Путь. Книга третья - Анюта Соколова
Мэриэль берёт меня за руку и тянет в гостиную. Интересно, что такое она собирается мне поведать? Настолько серьёзное, что присутствие Дэрэка нежелательно?
Плюхнувшись в кресло, я подскакиваю от того, что вчера – именно тут! – я забыл россыпь кристаллов. Острых, чёрт побери! Может, Нира права и я слишком костлявый? Иначе почему так больно?
«Джэд! Что с тобой?!»
«Собственная рассеянность. Не волнуйся».
– Знаешь, – очень-очень серьёзно говорит мне Мэль, – правильно, что твоим выбором стал парень. Женщина с тобой жить не сможет!
– Потому, что я жуткий неряха? – бурчу, одну за другой вытаскивая из-под себя отобранные записи.
– Нет. У девушки не хватит сил бороться с твоей увлечённостью! Чтобы справиться с человеком, у которого всегда на первом месте долг и обязанности, надо обладать двухметровым ростом и напористостью Дэрэка.
Ещё его сердцем, чуткостью, нежностью и заботой.
– Мэль, ты о чём поговорить хотела?
– Да об этом и хотела, – моя импульсивная доча вздыхает. – Папа, из меня получится плохая королева!
– Здрасте, пожалуйста!
От изумления выражение Земли вырывается быстрее, чем я подбираю ему замену. Мэриэль понимает общий смысл, вздох у неё выходит тяжелее предыдущего:
– Папа, мне есть с кем сравнивать. Ты – невыносимый и сложный человек, даже не из-за того, что у тебя в вещах беспорядок и инстинкт самосохранения отсутствует напрочь. Но ты терзаешь себя по таким поводам, о которых нормальные люди не задумываются вовсе! Винишь себя в том, что от тебя не зависит, принимаешь ответственность за чужие ошибки. При этом делаешь вид, что всё даётся тебе легко и просто – решения в масштабах королевства, заклятия немыслимой силы. Не будь Дэрэка, никто и никогда не узнал бы тебя настоящего – так и благоговели бы перед великим королём и магом!
– Моя дурная натура не означает, что ты унаследовала мои недостатки…
– Пап! – вопль подкреплён топаньем ногой. – Да весь Саор обожает твою натуру! Какое там Саор – я сегодня видела, как на тебя смотрели в Пещерах! Иномиряне, которые тебя толком не знают, потоков не видят… Женщина эта, Геза! Глаз с тебя не спускала… Что о своих говорить! Права Ариэль – тебя нашему миру в награду послали… Меня никогда так не полюбят!
Последние слова срываются в рыдание. Короткое – она моя дочь и до истерик не опустится. Мэль не ревела даже в детстве, хмуро выпячивала лоб и закусывала губы, дулась с часок и, в зависимости от ситуации, или просила прощения, или начинала дотошно выяснять, почему её считают виноватой.
– Доча…
Когда дети вырастают, игрушки и сладости в качестве утешения не годятся. Зато и сюсюкать больше нет необходимости.
– Мэль… Нравится ли тебе это либо нет, ты – будущая двадцать девятая королева Саора. Извини, я не Арген, тайных первенцев не наплодил! Рано или поздно, ты наденешь это дедово издевательство, – я гневно приподнимаю край ожерелья, – перетянешь запястья браслетами и начнёшь думать не о глупостях вроде «любят – не любят», а о пяти тысячах четырёхстах семидесяти восьми (чёрт! Рейна родила вчера, а я до сих пор не поздравил!), пяти тысячах четырёхстах семидесяти девяти своих подданных! Со всеми их капризами, традициями, просьбами, жалобами, претензиями… И вот когда от всех бесконечных хлопот из твоей прелестной головы вылетит последняя взбалмошная мысль на тему, кто, на кого и какими глазами смотрит, поверь, о сегодняшних своих страхах ты вспомнишь с улыбкой. Более того, ты придёшь ко мне и скажешь: «Папа, какая же я была дура!»
– Нет, – улыбается дочка, – похоже, этот момент наступит гораздо раньше. Прямо сейчас!
Она подрывается с кресла, наклоняется надо мной и звонко целует в щёку:
– Конечно, так, как тебя, меня любить не будут, но я начну пользоваться тем, что твоя дочь! Пока – единственная.
– Мэль, твоё «пока» настораживает…
Дочка склоняется к самому уху:
– Папочка, я же знаю, о чём ты думаешь. О том, что магу твоего уровня девять месяцев походить в женском облике – фигня. Вот как ты с твоим норовом перенесёшь перепады настроения и прочие ужасы бере…
Рот ей я затыкаю рукой:
– Тише! Ты соображаешь, что Дэрэк в соседней комнате?! Услышит – никакой отсрочки не даст… Он же об этом все семнадцать лет мечтает, у вашей с Аль колыбели загорелся! А как я это сейчас осуществлю?! Два-три года в центре мира маленький ребёнок, требующий заботы и постоянного внимания… У вас с сестрой матери были, потом Наставницы…
– Ты его и Наставнику не доверишь?
– Вот ещё! Ни за… Мэль! – осекаюсь я. – Ты что, на пару с Вери мысли читаешь?!
Мэриэль лукаво улыбается, в этот момент напоминая мне Дэрэка. Нет, наследственность точно передаётся по воздуху!
– И сколько ты выжидать собираешься?
– Пару-тройку сотен лет точно. Пока ты не заберёшь эти чёртовы побрякушки, потом освоишься на троне… Мы бессмертные, зачем торопиться? Но если ты ляпнешь – всем моим благоразумным планам конец! Канючить будет до тех пор, пока я ему двойню не рожу! – сердито, но тихо – не дай Создатель, звук просочится за плотную дверь! – заканчиваю я.
Дочка начинает так же беззвучно хохотать. Оценивающе оглядывает меня, достаточно широкие плечи, узкие бёдра, пусть не рельефные, но вполне заметные мышцы:
– Ничего женственного и в помине нет! Пострижёшься – обычный парень, худющий разве. А душа – нежнее девичьей… Папа, я нисколько не удивлена, что ты возьмёшь на себя все ужасы физиологического процесса…
– Тоже мне, ужасы! – возмущаюсь я. – Тебе, кстати, через этот «процесс» хоть раз, да пройти придётся! А я миллион заклинаний знаю, чтобы никаких неприятных ощущений не было и протекало всё без осложнений. На твоей маме опробовал и на Дейзи.
– Ладно, сравним потом! Я к чему – странно, что у меня ни братика, ни сестрички нет – с твоим подходом. Как ты детей обожаешь, по Оржу толпа должна бегать!
– Я просил Эльгер, – отвечаю, глядя ей в глаза. До чего же синие! Взгляд режет! – Она категорически отказалась. Объяснила тем, что королевству вполне достаточно одного наследника. Да и Дэрэк… отнёсся бы болезненно.
– Ревновал бы?
– Разумеется. Один ребёнок у короля должен быть, это не обсуждается. А второй – говорит уже о глубоких чувствах.
– Которых у вас с мамой не было, – дочка вновь присаживается, на сей раз на подлокотник моего кресла, осторожно гладит прядь моих волос. – А сколько детей ты хочешь от Дэрэка?
– С учётом бессмертия? – пытаюсь пошутить я, но Мэль продолжает смотреть на меня искренним и проницательным взглядом, пока я не отвечаю: – Двоих точно. Может, больше… Доча, это не значит, что я начну по-другому относиться к тебе, Дани и Аль.
– Дейзи стала! С Ариэль разговаривает сквозь зубы, а на Даньку и вовсе глядит чуть ли не с ненавистью! Я нечаянно услышала… слух у меня твой! Арвэ с Нельди шептались. Дочь Дорга на Обряде Ридлену процедила: «Лицо родного отца, характер названного, словно они его сами сотворили, а я лишь носила! Ничего от меня, ни кровиночки, хоть ауру проверяй – не магическое ли создание!»
Кристалл в моих пальцах, который я так и вертел, позабыв о нём, крошится вдребезги, впиваясь в кожу. Кровь течёт по запястью, старательно огибая браслет. Мэль суётся, пытаясь помочь, залечить – потоки моей магии отталкивают её, не дав коснуться.
– Дочь Дорга переходит границы.
Мне самому не нравится собственный голос, ледяной и злой. А главное – я потерял контроль… Дэрэк с шумом распахивает дверь:
– Это о чём же таком вы беседуете?! Джэд! Что с рукой?!
– Папа меня за Мариник ругает…
Я жестом останавливаю Мэль. С Дэрэком я всегда честен:
– Твоя бывшая жена считает, мы с тобой Даньку заделали магией. И распускает слухи, которые могут ранить нашего мальчика.
– Наш сын внутренне гораздо крепче, чем кажется, – муж подходит, разжимает мои сведённые пальцы, выбирает осколки из ран и ждёт, пока я залечу порезы и уберу кровь. – Джэд, он бы счастлив был, если б так оно и оказалось. К сожалению, я был настолько глуп, что свою любовь перенёс на объект, совершенно её недостойный, и детей зачал самым обычным порядком… Доча, не переживай за брата. У Дани теперь своя жизнь, чудесная жена, замечательные сёстры и два отца, которые позаботятся о пресечении грязных сплетен!
– Может, и впрямь проверку ауры устроить? – вопросительно смотрю на Дэрэка. – Не самому, чтобы не вызывать подозрений! Ариза попрошу – он посторонний человек, не семья!
– Синеглазый, ты опустишься до того, чтобы показать Саору, как нас задевает болтовня мстительной девицы? Чтобы Дейзи радовалась, убедившись, что причинила
