Продавец времени - Евгения Витальевна Кретова
«За нами отправили погоню», – подумал каждый из них, и каждый промолчал, сделав вид, что ничего существенного не произошло. А потому оба, не сговариваясь, прибавили шаг.
Осторожно перебираясь по мокрым камням, княжна спросила:
– Куда мы теперь?
– К погорам…
35
Он молчал всю дорогу.
Молча доставал из мешка то хлеб, то коренья, отламывал себе кусок, остальное отдавал Неждане – не оборачиваясь, словно зная, что девушка плетется следом, боясь отстать от него даже на шаг.
Позволил присесть только у оврага. Аркаим остался далеко на востоке. Они миновали реку, больше не встретив следов всадников, перешли ее вброд еще раз, перебрались на другую сторону гладкого, как зеркало, озера, воспользовавшись припрятанной в камышах лодкой. Каждый раз Лесьяр, когда они меняли маршрут, делал странные вещи – рвал с дерева можжевельник, и, перетирая – от его рук поднимался густой хвойный аромат, бросал под ноги, заставляя княжну переступать через нее. Так этот аромат и окружал их, отгоняя другие запахи леса – спелых ягод голубики, сырых грибниц, влажной от дождя тины. Эти запахи прорывались тонкими ручейками сквозь можжевеловую завесу и тут же прогонялись вновь – с новой порцией терпко пахнущей кашицы под ногами. Неждана понимала, что так аптекарь заметает следы, но не понимала, от кого, то и дело оглядывалась. Но ее окружала тишина, с каждым шагом все более гнетущая.
– Куда мы идем? – она посмотрела вверх: небо потемнело, предвещая приближение сумерек.
– На Кудыкину гору, – отрезал Лесьяр. Покосившись на девушку, снисходительно добавил: – Потерпи, скоро отдохнем.
Неждана не столько устала – все-таки хоть и тайком от отца и не регулярно, но занималась с Александрой-воительнице, учившей владению мечом, выдержке и выносливости. Она устала от неизвестности, хотела знать, что будет дальше – устала оглядываться и вслушиваться в каждый шорох. Любой резкий вскрик в чаще заставлял ее вздрагивать, а стая испуганных птиц, внезапно сорвавшихся с веток, обрушивала сердце в пятки.
– Я спросила не как долго идти, а куда…
Лесьяр внезапно оглянулся на нее, усмехнулся:
– В Боровьем лесу лучше планами не делиться, не то Леший много будет знать, да кому не стоило растреплет… Правда, дружище?! – и он посмотрел куда-то вверх, на кроны.
Неждана проследила за ним взглядом, с ужасом сообразив, что крона близлежащего дерева ожила и начала надвигаться на них. Лесьяр вскинул руку, предупредил:
– Не кричи только, весь лесной люд перепугаешь.
Княжна захлопнула открывшийся было рот, отпрянула: крона спустилась на тропу между ней и Лесьяром, окутала юношу – будто проглотила. Загрохотала:
– Я думаю, неужто не видишь…
– Не надейся, я тебя еще у озера заприметил. – Лесьяр высвободился из объятий зеленого чудища, направился дальше по тропе. – Чего прятался?
Крона, шелестя ветками и осыпая листву, потащилась за ним, оттеснив Неждану с тропинки, но при этом – девушка почувствовала это – посмотрела на нее:
– Так ты с чужаком, – пробасила крона.
Лесьяр усмехнулся криво, поправил короб:
– Тогда уж с чужачкой, – он рассмеялся.
А куст будто бы опасливо покосился на девушку, придвинулся к юноше.
– Зачем притащил ее в мой лес? – сварливо спросил.
Аптекарь хмыкнул. Посмотрев на спутника, поднял вверх указательный палец:
– Без надобности не шел бы.
Крона, опять покосившись на княжну, склонилась к аптекарю – на этот раз княжне показалось, что куст проглотил только голову ее спутника:
– Из-за реки сказывают, Яга на тебя осерчала шибко…
Лесьяр встал посреди тропы:
– А чего осерчала? Об услуге ее попросил по чину, за услугу цену уплатил, какая оговорена… Никто не тянул старую за язык в помощницы набиваться…
Крона добавила, еще тише, Неждана едва разобрала слова:
– Еще сказывают, всадники появились. С оружием! И с печатью княжеской … А то совсем плохо, Лесьяр. Мы так не договаривались с тобой.
Аптекарь кивнул, направился по тропе дальше:
– Плохо, кто ж спорит. А ты что, забыл, как с незваными путниками справляться?
– Да я и так их окольной дорогой пустил, – обиделась «крона». – Но они ж конные, выберутся.
Неждана тайком дотронулась до темно-зеленой листвы куста, что не отставал от аптекаря. Куст недовольно пошевелился.
– Ты – леший? – спросила девушка.
«Куст» остановился, посмотрел на нее – глаз, конечно, девушка не увидела, но взгляд почувствовала. Добавила с укоризной:
– Я обидеть не хочу, я просто раньше ни одного лешего не встречала.
– Вот чудна́я девка… Ясно дело не встречала, я один такой на всю округу. В лес по ягоды-грибы не ходишь, вот и не встречала. – Леший снова повернулся к Лесьяру, догнал его, ушедшего немного вперед. – Слышь, Лесьяр, так там еще и тварь появилась… Она подлесок ломает и все подряд жрет, неугомонная… Чего молчишь, оглох никак?
– Слышу я, отцепись. Это Жница.
Леший продолжил идти следом, теперь уже поравнявшись с княжной – та не могла отвести от него взгляд.
– Ну хватит пялиться-то, – проворчал тот. – Крону подожжешь. Слышь, Лесьяр, – он опять прибавил шага, чтобы догнать ушедшего вперед аптекаря. – А Жница-то эта весь лес уж перебаломутила. Ты б извел ее, что ли…
– Угу… извел. – Юноша отозвался сердито. – Яга не извела, а я изведу…
Леший озадаченно протянул:
– Яга-а… – повернулся к княжне, уточнил: – точно? Яга не справилась?
Неждана кивнула и покачала головой. Леший присвистнул:
– Плохо дело… И чего делать думаешь? – это он опять догнал Лесьяра, коснулся ветками плеча.
– Еще один спрашивальщик, – юноша тихо выругался. – Отвалите вы, оба!
Дойдя до оврага, велел дожидаться тут. Сбросил с плеч корзину с марой, отряхнулся устало и, не присев, двинулся по склону сниз, а через мгновение скрылся за ельником.
– Куда это он? – Неждане стало не по себе: в корзине возилась, бормоча проклятия какая-то злобная тварь, а рядом возвышался говорящий куст.
Леший прошелестел:
– Знамо дело, за Солью пошел, – он вздохнул. – Там у него сторожка скрытная, кой-чего прячет.
Неждана не поняла:
– Какой такой солью? Он ужин варить собрался? Тут, посреди леса?
Леший фыркнул, устроился на траве, став почти одного с княжной роста:
– Так то не обычная соль, знамо дело, а погорская… Видать, только ею от Жницы и отгородиться можно. – И вздохнул совсем печально: – Плохо дело, совсем плохо.
Неждана о погорской соли не слышала. А потому, присев, рядом с Лешим, спросила:
– А погорская соль – это что? Это поможет?
Леший вздохнул, посмотрел на нее снисходительно:
– Слышала, небось, что Силы не осталось совсем? Всю извели… – девушка кивнула. – Ну вот. Мало кто знает, что Сила в кристалликах сохраняется, а те – на цветах особых, мы их афалитами зовем – оседают, будто роса утренняя. И цветы эти закрыты для человека простого, они в отражении изнанки мира растут.
– Отражении или изнанки? – не поняла княжна.
Леший отрезал:
– Как сказал, так и есть: отражение изнанки… И раз в год или два, подступают эти поля совсем близко к границе с миром живых. Тогда до них можно дотянуться и собрать крупинки, как пыльцу пчелы собирают.
– А погоры при чем?
– Так погоры ту изнанку-то и стерегут. Малый народец, не злой, опасливый, никого чужих не подпускает… – он снова вздохнул, добавил задумчиво. – Вот, Лесьяра нашего подпустил уже не знаю, как.
– И что, много той Соли у Лесьяра?
– А мне почем знать? – Леший встал, засобирался. – Я ему в мамки не гожусь. Придет, вот сама у него и спроси.
Он повернулся и направился в лес.
– Погоди! – Неждана подскочила, схватила его за ветку, на ладонях остался ворох зеленых листьев. – А, что, может помочь эта Соль погорская, от Жницы?
Леший помолчал, видно было, что он и сам задумался.
– Жницу что-то привело в наш мир, – пробормотал. – Она просто так не появляется… Грех какой-то за этим стоит, большой, на крови замешанный да словом запечатанный… Обида человеческая она такая,
