Николай Ярославцев - Вождь из сумерек
Как все здоровяки, Войтик был отходчив и не злопамятен.
«И к нему прилипло», – покачал головой Стас, укоризненно глядя на Толяна. Но тот в ответ только пожал плечами. Я, де, тут причем? Даже рядом не стояло.
– Спасибо, друзья мои, – он обвел глазами строй. – А сейчас всем отдыхать.
– Вечером от меня за старание всем по чарке, – встрял воевода.
– А от меня еще по одной, – расщедрился и волхв.
Стас скупо улыбнулся.
– Так вы совсем споите моих молодцов. Хватит и от каждого по половине. Разойдись.
Строй шелохнулся, но остался на месте.
– В чем дело, бойцы?
– Позволь, командир, потеху закончить, – Груздень шагнул вперед. – Не дело на полдороге останавливаться.
У Войтика в глазах черти запрыгали.
– Показал бы ты нам еще, как ножи из воздуха вытягиваешь. А то Груздень до сих пор сам не свой. Переживает, что не попал.
Успел все-таки зацепить десятника своим половником за бок.
– А то ты из лука мимо глаза выцеливал! – едко отозвался Груздень.
– Умолкли все. До этого вам еще скакать да скакать. А учение можете закончить. Леха – старший. Толян и Груздень помогают. Войтик! Народ не калечить. Обратно к котлу отправлю, – уступил он необычной просьбе подчиненных. И повернулся к воеводе: – А ты, брат воевода, не только затем пришел, чтобы на бойцов посмотреть.
– Будто других дел у меня нет, – скорбно, как и подобает человеку, придавленному немалой властью и ответственностью, ответил Серд. – Конязь в Соколень тебя требует. С тем и волхва прислал.
Стас досадливо поморщился.
– Не ко времени приглашение привез, Пивень. Думал я через семь дней в Сумеречные края наведаться. Любопытно посмотреть, что за диковинный народ там обосновался. А так, сколько времени потеряем. Пока в Соколень, да из Соколеня. Да еще сколько времени там придется потерять.
– Конязь требует… – повторил воевода.
Стас наморщил лоб и свел брови к переносице.
– Пивень, а ты ведь мог уже не застать нас в кремнике. Так ведь, воевода?
Глаза волхва заискрились смехом.
– Так ведь застал же.
– И все-таки, мне кажется, не застал.
– Конязь Соколянский – муж серьезный, и норов крутой имеет. И неслухов не жалует. А если и жалует, то кнутом, – со смехом разъяснил ситуацию волхв.
Стас искоса посмотрел на воеводу. Скосил глаз на волхва. И перевел взгляд на потеющих на плацу воев. Леха, Груздень и Толян давно уже забыли, что на сегодня обещан заслуженный выходной, и гоняли подчиненных в три луженые глотки.
– Воевода, ты, очевидно, забыл, что я не состою на службе у Соколянского князя, – не оборачиваясь, проговорил он, делая вид, что целиком занят тренировкой воинов.
– А… – открыл было рот воевода и обернулся к волхву, ища у него поддержки.
– Нет-нет, друг мой Серд, то, чем занят я сейчас, вовсе не служба, а просто моя добрая воля. Захотелось, знаешь ли, помочь хорошему человеку. И учти – совершенно бескорыстно. Да и то, потому что свободное время появилось.
Пивень усмехнулся в бороду и с ехидством посмотрел на воеводу. Серд посуровел.
– Волк, ты вынуждаешь меня отправить тебя в Соколень силой…
Стас круто развернулся на каблуках и с нескрываемым любопытством воззрился на багровеющего воеводу.
– И как ты собираешься это сделать? Любопытно бы посмотреть, – не скрывая изумления, спросил он.
– А велю связать…
– Вот этого я не советую тебе делать, друг мой Серд. Осрамишься. Ты же не самоубийца?
– Втроем вы со всеми не справитесь. Все равно свяжем.
Стас уже откровенно развеселился.
– Серд, только давай без обиды. Будем считать, все, что произойдет сейчас, дополнительной тренировкой. Подавай команду на захват. – И не дожидаясь, пока воевода подаст команду, крикнул хорошо поставленным командирским голосом: – Груздень! К мечу! Пивень, ты рассудишь, у кого лучше получилось.
– Быть посему, Волк, – по тому, как волхв заинтересовался развернувшимися на его глазах событиями, Стас понял, что разбирается он не только в своих чародейских штучках, но знает толк и ратном деле.
Но еще прежде, чем отзвучала его команда, полусотня с мечами наголо оцепила их кольцом, и Груздень отрапортовал своим громовым рыком.
– Готовы к бою, командир!
Осталось только бросить ладонь под козырек и щелкнуть каблуками. Но пока не до этого.
Стас был вполне доволен. По всему было видно, что доволен и волхв. Остался недовольным только воевода. Жевал усы и сопел толстым мясистым носом.
«Его проблемы», – сказал бы Толян.
– И все-таки, с конязем тебе ершится не гоже, – тихонько шепнул ему на ухо Пивень. – Может я и правда, Серд, немного задержался? Как ты думаешь?
– Будет тебе капризничать, Серд, – добродушно улыбнулся Стас и положил свою руку на плечо воеводы. – Сам видишь, не ко времени все. Поторопился ты с докладом. Вот и получилась накладка. А в Соколянь я поеду. Но только после того, как побываю за Сумеречной горой. Мир? А сейчас с чем к Соколяньскому конязю появишься?
Воевода долго смотрел на его протянутую руку, и со вздохом вложил в нее свою ладонь.
– Умеешь ты, Волк, настоять на своем. Будто я уж и не воевода.
Волхв, услышав его слова, по-лешачьи расхохотался.
– Так на то он и Волк. А тебе бы надо было вожжи крепче в руках держать. А теперь жди, когда он сам их тебе отдаст.
– Нужны мне они. Я и без них проживу, – отмахнулся Стас. – Войтик!
– Я, командир, – подобрался Войтик, снова удивив всех своей покладистостью и расторопностью.
– Завтра с рассветом отправишься к Сумеречной горе. С собой возьмешь…
– Я, командир! – дернулся из строя Веселин.
– Поперед батьки не лезь! – осадил его Стас.
И сконфуженный парень, виновато опустив голову, нырнул обратно в строй.
– Дай мне Хруста, командир, – осторожно попросил Войтик. – Парень шустрый, но резон понимает.
– Хорошо. Хруст, поступаешь под начало Войтика. Веселин, так и быть, пойдешь с ними. Пойдете конными. Если все будет хорошо, лошадей оставим там. Похоже, из волков я здесь один. Не пропадут, – пошутил он. – Но если заметишь неладное, Веселина о двуконь мне навстречу. Задача ясная?
– Все понял, командир! – бодро отозвался Войтик.
– Свободны. Подготовку проверю сам.
Все трое метнулись из строя, но властный голос Стаса вернул их на место.
– Войтик! – Детина-повар словно на стену наткнулся. Замер на полушаге и круто повернулся через левое плечо. – Только наблюдать. Понял?
Войтик поскучнел, но в спор, как это ожидал воевода, вступать не стал.
Стас повернулся к волхву.
– Сумерки трое суток назад зашевелились. Сначала, как мне показалось, двинулись на кремник, но через сутки отступили. Воевода – человек привычный, а мне любопытно: с чего бы им гулять?
Волхв повернулся к Серду, но тот в ответ на его вопросительный взгляд пожал плечами.
– Леха! – Подождал, когда подойдет напарник, и уже другим, дружеским тоном сказал: – Возьмешь десяток и отправишься к тому лесу, где мы встретили…
– Я помню, командир, – кивнул головой Леха.
– Скроешься за опушкой. Костров не жечь. Наблюдать… А впрочем, рук тебе вязать не собираюсь. Принимай решение сам. Только очертя голову не лезь. Пойдете пешими. В полной выкладке. Я подберу вас по дороге.
Поймал на себе тоскливый взгляд Груздня. Рядом такие же глаза Толяна. Сдружились. Или, как говорит Толян, скорефанились.
– Груздень! Твоему десятку задачу поставлю перед заходом солнца. Времени понапрасну не теряй. Час на сборы, потом короткий отдых. Все! Время пошло! Толян, не смотри на меня так. Ты пойдешь с Грузднем, – проводил друзей, осчастливленных особым доверием, и повернулся к воеводе: – Все ли так, воевода?
– Вот видишь, волхв? Сначала начальствует, а потом выходит, что это я как бы распорядился.
– А разве что-то не так? – удивился Пивень. – По-моему, лучше и ты бы не распорядился.
Стас в который раз поразился ловкости волхва и его умению сглаживать острые углы.
– Только одного не объявил ты, Волк.
Стас удивленно поднял брови.
– Я иду с тобой. И не морщи нос. Думаешь, что тебе одному любопытно посмотреть на Сумеречные земли? Не спорь. Я хоть и простецкий с виду мужик, но прекословия не люблю. И кроме добрых кулаков, за спиной еще кое-что имею. – И, увидев помрачневшее лицо Стаса, успокоил: – Не думай о худом. Не от князя, сам по себе пойду простым воем, командир. Из-под начала не выйду, и мешать не буду.
– Трудно тебе будет, Пивень. Я этих ребят много дней к походу готовил.
– Как-нибудь! Не пропаду. Не сумею, вернусь в кремник.
«Вот не было печали! – чертыхнулся Стас, глядя на волхва. – Делать нечего. Придется брать».
– А ты что скажешь, воевода?
– А что я могу сказать? Волхв есть волхв. Сам себе голова. Ему и конязь не всякий раз перечит, – ответил воевода, так и не отошедший от обиды, и злорадно улыбнулся.
«Ну, погоди же! Попляшешь ты у меня, лежень толстобрюхий!», – подумал Стас и, словно упустив что-то из виду, сказал:
