Эти земли полны волшебства - Татьяна Мельникова
— Гриф, быстро разворачивай ткань, создавай воронку и шагай в нее. Без всяких намерений и мыслей. Без желания куда-то попасть. Чем необычнее мы сейчас поступим, тем интереснее будет то, что мы получим. Только ничего не говори и, главное, не думай. Думать будем потом. Просто делай.
Феерина была настолько убедительной и говорила с такой страстью, что Гриф молча подчинился. Он осторожно развернул платок, встряхнул тяжелую приятную ткань и замер в ожидании. Ждать пришлось недолго. Понемногу рядом с ним стал формироваться маленький вихрь. Он разрастался и уже стал воронкой, напоминающей небольшой смерч, который плясал перед Грифом, приглашая его к себе.
— Шагай и не думай! — крикнула Феерина.
И Гриф шагнул в эту воронку. Страшно не было, но у него мелькнула мысль, что сейчас он потеряет самого себя и станет кем-то совершенно другим. Как будто тот, кого он воспринимал как Грифа, как самого себя, вдруг завершил свое существование и появился новый персонаж, с которым ему еще предстояло познакомиться.
Феерина исчезла, избушка Чаромиры исчезла, лес вокруг исчез, уже не было весны, облаков, островков голубого неба, птиц в гнезде и журчащей речки внизу холма. Грифа подхватил поток воздуха, он тут же раскинул руки и, как птица, лег на ветер. Его куда-то несло, тело напоминало легкое перышко, весь он стал невесомым и неопределенным. Вся его память о себе самом теперь казалась бессмысленной. Кто он такой? Гриф? А может уже не Гриф? А может это все ему просто показалось?
Полет вскоре завершился, вихрь стал рассеиваться, тело снова обрело вес, и Гриф мягко приземлился. Потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя и отдышаться. Он оказался в Пустынных землях. Он не был тут никогда, но много слышал о них и сразу узнал. Эти земли сложно перепутать с любыми другими.
Гриф огляделся. Все, что он слышал и представлял себе о Пустынных землях, обрело четкие формы. Он стоял посреди тихой и безлюдной равнины, чувствовал, как дует теплый ветер, и песок под его ногами начинает разбегаться струйками в разных направлениях. Гриф закрыл глаза, расставил руки в стороны и расслабился. Он представил себя частью этого ветра, соединился с ним и стал как будто его продолжением.
Вскоре Гриф не чувствовал уже своего тела, ветер летел сквозь него, принося с собой частицы теплого песка. В голове Грифа не было мыслей, он слышал шум и внутренним взором видел перед собой кого-то, кто приближался к нему. Этот кто-то напоминал тень, которая живет отдельно от хозяина. По мере приближения эта тень меняла свой цвет и очертания. И вот она уже совсем рядом, и это вовсе не тень. Это был какой-то сгусток поблескивающей прозрачной энергии, стоявший в воздухе. Гриф понял, что перед ним находится временной центаль. Он слышал об этих призраках от Хедля, когда захаживал к нему в гости на болота. Это было очень давно, но эти эпизоды занимали особое место в памяти Грифа.
Что же за духи такие были эти временные центали? Так называли призраков, обитавших в Пустынных землях. Они напоминали большие стеклянные пласты, невидимые для обычного человеческого зрения, прозрачные и плоские, толщиной не больше мизинца. Это была энергия, образовавшаяся из душ умерших, как и почему они появляются никто не знал. Видеть их, а уж тем более заметить их очертания и неяркий блеск, может только колдун при совершении какого-то обряда. Со временем центаль полностью растворяется, постоянно проходя сквозь живых и оставляя в них по чуть-чуть своей силы. И на живых это тоже влияет. Когда центаль проходит через тело и душу человека, тому может стать необъяснимо весело или грустно. Чаще всего, после столкновения с центалем, человек какое-то время носит в себе его часть, чувствуя странную тоску или желание куда-то убежать, что-то поменять. Он не находит себе места, но постепенно центаль исчезает, эти чувства рассеиваются, и все возвращается на круги своя.
Гриф увидел центаля, который приближался к нему. Позволить ли ему пройти насквозь или бежать? Гриф чувствовал, как дует ветер, видел призрака и не ощущал от этой встречи никаких эмоций. А призрак становился все ближе. Он двигался над землей, бесшумно и быстро перелетая с место на место.
Он давно уже заметил Грифа и приближался к нему. Гриф не думал убегать, он ждал. Центаль подлетал, от него ощущался холод и становилось немного грустно. Гриф глубоко вдохнул, закрыл глаза и развернулся лицом к ветру. Центаль прошел сквозь него и исчез. Гриф сначала ничего не почувствовал, но потом у него возникло ощущение, что внутри образовалась какая-то пустота и стало все равно. Мир как будто немного выцвел, как выцветает на солнце яркая картина, время замедлилось и притупилось ощущение смысла и пользы каких-либо действий. «Вот я ищу что-то, но какая разница? Разве это имеет хоть какую-то ценность?» — промелькнуло у Грифа в голове. Эта мысль быстро ушла, но колдун про себя отметил ее появление. Несомненно, это было связано с призраком.
Гриф не боялся призраков. Он знал, что это лишь остатки чьей-то жизненной силы, которые почему-то не исчезли вместе с ее хозяином. Что-то заставило их продолжать мерцать в пространстве, быть невидимыми и пустыми. Призраки были неприятны Грифу, он старался избегать встреч с ними. Зачем они были нужны, Гриф до конца не понимал, но чувствовал, что у них нет своего разума, как нет плоти и воли.
Тем временем центаль уже удалялся от Грифа, забрав у него немного энергии и сил. Какое-то время он будет в полном порядке, а потом станет искать нового живого. К сожалению, в Пустынных землях не так часто встречаются затерявшиеся странники, поэтому центали не всегда вовремя находят для себя новую энергию. Больше они ни от чего заряжаться не умеют.
Гриф чувствовал, как в нем растекается скользкая энергия призрака. Она причиняла неудобство, как будто маленький осколок тонкого стеклышка попал под одежду и царапал при малейшем движении. Грифу становилось грустно, потом он вдруг погружался в эйфорию, потом возвращался в безысходное состояние скуки и утраченного интереса к любым проявлениям жизни. Это был, конечно же, магический опыт близкого знакомства с призраком, но из него теперь предстояло выбраться, как из темного, насквозь промокшего колодца. Было ясно, что центаль может жить в нем сколь угодно долго, поэтому Грифу предстояло собрать всю
