Пауза - Кристина Андреевна Белозерцева
Гоблин покивал, принимая объяснение, а мы, тем временем, добрались до очередного шара.
– Выслушай меня! – снова мэтр Ллойд.
– Вы дали мне проклятый предмет? – перешла я к прямым вопросам.
– Кристина…
– Да или нет?
– Он не проклятый! Он всего лишь должен был успокоить тебя в момент принятия сложного решения об этой непростой поездке.
Тэрьен хохотнул.
– Во свистит! Аж восхищение берет от таких трактовок.
Я нагнулась к шару, пытаясь различить, кто именно стоит на другой стороне артефакта.
– Мэтр Ллойд, я выхожу из вашей организации. Официально. Я уже отослала все данные по лечению некрочумы ко всем дворам Ойкумены, дальше я намереваюсь разнести вашу сеть, а потом остановить вашего компаньона.
– Мэтресса! Присяга…
Я выдала что-то нецензурное, а потом внезапно увидела его очень четко – глаза в глаза.
– От вашего неблагоразумия, – проговорил ледяным тоном мэтр Тадеус Ллойд, – последствия могут ощутить члены вашей семьи, мэтресса.
Напугал, ничего не скажешь.
– Если хоть у кого-то из моей семьи случится хоть малейшая неприятность вроде сломанного ногтя, я пущу за вами лично, мэтр, двух баргестов. Лич-но. Я не буду разбираться, кто виноват, кто нет. А от псов бездны не так легко уйти. И больше говорить нам не о чем.
Бздынь!
Что ж, давно следовало валить из этой гильдии. Что она мне, когда ни одно из моих новых умений не относится к их классическим школам? И что я так переживала, что перестала быть магом? Глупости какие. Надо на геомантии сосредоточиться, а не размазывать сопли, что вот, ой, меня больше не возьмут в этот кружок по интересам.
Па-а-ашли они.
Тэрьен выслушал, почесал кончик уха и одобрил такой подход, так и прошел остаток ночи. А день мы дружно продрыхли в берлоге гоблина. И лишь один раз меня навестила мысль – а где там сейчас дроу? Мелькнула и пропала.
На следующий день я едва смогла проснуться после обеда. И дело не в ночной вылазке, свинцовые тучи стали настолько низкими и тяжелыми, что, собственно, день так и не наступил. Просто чернильная мокрая ночь сменилась такими же мокрыми сумерками, в которых утонула Аргентерия. Если кто-то и сомневался, что жуткий конец всему этому кошмару не за горами, то тут рассеялись последние сомнения. В подворотне, куда выходило окошко в жилище Тэрьена, кто-то принялся внезапно кричать истошным голосом – Солнце больше не взойдет! Солнце больше не взойдет! Потом внезапно голос его перешел в душераздирающий вой и окончательно захлебнулся в хрипе, то ли у безумца начался приступ, то ли на вопли сползлись немертвые.
– Знаешь что, благодетельница, – апатично проговорил хозяин жилища, протягивая мне чашку кофе,– ты не думаешь, что пора сваливать? Зачем тебе сдались эти подвалы?
– А как же это хранилище душ? Не попробовать вмешаться и дать погибнуть всему городу? Да я потом сама себя заживо съем.
– А твои друзья? Ты уверена, что они не успеют сами явиться сюда и все решить?
Я пожала плечами. Надо было связаться со своими, гоблин прав, но в десятый раз спрашивать – вы где? – это отдавало паникой. Завтра, перед выходом и спрошу.
– Мы ждали, сколько могли. Я бы посоветовала тебе уходить, но, извини, без тебя я просто не доберусь на место.
– Да все нормально.
– Уверен?
– Я должен туда пойти, по той же причине, что и ты. Гребаный дроу напомнил мне то, о чем я пытался забыть лет сто, – он ухмыльнулся, потягивая кофе, – я – шаман, защищать души смертных – мое призвание и ремесло.
Я глянула на него и на один миг увидела что-то такое в выражении его лица… Будто что-то там, по ту сторону его зрачков брезжило, искрило, начинало сиять… А потом он усилием воли подавил это, чем бы оно ни было, и только поглубже натянул капюшон.
Так и стемнело совсем за разговорами. Сумрак медленно перетек обратно в чернильный мрак, и, похоже, безумец был прав: солнце не взошло.
Дорога до рынка прошла без приключений, если не считать того, что снова шли мы какими-то невнятными подворотнями, не выходя на центральные улицы. Мрачный и чуть бледный Салливан Клиф ждал нас на крыльце трехэтажного дома из красного крошащегося кирпича, двери которого были забиты досками. В руке у него был посох, а одет он был в темное и удобное.
– Что за посох? – поинтересовался Тэрьен, выходя из тени.
– Благословлен Маахве, – лаконично ответил Салли, – вы же не хотите отбиваться от зомби внизу ножами и мечом?
– Не очень, – признала я, внезапно идея брать с собой мистика показалась мне глупой, из его взгляда исчезла теплота, теперь он посматривал на меня настороженно.
– Тогда пошли, че тянуть? – Тэрьен повернулся и двинулся обходить дом сбоку, а за ним обнаружился люк вниз – вход в ливневку.
Лесенка была старая, но должна была выдержать. Гоблин скользнул вниз первым, второй Салли пропустил меня, а потом полез и сам. Внутри была темень, но на посохе мгновенно засветился мягким золотом символ Маахве, очерчивая резкими тенями крошащийся кирпич стен.
– Погаси свет, – недовольно проговорил зеленокожий, чуть щурясь на мистика.
– А как мы пойдем? Ты видишь в темноте, а мы посворачиваем шеи. Хоть часть пути, пока тут есть перепад высоты.
Гоблин сплюнул себе под ноги, на лице его было брезгливое выражение.
– Ну, хорошо. Связался я с вами…
Он тихо ругался себе под нос, продвигаясь по тоннелю, а мы старались не отставать.
Первый упырь выскочил из какого-то бокового лаза. Таких я уже видела, только не настолько свежих, конечно. Но он успел только зашипеть, свет от посоха стал ярче, и тварь вспыхнула с диким визгом. Спустя момент его тело рассыпалось прахом.
– Неплохо, – оценил зеленокожий, – как думаешь, скольких он еще привлек этим воплем, а?
– Так подойти они все равно не смогут, – парировал Салли, приглушая свет.
«А на волшебном посохе нехилый набалдашник…» – мрачно пропел Лусус и снова умолк.
Тэрьен же почесал кончик уха и пожал плечами.
– Логично, а всякая местная живая шваль уберется с дороги сама. Громковато, но сойдет.
– Попробую связаться со своими друзьями, – проговорила я, понимая, что дальше оттягивать завуалированную очередную просьбу о помощи нельзя, – подождите минутку… А, чтоб меня!
Серьги в ухе не было. Когда и где я могла ее потерять? В гильдии? Когда
