любишь ты по одной за раз, а только силы тратишь, – он поднял глаза на Дану. – Тебя это тоже касается, вечная княгиня. Кстати, знакомая мордашка.
– Ты! – мелькнул в подлеске рыжий хвост. Выскочила перед Водяным кошка, зашипела, но рыбный запах, исходивший от подводного владыки, притупил ее гнев. – Мы же спасли тебя! А ты…
– Вон как интересно все выходит, а? – сверкнул глазами Водяной.
Дана дернула плечами.
– Хватит языками чесать. Делай что обещал! Где Дамир мой?
– Тут он, – поднял руки Водяной в успокаивающем жесте. – Ты скажи сначала вот что: как думаешь, стоит мне здесь себе резиденцию сделать? Климат прекрасный, а безвременье для кожи полезно.
– Не испытывай мое терпение, пока у меня в руках сила Кощея.
– Ой, как всегда, ты невыносима, колдунья с южных берегов, – улыбнулся Водяной и провел косматой рукой по белой щеке. – Я же обещал, что найду твоего Дамира, когда вода его получит. Водичка разлилась и нашла его косточки. А там уж женушки мои за дело взялись – ткали и пряли ему новое тело, глаза его ясные из жемчужин да рыбьих чешуек собирали.
– Издеваешься? – вспыхнула Дана и махнула рукой.
Тонкая березка за спиной Водяного переломилась, как лучинка, и в треске ствола отчетливо послышался девичий визг. Милорада закричала:
– Что ты творишь! Там же русалки!
– Мне все равно, – бросила Дана, впиваясь в Водяного взглядом. – Где Дамир?!
Устало закатил глаза Водяной, но хлопнул дважды в ладоши. Позади них раздался плеск. Дана обернулась и увидела, как скользит по спокойной воде одинокая лодочка, тонкая, как ореховая скорлупа. За оба борта придерживали лодку жены Водяного – самые красивые молодые утопленницы, судя по виду только недавно присоединившиеся к многочисленной подводной семье. За корму лодку подталкивала Частуха. На ее широкой спине сидели и болтали кривыми ножками несколько игош.
Дана только фыркнула от такого пышного сопровождения. Приподняв подол, она побежала по мшистому берегу, вытягивая шею, чтоб поскорее увидеть лежавшего в лодке мужчину. Утопленницы прижали суденышко к суше, и охнула, задрожала Дана всем телом.
На дне лодки лежал красивейший из мужчин, что когда-либо жил. Высок, плечист, каждая черта лица без изъяна, каштановый волос прям и мягок, губы алы и улыбчивы. Дай ему в руки меч – и получился бы воин из сказаний, не поверишь, что перед глазами простой пахарь. Склонилась Дана над возлюбленным, поднесла руку к его лицу – кожа на ощупь была мягкая, но холодная, аж пальцы закололо.
– Ну, хороша работа? – хмыкнул Водяной. – Будешь теперь с ненаглядным своим жить-поживать да добра наживать. Если уж не позабыла, что это такое – добро.
– Разбуди его, – приказала Дана.
Хозяин подводного царства только руками развел, расправив перепонки между пальцев.
– Ну нет, рыбка моя золотая. Твой супруг – тебе и будить. Разве ж трудно это, когда в руках сила Кощеева?
Фыркнула Дана, всем видом показывая, что не собирается правоту его признавать. Но положила руки на грудь Дамира, вздохнула глубоко, пытаясь найти сердце, которое только и ждет, чтоб снова забиться для нее. От одного лишь предвкушения
