Николай Ярославцев - Вождь из сумерек
– Дело это, прямо скажу, ребятки, красивое, но малопривлекательное. Но история знает случаи, когда именно нож решал судьбу сражений. Показываю еще раз…
И руки его медленно, по движению начали вычерчивать в воздухе замысловатую вязь.
– Не смотрите на нож, следите за глазами противника, если вы позволили ему полюбоваться на ваш образ. Хорошо, если вам повезет, и вы избавитесь от его присутствия первым же ударом. А если нет? Обездвижьте, лишите его препакостной привычки мелькать у вас перед глазами, суетиться и размахивать ножом или хуже того – мечом.
И его нож менял положение. Скупое точное движение – и он уже режет паховые жилы. Снова меняет положение, и трещат сухожилия на руке.
– А после этого он ваш. Целиком и полностью. Можете делать с ним что угодно. Он возражать не будет. Можете, если не позволяет кольчуга, провести лезвием по горлу. Можно по глазам. После этого вашему противнику долго будет не до вас.
Нож, не уставая, порхал и порхал в его сильных послушных руках.
На какое время ему показалось, что в глазах его слушателей появился страх, и он недовольно поморщился. Даже в глазах Толяна появилось что-то чужое. А Леха смотрел с явным осуждением.
– Не спорю, что было бы намного лучше, если бы противник не успел к вам повернуться лицом. Не пришлось бы долго уговаривать, но так бывает не всегда. К нему ведь еще и подобраться нужно. А если он не захочет пустить вас в гости по доброй воле? Леха! Бери с собой три десятка и вон туда… Занимай оборону. Я место смотрел. Вполне надежное. Оборону занимать скрытно. Заодно и посмотрю, чему на полосе препятствий научились. Бой до первого касания. До мордобоя дело не доводить. Кого рукой коснулись, убит. Падай и послушно умирай. Задача ясная?
Крепкий, грудастый парень, мало в чем уступающий Толяну, дернулся вперед и открыл было рот, но, встретив недоумевающий взгляд Стаса, так и застыл, забыв его захлопнуть.
– Веселин, ты чем-то недоволен?
– Так там же колючек! До ночи не обобраться, воевода.
– Веселин, друг мой, с меня вполне достаточно будет, если ты будешь звать меня просто командиром. А на колючки наплюй. Что ж ты такой любопытный-то? Я же не на цветочки тебя посылаю любоваться. Ты еще венок по дороге любимой девушке сплети или букетик нарви. А другой ягодок захочет. И как тогда воевать? А, Веселин?
Всегда готовый расхохотаться, Войтик на этот раз воздержался от проявления чувств и озабоченно почесал бороду.
– Так ягодам не пришла еще пора.
Стас не смог удержаться от злорадной улыбки.
– Груздень, ты получаешь под начало второй взвод и заходишь им в спину. То есть с тыла, говоря военным языком.
– Так у них же народу больше.
– А ты, Груздень, скрытно. Ползком на брюхе, чтобы не заметили… Подумав, да прикинув.
Груздень засопел, уткнувшись взглядом в густую жесткую траву с множеством колючек, и потянулся широкой ладонью под шишак.
– Правильно, Груздень. Именно там и ищи пути-дороги к лагерю злого и кровожадного врага. Все ответы только там, – улыбнулся Стас. – Врасплох. Как снег на голову! Хотя, что я говорю, у вас может, и снега-то не бывает. Тогда, как орел на ягненка. И бесшумно.
– Как же! Жди. Они сейчас во все глаза таращиться будут!
Леха прислушался к их занятной беседе и не утерпел.
– Не, Груздень. Спать ляжем, – и улыбнулся самой противной из всего своего богатого арсенала улыбкой.
– Все, Леха. Шутки в сторону. Времени тебе даю для занятия рубежа ровно час. И – ни минутой больше.
– Так я же часы дома на полукомоде оставил, – попробовал поторговаться Леха.
– Леха, не зли меня. Ибо я страшен в своем гневе, – Стас притворно свел брови на переносице. – За каждое слово буду убавлять по две минуты. Вопросы.
– Понял, командир. Исчезаю! – шутливо бросил два пальца к виску лохматой головы и – как кабан ринулся в заросли колючек.
– Взвод! За мной! Последнего лишаю заслуженной вечерней чарки! – долетел до Стаса его начальственный голос.
– Ну, то-то же! – Стас удовлетворенно качнул головой и повернулся к Груздню: – А тебе, друг мой Груздень, придется обождать. А чтобы не скучно было, почешем кулаки. Толян!
– Да я рядом, – отозвался парень.
– Вот что, Толян. Наверняка ты в своем непростом и опасном бизнесе начинал с быков.
– Ну, было. В натуре.
– Тогда ни за что не поверю, что тебя не натаскивали на карате и кикбоксинг.
– Реально, командир. Без отмазки, – охотно, даже с легкой примесью гордости согласился Толян.
– Вот и славно. Назначаю тебя заместителем командира взвода к нему, – Стас взглядом указал на десятника. – Можешь пришивать сержантские погоны. К обязанностям приступай немедленно. А для начала проведи занятие по рукопашному бою. Если что не так, я поправлю. Вопросы есть?
Толян от неожиданности чуть слюной не подавился. Выкатил на него круглые глаза, покраснел, как красна девка.
– Без булды, командир.
– Толян! – Стас недовольно поморщился. – Я тебя командиром сделал, а ты чему подчиненных учишь?
Толян извиняюще взметнул руки над головой.
– Все, командир. Всосал! Больше не буду. Зуб даю!
Стасу после этого осталось только обреченно махнуть рукой.
– Хорошо, валяй. Не серди меня. Бойцы и так заждались.
Толян кивнул головой и, повторив Лехин жест, рявкнул во все горло.
– Братва! Слушай сюда. Показываю…
– Толян, начинай с простого, – предупредил Стас.
Толян отмахнулся, и Стасу пришлось, чтобы не подрывать авторитет молодого, но стремительно растущего командира, отойти в сторону.
Толян сноровисто разделся до пояса и потянулся, поигрывая мышцами. Потом легко подпрыгнул и сел на шпагат, растягивая давно не тренированные мышцы.
Груздень и его воины с изумлением следили за этими приготовлениями. А Толян, закончив свою короткую разминку, улыбаясь и нежась под этими взглядами и, явно подражая Стасу, скромно спросил.
– Войтик, может, пободаемся?
Войтик словно только этого и ждал. Раскрыл рот в довольной улыбке и, не раздумывая, шагнул вперед, сжимая пудовые кулачищи.
– Только, чур, мамке не жаловаться, – не то в шутку, не то всерьез предупредил Толян и насмешливо улыбнулся: – Ну, Войтик, покажи себя. Я маленьких не обижаю.
Толян явно подзадоривал давнего противника. И добился своего. Войтик, не снеся обиды, издал утробный рык и ринулся в драку. Толян не сдвинулся с места. В тот момент, когда кулак Войтика вот-вот должен был впечататься в его лицо, он стремительно присел, пропуская удар, развернулся на носке левой ноги и далеко вперед выкинул правую. Удар был резкий и совершенно неожиданный. Войтика подбросило вверх. Он непроизвольно вскрикнул и, как лесина под топором дровосека, плашмя рухнул на землю. Падение сопровождалось гулким ударом. Стасу показалось, что под широкой спиной повара даже просела земля.
Стас одобрительно подмигнул Толяну.
– А что, командир, вообще реальный приемчик. Груздень, возьми свою дубину и подержи ее вот так.
Груздень послушно выставил вертикально перед собой свой деревянный меч, сжимая его двумя руками.
– Конкретней держи!
Снова разворот, удар пяткой. И крепкая, едва ли не в руку толщиной дубина вылетела из рук десятника, развалившись на две половинки.
– А теперь ты. Только горизонтально. Да не так, бестолочь! – Толян вошел в раж. – Горизонтально, значит – горизонтально. Чему вас только в школе учили? Ну, вот, другое дело.
Резкий взмах рукой, короткий выдох. Несмотря на свой немалый вес и полноту, Толян был ловок и проворен, как черт. Удар! Сухой треск, и в руках осталось по половинке того, что мгновение назад было тренировочным ножом.
– Это только для начала! Эх, жаль, кирпичей здесь нет. Уж я бы показал.
Стас от всей души расхохотался.
– Чего нет, того нет, Толян. Придется, как это ни прискорбно, обойтись без них. Но ты и так, как мне кажется, убедил всех в серьезности своей науки. Хорошо бы подкрепить все это еще несколькими ударами кулака. А можно и больше. Правда, Груздень? Теперь пошли по одному.
Сначала Толян явно осторожничал и аккуратно их укладывал на спину. Так в старых фильмах, – припомнил Стас, – крестьянки укладывали снопы на жатве. Но потом разгорячился, вошел в азарт, и вои полетели в разные стороны, сбитые с ног подсечками и подножками, а то и просто бросками, как чурки из-под топора дровосека.
– Груздень, а ты что стоишь без дела? – Стас повернулся к десятнику. – Так все самое интересное пропустишь.
Но Груздень явно не спешил навстречу событиям. Он внимательно, прищурив глаз, следил за действиями Толяна и своих подчиненных. Стас видел, как подрагивает его тело, непроизвольно повторяя каждое движение. Наконец решился и он. Но не кинулся, как все очертя голову. А осторожно, короткими и по-кошачьи мягкими шагами пошел на Толяна. Затем метнулся же по-кошачьи, облапил его поперек туловища, плотно прижав к нему руки. Но Толян был не прост. Короткий рубящий удар ребрами ладоней по бокам и хватка ослабла. Еще один, снизу вверх под локти. И снова быстрый поворот на пятке, захват… Груздень описал один круг вокруг Толяна, второй, развернулся, плохо соображая, что с ним происходит, и аккуратно лег на землю, уткнувшись бородой в колючки. Колено Толяна прочно утвердилось на его спине, а грубо вывернутая рука покоилась в лапе Толяна и невыносимо страдала от нечеловеческой боли.
