Темень - Михаил Максимович Шашков
Когда голос Марии стал совсем тихим и редким, внезапно всех разбудил хлопок Саши: «О, вот прям что-то похожее…одну шутку я вспомнил!» – и рассказал шутку, никак не похожую на историю Марии.
Разговор вновь перетёк к шахтёрам и шахте. Со временем Мария снова втянулась и повеселела, хотя юношеский задор, с каким она недавно громила противника за противником, этой ночью к ней не вернётся.
Позже она спросила, почему шахтёры так беспокоятся по поводу отмены ночной смены. Они – в основном Игорь – поведали ей, что только рабочие утренней смены не меняются, а те, кто работают днём, вечером и ночью, меняются каждый месяц. С дня на вечер, с вечера на ночь, с ночи на день. И дело ведь опять в этом монстре. Рабочих ночной смены с появлением чудища отправили на неоплачиваемый отпуск. Видимо, секретарь думал, что чудище само как-нибудь без еды и сдохнет. Но не сдохло. И теперь начали гулять слухи, что отпускных вернут – нельзя же им всё без денег сидеть – а раз их вернут, то в отпуск отправят кого другого, и кому-то другому придётся посидеть без денег. Да и уже ноябрь, а раз их – вечерних – переведут позже на ночную смену, то позже переведут и на приятную дневную.
– К тому же, ночная смена немного удобнее, – сказал Саша, – зимой, конечно, солнце не видишь совсем. Встаёшь – уже темно, ложишься спать – ещё темно. Но зато, когда ты встаёшь, родственники ещё не спят, и ты можешь немного времени проводить с семьёй. В вечернюю смену ты семью совсем не видишь.
– Ну, не знаю, – промычал Игорь, – может, это я старый, но ты тот ещё гигант, если с ночной сменой у тебя есть силы на семью. Я то и старшого и младшого выучил, если у отца ночная смена – в этот месяц в доме жизни нет, потому что я сплю.
Посмеялись. После Игорь решил пойти покурить и утянул за собой Николая и Марию. Антон тоже хотел, но встать ему было совсем невмоготу. Спускаясь, Мария чуть ли не два раза подряд пропустила ступеньку, на что Николай подшутил: «Осторожней, а то ты так ещё короче станешь».
Свежо на улице и холодно. Только почувствовав свежесть улицы, Мария поняла, как душно было в тёмном кабаке в кругу большой компании и под градусом. Но ей не было плохо от той духоты – давно она не была уже в компании. Уши у неё горели.
– Я так поняла, Варламом вы не сильно довольны, – спросила Мария. Игорь пожал плечами, – не пробовали ли вы давить на него чем? У него же наверняка есть тёмные дела.
– Понятно, что есть, – сказал Игорь, улыбнулся, – у кого их нет. Да страшно. Секретарь как никак. Законы ж для простых людей только писаны. Пока мы соберёмся подать жалобу, пока отправим её, пока она пройдёт по всем инстанциям и попадёт, куда надо, если не потеряется, он же всем тут жизнь успеет попортить и крови нашей напиться. Без обид.
– Без обид. Упыри не пьют кровь, они едят мясо, – Мария усмехнулась.
– Да, законы для смертных писаны, – продолжил Николай, – признаться стыдно, я сам немного воровал когда-то. Ну, не совсем воровал. Нечестную работу делал. Помогал с внеплановыми разгрузками на складе. Когда должность твоя секретарь или ещё кто похожий, то все преступления твои не на деле, а на бумаге. Хех, секретарь, само слово таит в себе секрет, – Николай улыбнулся, – я точно не знаю подробностей, но вроде как, Варлам Прокофьевич на деньги, которые ему выделяет начальство на закупку сырья, покупает сырьё подешевле, а разницу – в кармашек. Вот это вот подешевле я и разгружал когда-то.
– Имеет смысл, – сказала Мария, – когда ты секретарь, не гоже тебе горбатиться и воровать по старинке, руками.
– Именно! Он руками ничего не делает, даже ворует не своими руками. Это же даже поговорка есть такая: «В нашей стране всё просто. Хочешь быть неуловимым вором? Тогда тебе стоит воровать не драгоценности, а вагоны с драгоценностями». Правдива поговорка. Чем выше зарплата, тем больше грабёж. А когда ты получаешь мало, то и украсть можешь одни лишь гроши. После того, как одного такого же как я поймали, я перестал этим заниматься. Эти гроши того не стоят.
Мария задумалась над словами Николая и внутренне, не подавая виду, обрадовалась. Она в кутеже и забыла, зачем пришла. Теперь она знает, что ей надо искать и где искать.
– Возвращаемся? – спросил Игорь.
Мария немного подумала: она ведь всё равно уже получила, что хотела. Но вернулась к остальным. Уж хороша ночь!
Когда курильщики вернулись, Игорь дал Марии сесть на диван не с краю, а в центр, а сам остался стоять. Все молчали. Заговорил Игорь.
– Слушай, Мария, есть разговор. Видим мы, человек ты хороший, нам то и Саша говорил, когда звал нас всех ночью, план предлагал, а мы ему не верили. И сейчас не верим, потому что не надо верить, когда сам видишь всё своими глазами. Но верим мы теперь в Сашин план.
Мария оглянулась на Сашу растеряно, не понимая, почему вдруг так резко сменился разговор. Тут уже заговорил Саша.
– Нам нужно убить подземное чудище. Ты, как и мы, понимаешь, что для такой охоты одного человека мало. Нет, ты даже лучше нас понимаешь, ведь это твоя работа, твоя профессия! Я думаю, что ты также понимаешь, почему Варлам вызвал одну тебя. Мы знаем, что он соврал в заказе и знаем, почему. Он боится инспекции. Ведь если в шахте завелся монстр, будет потом инспекция. А он не хочет её, ведь он вор. Но его дела нас не касаются, нам жизни свои дороги и не только свои, но и жизни наших жён и детей, ведь здесь, в Павловке, мало какая женщина сможет прокормить себя и ребёнка одна. Нам нужен отряд охотников. Но если мы напишем жалобу, её зажмут, а Варлам Прокофьевич попортит нам жизни. Но ты, Мария, не шахтёр, ты здесь не работаешь. Если ты пойдёшь к нему с требованием, он не сможет испортить тебе жизнь, потому что ты не его работник и на твоей стороне правда. Ты бы могла надавить на него, чтобы вызвал он отряд, мы тебе поможем. Мы уговорим всех наших коллег поддержать тебя.
– Выступим единым фронтом, как защитники Кинхайта! – сказал Игорь. – Они были дружны, вот их и не взяли за всю войну ни артиллерией, ни пехотой, ни магией, ни даже ядами. И нас не возьмут!
– Да, выступим единым фронтом, ведь он вор, а вор всегда трус, потому что вору
