Наследница - Кира Воллеф
За четыре года, что прошли после представления официальной наследницы, многое в поместье Блэкклоу изменилось. И многое изменилось в самой Ионе.
По росту она почти догнала отца и была ниже максимум на пол головы, при том что герцог считался одним из самых высоких людей. До Крагхаулов, конечно, немного не дотягивал, но те в любом поколении были выше двух метров, да и жён подбирали под стать себе. Фигурой Иона больше походила на юношу – широкие плечи, узкие бёдра. Даже наличие груди не спасало от такого сравнения, но девушке было всё равно. Иона просто игнорировала все выпады в сторону своей внешности. Куда больше её заботила работа.
Герцог к её пятнадцати годам скинул на дочь практически всю работу, к некоторым документам не прикасаясь вовсе. Под его прямым управлением остались несколько текстильных фабрик и маленькая фарфоровая мануфактура.
К своему несчастью, герцог слишком поздно понял свою ошибку. За два года, которые Иона занималась делами герцогства, она успела не только подмять под себя нужных людей, но и заработать репутацию. Которая, впрочем, была немногим лучше, чем у него. Но если герцога опасались по старой памяти, то его наследницу боялись те, кто был нечист на руку и уважали остальные. Иона действовала всегда жёстко, но не переходя в жестокость, и это покорило жителей герцогства, привыкших к аристократам-сумасбродам. Девушка без зазрения совести отправляла на плаху продажных судей, проворовавшихся чиновников и всех, кто хоть как-то вредил жизни обычных людей. Иона освободила тюрьмы, отправив всех осуждённых на срок от десяти и более лет в герцогство Даркфлоу, на добычу руды. Клод, которому она предложила эту идею, был в таком восторге – столько рабочей силы! – что в благодарность опрометчиво пообещал выполнить любую просьбу Ионы, ещё и написав документ об этом. Единственное, за что пока не дотянулись руки наследницы, оставалось рабовладение.
На миг замерев около тяжёлых дверей, ведущих в кабинет герцога, девушка глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Отношения с отцом так и остались сугубо деловыми.
Алеену он обожал, ведь та была сгустком той самой «дочерней любви», о которой он начинал распинаться каждый раз, как только открывалась бутылка вина. Вот только даже не особо умный конюх уже заметил, что Алеена для герцога вроде любимой собачонки. Пока не огрызается – получает наряды и исполнение капризов. А стоит только шавке хоть раз укусить хозяина… Иона не завидовала сестре в этом случае. Она сумела добиться уважения герцога, пусть и не абсолютного. Кивнув слугам, которые тут же потянули створки в разные стороны, Иона приготовилась к получению очередной порции унижений.
– Отец. – девушка склонила голову в приветствии, игнорируя книксен. – Не отвлекла?
– Проходи, Иона. Мне как раз нужна твоя помощь с отчётами.
– Что-то не так в документах?
– Всё хорошо, но нам надо определить бюджет на день рождения Алеены и твой дебют.
– Насчёт Алеены я и хотела поговорить, отец.
Мужчина резко поднял голову от бумаг. Вперившись холодным взглядом в лицо дочери, он поднялся на ноги. На миг Иона позволила себе засмотреться на отца.
Статный, широкоплечий, идеальная осанка и выправка старого вояки. Густо-чёрные, едва тронутые сединой по вискам волосы стянуты лентой на затылке. Яркие глаза цвета весенней зелени. Черты лица, словно высеченные из камня умелым резчиком, делали его похожим на древнего героя или одного из Старых Богов. Даже нос с ярко выраженной горбинкой не портил общей красоты.
О да. О красоте герцога, «что лицом напоминает бога, а сердцем – каменного истукана», слухи гуляли уже давно. Когда мужчина перешагнул порог сорокалетия эти шептания поутихли, но не сильно.
Впрочем, Иона никогда не осуждала отца за характер. Про неё говорили вещи много хуже, даром что она ещё даже не дебютировала в обществе. Самым мягким определением, пожалуй, было «бешеная гарпия». Кассандра, нынешняя герцогиня Блэкклоу, обычно брезгливо морщилась и говорила:
– Характер под стать внешности. Не завидую её мужу, ночью не отличишь, к жене пришёл или к конюху.
Из размышлений девушку выдернул голос отца. Моргнув, Иона перевела взгляд на мужчину, который уже отошёл к чайному столику.
– Так что ты хотела сказать насчёт Алеены?
– Ваша Светлость… – Иона заметила, как отец напрягся. Он знал, что официально она обращается к нему только в тех случаях, когда очень недовольна. – Алеена опять избивает слуг.
– Ты ради этого меня отвлекла? Ну наказала она служанку, в чём беда!
– Сломанная рука, множество синяков, почти выбитый глаз – это «наказала»? Схватить мою служанку, около моих покоев, привести её в свой будуар и избить просто ради смеха – это «наказала»?
Герцог вздрогнул, когда услышал почти шипение из уст старшей дочери. За последние три года прекрасно выучил, что Иона в гневе не будет бить вазы или орать во всю глотку. О нет. Эта бестия просто откажется ему помогать и вот тогда он взвоет. Потому что Иона, в отличии от Алеены, прекрасно справлялась со своими обязанностями наследницы.
– Я наказала Алеену, когда наедине всё ей высказала и дала пощёчину за оскорбление моей покойной матушки. И вы накажете её, сократив бюджет для дня рождения. Я бы её выпорола, да вот только у вас духу не хватит на такое, отец! – Поняв, что начинает закипать, Иона глубоко вдохнула и продолжила уже спокойным голосом. – Поэтому я требую, чтобы праздник Алеены проходил только в кругу семьи, без балов и огромных трат. Никаких платьев от фейри, никаких кусхаанских скакунов. Лучше подарите этой дуре книги. Надеюсь, Ваша Светлость прислушается к моим словам.
Герцог, взяв в руки чашку с чаем, откинулся на спинку кресла. Он прекрасно знал, что Иона не станет намеренно врать или пытаться очернить сестру. Также он знал, что Алеена вполне способна на избиение служанки. Вздохнув, мужчина поднял взгляд на Иону. Та стояла, не шевелясь и не сводя с него взгляда.
– Я тебя услышал, Иона. Я поговорю с Алееной и Кассандрой, думаю, твоя идея наказания вполне уместна. Что со служанкой?
– Как я и сказала, она сильно искалечена. К тому же пострадали ещё двое слуг. Я вызову лекаря для них. И, пожалуй, дам им увольнительную с хорошим пособием. Не представляю, как они смогут работать рядом с той, кто искалечила их.
– Отправь их в летнюю резиденцию. Огюст жаловался, что мало людей. Там им окажут необходимый уход и работу они не потеряют. Я выпишу им повышенное жалование на время лечения.
– Как скажете, отец. Я могу идти?
