Боги и не боги - Кристина Андреевна Белозерцева
На площадку арены вышли три огра. Оружие: длинный меч, шипастая булава и молот, весящий, вероятно больше меня. У первых двух – еще и щиты. В общем, тактика понятна: двое аккуратно теснят, закрываясь щитами, третий пытается нанести решающий удар тяжелым молотом. Десятый щитом не пользуется принципиально, он ставит упор на силу и скорость, хотя для мечника такая тактика вообще – нонсенс. Чаще всего бойцы делятся на тяжелых с упором на доспехи и силу, и легких – полагающихся на скорость. Химерик не то, чтобы сочетал оба варианта – просто тяжелые доспехи не казались ему тяжелыми, простите за тавтологию. Так что пара ударов боевого молота по голове вполне может его вырубить, особенно, если за другой конец молота держится озверевший от боя огр. Тот же Дэвлин сильнее и быстрее Десятого, если он в нормальной своей форме, но не здесь. Не на пропитанной силой Эмпиреев территории.
Трое кое-как доставали химерика. Я хваталась за голову, особенно, когда один точный удар булавы сшиб с химерика шлем. Благо он был в амулете. Иначе бы приняли за демона, определенно. Но когда судья крикнул – время! все три противника по очереди пожали ему руку, а слегка покачивающийся Десятый в разбитом нагруднике и сорванных наплечниках отсалютовал трибунам.
Трибуны все также продолжали хранить безмолвие. Но делали они это – уже стоя. Мужчины, как один, возвращали салют. Удивительный эффект. Неожиданно я поняла, что Десятый мог бы легко повести за собой любую армию, любое войско. Он вообще-то ни в чем не уступает Гису, если уж на то пошло. Та же едва сдерживаемая мощь в каждом движении, та же харизма. Это я привыкла, что химерик в первую очередь – улыбчивое, чешуйчатое существо в домашнем халате, который всегда погладит по голове и разложит мои проблемы по полочкам. Боги. Я просто забываю кто они все такие на самом деле, вот в чем моя проблема.
Десятого собрались поздравить все, кто с ним пересекался во время боев, зазывая на какую-то пьянку. Тогда полудраком сделал еще кое-что. Он обратился ко мне официально, назвал капитаном, и попросил разрешения отдыхать до конца дня. Я, лечившая ему в этот момент его контуженную голову, разрешила. Огры рассмотрели меня получше, дружно изумились и полезли знакомиться. Особенно, когда увидели в палатке и Дэвлина с Вэлем. Хорошие мужики, в общем оказались. В итоге, Дэвлин отказался от вечеринки, сославшись на предстоящее взятие форта, я пожелала посмотреть на этот процесс, а Вэль теми же словами, что и химерик, попросился отдохнуть. Куда и был отпущен.
Мы снова остались в шатре вдвоем с мэтром Купером. Стоило рассказать ему о моем сегодняшнем собеседнике.
– Я видела его, – проговорила я, сидя в углу на шкуре.
– Да, я тоже посмотрел на него. Серьезный противник. Хотя и просто вселенный. С другой стороны и сосуд у него не обычный человек. Жрец. Очень мощный. Фанатик, – в последнем слове проскользнуло презрение.
– Да нет, я не о том. Мы поговорили.
Дэвлин немного помолчал, продолжая аккуратно полировать лезвие турнирного меча.
– И?
– И не знаю. В чем-то он прав. Особенно на счет расставления декораций.
Мэтр Купер улыбнулся, кивнув.
– Такие, как я, расставляют декорации. А такие, как он, заставляют людей чувствовать ответственность за весь окружающий мир. И взваливать ее себе на плечи. Демоны создают императоров и завоевателей также часто, как маньяков и убийц. А ангелы создают только фанатиков или мучеников. И то, и другое чаще всего приводит к смерти человека. Но вы ведь и так смертны?
Я кивнула. Желания говорить на какие-то пафосные темы не было абсолютно. Хотелось сидеть тихо и смотреть, как он затачивает меч и проверяет что-то на доспехах для пешего боя, просто и обстоятельно. А больше всего хотелось обнять его и не отпускать, но его ждали форт и белый рыцарь. А я могла только пожелать удачи.
– Я повторю тебе одну вещь, – вырвал меня внезапно из созерцательного настроения голос Дэвлина, – и больше не буду возвращаться к этой теме. Мы уже говорили об этом. Добро и зло, надуманная ловушка дуализма – бессмысленна в реальном мире. Нет плохого и хорошего.
– Разве?
– Ты отпустишь попавшуюся в паутину бабочку – с голоду умрет паук. Чтобы спасти крестьянина с семьей, нужно перестрелять разбойников.
– Плохой пример. Разбойники… как бы…
– Первые начали? Да. Но ты, тем не менее, принимаешь решение, что чья-то жизнь важнее. А у лихих людей остаются любовницы или жены, дети, которых надо кормить.
Я усмехнулась.
– Хочешь сказать, что любой мой поступок или даже бездействие кому-то причинит зло?
– Не зло. И не только твой. Любое событие происходит в чьих-то интересах и кому-то во вред. Одновременно. Ангелы…
Он отложил оружие, подошел ко мне и сел рядом.
– Ангелы хотят, чтобы и бабочка была жива, и паук не умер с голоду. А это невозможно. Идеальная картина существует только, если останавливается время. Замирает, как картинка. Поэтому их миры называются мирами Застывшего Света. Паук и бабочка навечно застывшие в тот момент, когда все еще
