Летний лагерь - Влад Райбер
– Теперь послушайте меня…
Замри!
Каждое лето мои родители переезжали на дачу. И передо мной стоял выбор: ехать с ними копать грядки, провести каникулы в лагере или остаться в квартире. Для меня выбор был очевиден – любимый компьютер, замороженная еда и полная свобода!
Наш дом угловой, и подъезд, где я жил, был расположен как раз на углу. Он тёмный сам по себе, потому что окна маленькие, да ещё в них почти не попадал солнечный свет: тень от другой стены падала на окна. Серьёзная ошибка архитектора. Вдобавок в нашем подъезде начались перебои с электричеством. По неясным причинам в любой момент в подъезде могли погаснуть сразу все лампочки. Как правило, совсем ненадолго – секунд на десять, но даже днём, идя по подъезду, можно было оказаться в такой темноте, что не видно ступеней.
Не помню, когда это началось. Жалобы на перебои света были постоянные, но этого никто не мог исправить. Приходили электрики, что-то проверяли, чинили, крутили – лучше не становилось.
Я и другие соседи просто привыкли к неудобству. Мы даже перестали это замечать, пока детишки не выдумали себе игру: если в подъезде погас свет – замри и не двигайся, считай до десяти, пока снова не станет светло. Или, может быть, кто-то из взрослых научил детей этому, чтобы они не свалились в темноте со ступенек.
Но из-за этой игры дети стали пугливые. У малышни тоже есть свои сплетни и слухи, в которые они верят. Слышал, как ребёнок на площадке рассказывал своей компании, что в угловом подъезде нашего дома иногда выключается свет и происходят страшные вещи. В подъезде всё меняется, он становится другим, и надо замереть, пока свет не включится.
«Один мальчик видел, как в том подъезде сузились стены и чуть его не раздавили, другая девочка видела пролом в ступеньках, а в нём космос и звёзды!» – рассказывал ребёнок, а другие слушали, раскрыв рты.
Я усмехнулся, вспомнив, что и мы в детстве тоже рассказывали страшилки и всерьёз их боялись. Помню, как соседский мальчишка говорил мне, что нужно остерегаться луж, в которых видны цветные разводы бензина. Был слух, что один мальчик тронул ладонью бензиновую лужу и через три дня от его руки остались одни кости, а потом он весь превратился в скелет. И умер, конечно же! А я ведь в это верил!
Верили и детишки, что подъезд у нас страшный. Они стали бояться ходить по нему без взрослых.
Однажды утром я спускался по ступенькам, а мимо меня пронеслись двое ребят из начальной школы. Они торопились, рюкзаки так и подпрыгивали у них на спинах. И вдруг лампы погасли. Оба замерли, как морские фигуры в детской игре «Море волнуется раз».
Я видел в темноте, что один застыл, держась за перила, другой в позе бегуна. Детей словно поставили на паузу.
– Стойте! Нельзя двигаться, пока свет не включат, – сквозь зубы прошептал мне один из мальчиков, когда я собирался их обойти.
«Забавно!» – подумал я и тоже замер рядом с ними. Было весело снова почувствовать себя ребёнком. Секунд через десять лампы снова вспыхнули, и дети понеслись вниз по лестнице.
«Детские игры», – думал я, пока однажды вечером со мной не случилось нечто странное.
Я возвращался домой, поднимался на свой этаж. Лампы погасли, будь они неладны… Но я прожил в этом доме всю жизнь, знал там каждую ступеньку и смог бы пройти по подъезду с закрытыми глазами, ни разу не споткнувшись, поэтому я не видел смысла останавливаться и уверенно шагал наверх. И вдруг я ударился лбом в стену – так сильно и резко, что искры из глаз посыпались.
Я оступился и едва не полетел назад. Я потёр ушибленный лоб, размазывая капли крови. Здорово ударился! Затем я ощупал пространство перед собой. Там была кирпичная кладка! Лестница упиралась в стену. Вот ступенька, а дальше стена. Что?..
Прежде чем я успел подумать, свет в подъезде загорелся, и я увидел, что передо мной нет никакой стены. Но лоб всё ещё саднил. На что я напоролся? Эта загадка была не по силам моему разуму.
Шишка и ссадина на лбу со временем прошли, и случай забылся, но однажды это снова случилось со мной среди дня. На этот раз не стена. Другое!
Я торопливо спускался по ступенькам. Свет погас, стало сумрачно, однако не совсем темно – идти можно. Я перестраховался и замедлил шаг, но всё равно чуть не угодил ногой в открытый гроб!
Он лежал на площадке между этажами, упираясь краем в последнюю ступеньку. Я вовремя отдёрнул ногу и ступил на пол. Без сомнения, я видел в темноте продолговатый деревянный ящик, обитый тканью и с рюшками по краям.
У этого гроба не было дна. Заглянув в него, я словно увидел бесконечную пустоту. Казалось, я слышу, что где-то в глубине его воет ветер. Если бы я наступил, то провалился бы в пустоту. От ужаса у меня защекотало в животе, как когда летишь вниз на качелях.
Вспыхнул свет и перед глазами теперь был только кафель с грязными разводами. Не было никакого гроба!
«Что пугает человека больше всего на свете? Воображение!» – думал я. Большинство наших страхов иллюзорно. Мы видим то, во что верим. Я проникся детскими рассказами, и теперь моё воображение являло в темноте страшные образы.
Мне вспомнился один любопытный эксперимент, о котором я слышал в видеоролике. Две группы людей попросили прогуляться по старинному замку. Первой группе сказали, что в этом замке обитают призраки, другим не говорили ничего. Так вот те, которым ничего не говорили, ничего там и не видели, а некоторые из тех, кому сказали о призраках, потом утверждали, что слышали странные звуки, голоса, видели туманные образы боковым зрением. Всё потому что у них был контекст!
Так я отговорил себя верить в то, что видел.
Не одному мне что-то мерещилось в подъезде. С моей соседкой вышло совсем плохо. До того дня бабушка Галя была тихой старушкой и никогда не наводила суету, и вдруг я увидел её очень взволно-ванной.
Старушка ходила по подъезду, словно заблудилась.
– Баб Галь, вы чего? – удивился я.
– Сынок, где я оказалась? – спросила она.
– Вы дома, ваша квартира двумя этажами выше, – напомнил я.
– Нет, это не мой дом! Дом не тот! Подъезд не тот! Всё другое! – спорила она, будто ругалась.
– Пойдёмте, я вам покажу, – сказал я, а сам думал: «Ну всё, бабушка Галя тронулась умом».
Я привёл старушку к её квартире. У неё было не заперто, я открыл перед ней дверь и спросил:
– Квартира ваша?
– Ну квартира вроде моя, – ответила она. – Но тоже всё стоит не так! Всё не на своих местах! Всё в другую сторону! Кто
