Тропы длинные и короткие - Галина Шапошникова
Гость был не старше неё самой, но какой-то чумазый. Одеялом он закрыл только ноги, и серая косоворотка выделялась на фоне аляповатой ткани. Одна рука была убрана за голову, а вторая покоилась на груди.
Желя прищурилась.
Она всё ждала, когда спящий почувствует её взгляд и вскочит, но лицо его по-прежнему оставалось спокойным, расслабленным, а дыхание было ровным и глубоким.
«В самом деле спит», – подумала Желя и попятилась, пока её не заметили.
На кухне она глазами поискала что-то тяжёлое или острое, чтобы разбудить незнакомого и спросить, какого чёрта ему здесь понадобилось и где её бабушка, но потом вспомнила про Василисин нож. Желя уже успела половчее взять его в руку, когда входная дверь отворилась и, разгоняя пыль юбками, в дом вернулась хозяйка.
– Бабушка! – воскликнула Желя, получилось жалостливо.
Старушка выглядела скорее удивлённой, чем радостной, но тут же притянула внучку, которая успела перегнать её в росте на голову, к груди.
Желя хрипло заговорила прямо ей в макушку:
– Я увидела дома… но вокруг никого не было…
– Ну-ну… – только и сказала старушка, поглаживая её по волосам и затягивая на положенном месте красную косынку.
Желя быстро успокоилась и даже не проронила ни одной слезинки, но пальцы на руках чуть вздрагивали. Только теперь она заметила, что бабушка пришла не одна – её гость неловко встал у дверей, держа в руке по пустому деревянному ведру.
Внучка вдруг вспомнила про спящего в бабушкиной кровати.
– Я знаю, что деда мы похоронили давненько, – медленно заговорила Желя, – но твой новый избранник, который лежит в спальне, показался мне слишком молодым.
Девушка даже не улыбнулась и посмотрела на другого молодого гостя так же хмуро, как до этого глядела на спящего, но бабушка развеселилась и цокнула языком.
– И что же теперь, это повод убивать её молодых любовников?
Этот голос прозвучал за спиной, и Желя, не оборачиваясь, поняла, кто поднялся. Первый незнакомец, скрестив руки на груди и опёршись бедром на край стола, не выглядел заспанным.
Желя сперва не поняла его слов, но потом заметила, что продолжает сжимать Василисин нож.
– Да, внучка, многовато у меня нынче гостей, – заговорила старушка, слова её звучали наигранно бодро. – Однако давайте не разводить шум.
– У меня есть что спросить…
– Верю, – теперь голос упал в самую грудь, а на губах появилась горькая улыбка, – но сперва дело. О, да ты пирогов принесла! В самый раз. Дайте я вас разведу, потом соберёмся и переговорим. Гий, Иван, кончайте стоять, как идолы по весне, и идите отмойтесь, истопку мы наладили. Желя, подсоби прибраться, мы тут с мальчишками развели небольшой беспорядок.
Мальчишек не понадобилось звать дважды, и тот, что притворился спящим в бабушкиной комнате, за рукав вывел второго с вёдрами наружу.
Желя поморгала несколько секунд, а потом стала помогать по приборке – в любом случае, ей обещали всё рассказать.
В монотонной домашней работе, руководимой короткими просьбами и замечаниями, Желя почти успокоилась. Ей должно было бы быть стыдно из-за того облегчения, которое она почувствовала при виде бабушки, если держать в голове, что вряд ли кроме неё остался кто из живых.
Снаружи потемнело, и не хотелось представлять, как пройдёт эта ночь.
Когда дверь со скрипом отворилась и снова впустила гостей, на этот раз отмытых, скромный ужин был уже готов. Женщины успели сварить нехитрую похлёбку на остатках мяса, разогреть пироги и настоять чаю на местных травах.
– Добрый вечер, – смущённо сказал тот, что стоял с вёдрами, не зная, как завязать разговор.
Желя ничего не ответила и только кивком головы велела не мешаться и сесть за стол.
Чужаки, с мокрыми волосами, с раскрасневшейся после пара кожей, притихли, пока Желя с бабушкой накрывали на стол.
– Вот этот рыжеватый – Иван, а этот с кислыми губами и хмурый – Гий, – начала всех знакомить хозяйка. – Моя внучка Желя, опора, отрада и надёжа, кнут и пряник и уж не вспомню кто ещё.
Бабушка похихикивала над собственным остроумием, и Желя успокоилась совсем. Если бы во всём этом даже она не смогла разглядеть шутки – стало бы гадко.
В оранжевом свете от лучин и старых подсвечников все сели за стол, тесноватый для такой ватаги. И аппетит был только у Гия, который взглянул на притихшего Ивана и толкнул его в плечо.
– Ешь, – шёпотом сказал он. – Не думал, что упокоение тех мертвецов так уронит твой дух.
Желя неопределённо хмыкнула. Конечно же, в живых никого не осталось.
Бабушка кивнула.
– Верно. Этой ночью мы не утоляем голод, а поминаем.
Желя и Иван почти насильно заставили себя проглотить пару кусков.
– Ну ладно, – заговорил Гий и отпил чай. – У нас был договор: мы помогаем вам с мертвецами, а вы рассказываете, что здесь стряслось.
Взяв пирожок, бабушка щипком оторвала себе кусочек теста. Желя заметила, как торопливо Гий застучал пальцами по столу, и сжала его руку.
– Дай ей собраться, – шикнула она.
– В тот день было жарко, – сказала старуха, припоминая. – И из-за этого я легла вздремнуть… Наверное, я проснулась из-за криков, но теперь, сидя с вами и перебирая всё это в голове, я думаю, что ещё сквозь сон услышала шум по земле. Знаете, как стук копыт или волочение…
Бабушка задвигала пальцами в воздухе, но никто из молодых не понял, что именно она хотела показать.
– И только потом закричали. Когда я вышла во двор, от деревни уже шёл дым. Ветер тогда дул по низу, с неба нас, должно быть, было не видать, но в глазах зарябило, и я ушла против в кусты.
Желя кивнула. Её руки ещё саднили после продирания через дикий шиповник и малину.
– Те, кто пришёл с этой махиной, согнали людей на улицу. Наверное, их перебирали, но в толпе я видела и стариков, и детей, и мужчин, и женщин…
– Махиной? – Иван резко перебил и смутился, поймав взгляды Гия и Жели.
Но бабушка закивала, зацепившись за воспоминание, и рассказала:
– Её приволокли те люди, которые забрали деревенских. Какое-то страшилище на колёсах, окружённое решёткой.
Иван снова не утерпел:
– Она была похожа на птицу?
– Да, точно! Я помню клюв и горящие глаза, но стояла такая суматоха, что даже не стала вглядываться. Но именно ей те люди, которые забрали моих, подожгли дома, – сказала бабушка и прибавила горькую шутку: – Вот куда теперь приводят таланты ремесла…
Желя была готова прибить и Ивана, и Гия, который также ухватил мысль и вставил вопрос:
– Что за люди? – Спина его напряглась, а брови нахмурились. – Вы видели их в этих краях прежде?
И тут старуха начала сомневаться.
– Они стояли далеко, так и не вспомнишь. Но люди перекрикивались, называли их охотниками, кажется. Их там было больше, чем деревенских.
Бабушка умолкла, давая им всё обдумать. Переживая, Желя раскрошила пирожок в тарелку и скривилась – доедать такое никто не станет.
– Всех перебили? – спросила
