Сергей Деркач - Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу
Змей только зыркнул на него левой головой, две другие совещались между собой.
– Вот бы ты, Калиныч, мог по одной голове отправить в каждый тоннель, тогда мы бы точно знали, куда идти, – снова подколол Вован.
– Эта голова у вас не самая умная, – известил Васю Горыныч.
– Чего? – возмутился Заика, но Паляныця вздохнул:
– Где ж другую взять-то? На базаре только свиные да говяжьи продают. Лучше уж на эту любоваться.
Заика что-то буркнул невразумительное. Обиделся.
Алмаз вдруг выпал из моей руки и упал в ноги. Я воровато оглянулся на товарищей, не увидел ли кто, нагнулся. В движении вдруг сообразил, что сквозняк и запахи исчезли. Попустило, что ли? Но нет. Стоило снова взять камень в руки, как все вернулось на круги своя. Интересно! Я незаметно положил алмаз в карман. Ничего не чувствую. Взял в руки. Сквознячок принес неясные запахи. О как! Похоже, шли они сразу из трех тоннелей и смешивались где-то в том месте, где сейчас стоял Горыныч. Его запах перебивал остальные. Неужели он ничего не чувствует? Я шагнул вперед. Так, здесь тоже ничего не разобрать, разве что Горыныча в целлофан обернуть. Попробуем по-другому.
Я стал перед правым тоннелем, крепко сжимая алмаз в руке, как талисман. Легкий ветерок донес до меня запах тлена. Понятно. Если пойдем этим тоннелем, выйдем к очередному кладбищу.
Средний тоннель одарил меня тем же запахом тлена, помета, чем-то приторным, непонятно пока, чем, но ко всему этому добавилась еще оружейная смазка и легкий запах духов. Такие любит Василиса Ивановна. Хорошо. Я уже сделал шаг в сторону, только потом до меня дошло: никак погоня! Стоп, Леня, спокойно, не паникуй, время еще есть. Исследуй левый тоннель.
Встав напротив хода, я тут же ощутил запах оружейной смазки, кожи, сала, стали, древнего пота, еще чего-то, что не смог идентифицировать. Чем-то подобным пахла наша оружейка. Значит, нам туда дорога?
– Чего застыл? – послышался из-за спины голос Заики.
– Что? – не понял я, глядя на него.
– Летун, ты как? – встревожился Паляныця. – Чего в молчанку играешь?
Ага. Я так сосредоточился на изучении, что совсем выпал из реальности. Возвращаюсь.
– В правом тоннеле ничего, кроме костей, не найдем, – возвестил я. – В среднем какая-то живность, те же кости и погоня. Я иду в левый, там что-то типа оружейной комнаты. Может, это то, что мы ищем.
– Как?… – начал было Паляныця, но Горыныч шагнул вслед за мной. Его левая голова кивком пригласила парней не отставать.
Запах усиливался с каждым шагом. Иногда его растворяли сквозняки пересекаемых ходов, но не перебивали совсем. Метров через двести Горыныч подтвердил мою догадку:
– Идем правильно. Мы теперь понял, где находимся. Пропусти-ка нас, там есть ловушки.
Я послушно посторонился, уступая место проводника. Взгляды товарищей могли бы потешить мое самолюбие, если бы я не осознавал опасность погони. Как они сюда добрались? Впрочем, волшебники – они и в Африке волшебники. Думаю, Василисе и тем, кто идет с ней, знакомы катакомбы лабиринта.
Мы передвигались теперь не так быстро, как хотелось бы. Горыныч с каждым шагом замедлял движение, иногда останавливался, стоял по несколько минут, проводил какие-то манипуляции лапами, только потом продолжал движение. Я заметил, что в таких местах, как правило, лежали чьи-то поврежденные кости: человеческие или животных, не суть. Было ясно одно: если бы не змей – лежать нам рядом в полном составе. Понятное дело, что добро должно быть с кулаками, но не такими же пудовыми! Козел он, этот Солгерд. Неужели не мог придумать иные методы защиты, более гуманные?
Запах оружейки усилился. Думаю, его уже можно различить даже без помощи алмаза. Что ж, попробуем.
Только сделать ничего я не успел. Горыныч замер в очередной раз, завозился. Его головы начали спорить друг с другом, что, мол, вперед ходу нет, а пройти нужно.
– В чем дело? – встревожено спросил Вася.
– Засада, – ответила правая голова.
Мы, не сговариваясь, выхватили оружие и заняли круговую оборону.
– Да не, не в том смысле, – успокоил Горыныч. – Просто дальше ходу нет.
– Тьфу на тебя, – сплюнул Заика, пряча пистолет. – Напугал, земноводный.
– Толком объясни, – потребовал Паляныця.
– Смотрите, – змей отступил немного в сторону, уступая проход. – Мы отключил перестрел. Вот эти впадины, – он указал на стену, – скрывают метатели стрел и огня.
– Ну?
– Это еще не все. Вон за той стеной, – когтистый палец указал на заворот тоннеля, – находится оружейная богатырей, которую мы ищем.
– Странное место для тайника, – пожал плечами Заика.
– Конечно, – подтвердил Горыныч. – В здравом уме до такого и не додумаешься.
– Ну, отключил ты перестрел. Дальше что? – Вася старался быть спокойным, но постоянные стычки с Заикой и потеря пятигранника начали сказываться на его нервах.
– Дальше, насколько я помню, дыхание Мары.
– А по-нашему? – попросил уточнить я.
– Газовая атака и смерть от удушья. Токмо очень мелкий зверь аль птица сможет пробраться дальше, вон до того камня, нажать на него, отключить ловушку.
Мы замолчали. Было над чем поломать голову.
– Где же здесь взять дрессированную животину? – вслух размышлял Паляныця. – Слышишь, Летун, может, твою кошку попросить?
– Не вариант, – помотал я головой. – Она ростом с теленка и весит примерно столько же. Проще нам троим идти. Эх, жаль: ни противогаза, ни ОЗК.
– Даже не мечтай, – махнул лапой змей. – Сей газ разъедает все, акромя драгоценных металлов, потому как в основе лежит магия. Солгерд опосля Родительского суда сумел разлить по сосудам дыхание дочери Чернобога, так что защиты от него практически нет. Разве что вы знаете соответствующее заклятие. Нет? Так и говорить не об чем.
– А погоня не стоит на месте, – почему-то вырвалось у меня.
Друзья посмотрели на меня и отвернулись, соображая по одному.
– Так, так, так, – Заика ходил взад-вперед, иногда налетая на Паляныцю, который на это не обращал внимания, то осматривая стены, то что-то прикидывая.
Змей вообще вел дискуссию сам с собой, перебирая в своих головах все возможные варианты. Один раз он и мою фамилию зацепил, только я так и не понял, в каком смысле: прикидывал и так, и эдак, вспоминал знакомые заклинания, поминая по матушке свою дырявую память, потому что в нужный момент большинство магических формул из нее иммигрировали. Эх, стать бы сейчас птицей, да перелететь этот чертов коридор!
Что за фигня? Тоннель, парни и змей вдруг начали расти в размерах, а рюкзак и одежда чуть не задавили меня. Все тело зачесалось, мышцы словно кто-то сдавил в кулак, внутренности спрессовались с такой силой, что в глазах потемнело. И нос начал чесаться, просто невмоготу. Эй, что происходит? Я крикнул об этом вслух, а на деле получилось какое-то непонятное чириканье. Все посмотрели на меня, глаза их стали размерами с небольшие прожектора. Але, пацаны, вы чего?
– Слышь, земноводный, твоя работа? – Заика грозно надвигался на змея. Сейчас он был готов порвать любого, даже коркорушу, на сотни маленьких котят.
– Мы не в курсе! – взвизгнула правая голова, прячась под крыло.
– Тогда кто? – Паляныця тоже был разозлен не на шутку. Того и гляди, головы в морской узел завяжет.
– Это не мы, клянусь нашей библиотекой! – Горыныч взвизгнул в три голоса, прикрываясь лапами. – Он сам!
Парни топтались на месте, не зная, что предпринять.
Я с трудом выбрался из складок одежды, осмотрел себя с ног до головы. Вернее, с лап до клюва. Мамочки! Я – птица. Хоть не голубь, и то хлеб.
– А что, – Заика посмотрел на меня, немного склонив голову на бок. – Мне нравится. Сокол, если не ошибаюсь?
– Может, и сокол, – ответил Паляныця. – Не воробей – и ладно. Что делать-то с ним? Как он вообще таким стал? Горыныч, чего закрылся? Думаешь, не доберусь?
Я посмотрел на лапу. Камень до сих пор зажат. Не знаю почему, но от этого мне стало легче. Интуиция что-то чирикнула, но я по-птичьи не очень. А знаете, птицей быть не так уж и плохо. Запахи ощущались более остро, зрение такое, что можно разобрать, как на противоположной стене микробы митинг устраивают, к тому же в голове сразу четко определились стороны света. Мне и без солнца было четко ясно, что пещера, куда мы стремились, находится строго на севере. Такое впечатление, что кто-то вложил в мозги компас.
– Але, земноводный! Ты меня слышишь? – Паляныця бесцеремонно дернул за крыло.
– У нас только одна версия, – Горыныч осторожно двумя головами явился на свет белый. Средняя продолжала держать глухую оборону. – Летун.
– Эврика! Нашел! Объяснил! – съязвил Заика и тут же зашипел: – Без тебя знаем, что Летун. Ты бы его еще по имени-отчеству назвал.
– Да не, мы не в том смысле, – уразумев, что угроза постепенно проходит стороной, змей полностью раскрылся. – Леонид ваш – летун, ну, по-другому – Змей Огненный Волк.
– Какой волк, какой змей? – не мог взять в толк Вован. – Ты что, птицу от млекопитающего отличить не можешь?
