Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков
Второй волк уже стоял на ногах; Феликс уже удирал от него в сторону большого, раскидистого дуба – отсидеться. Альфонсо бросился за ним, а волк догонять их двоих, и непременно сделал бы это, но, почему то, запнулся о какой то пень и, заскулив, упал, стукнувшись челюстью о землю.
Альфонсо остановился и обернулся посмотреть на этот казус. Он еще успел посмеяться – что за волки здесь убогие, как и сам Лес, о чем уже через мгновенье пожалел. Еще два волка выпрыгнули из засады; первый стукнулся о второго и отлетел вбок, второй зацепил Альфонсо когтем, располосовав руку четырьмя кровоточащими ранами. Следующий удар лапой прямиком в грудную клетку от второго волка он не надеялся пережить, но, по счастью, тот зверь тоже был не нормальной анатомии – удар пришелся по касательной, всего лишь отбросив Альфонсо на метр назад. Насколько больно было падать на прикрепленный на спине арбалет, несмотря на деревянную подкладку, он уже знал, но сейчас не обратил внимания на боль: вскочив на ноги, оглушенный, он побежал; до подходящего дерева оставалось метров пять – расстояние огромное для убегающей жертвы и преодолеть его у нее не было времени. Тем более, успеть залезть на дерево.
Альфонсо приготовился отражать удары когтей, прекрасно зная, что Феликс ничем ему не поможет – сам бы он ни за что не спустился с дерева лишь для того, чтобы умереть от приступа бесполезного героизма. И тут, краем глаза, он увидел пятно, отличное по цвету от остальной земли – логово подземного червя, и, судя по размеру пятна, просто огромного. Безумная мысль и дыхание волков не дали времени даже посомневаться: Альфонсо бросился к подземному червю, прыгнул туда, почему то вниз головой. Три похожих на когти зуба червя обнажили огромную пасть, едва Альфонсо коснулся чувствительных волосков, торчащих из земли, как черная утроба с покрытыми слизью складчатыми стенками предстала перед взором Альфонсо, вогнав ему в нос такой запах мертвечины, что он сразу передумал туда нырять. Однако он сгруппировался так, чтобы влететь в червя со свистом; по ощущениям было похоже, что его засунули в вонючий, теплый, пропитанный соплями носок с рубцеватыми стенками, который сразу стал обволакивать его со всех сторон.
– Лучше бы я от волков сдох, – подумал Альфонсо. По не понятной ему причине он был абсолютно спокоен, даже когда зубы челюсти червя сомкнулись за его ногами, чиркнув по сапогам. Утроба червя начала пульсировать – червь пытался отрыгнуть свою пищу, чтобы хоть немного пожевать сначала, но Альфонсо уперся ногами в зубы червя. Он попытался пройти пищеварительный процесс в ускоренном темпе: что происходило позади него, Альфонсо не видел, но, судя по звуку, волки пытались выдернуть червя из земли. Цепляясь руками за мерзкую кожу желудка червя, задыхаясь, сдавленный толстой оболочкой, полз он вперёд, прорезая себе дорогу кинжалом на ощупь; от желудочного сока щипало кожу, щипало даже плотно закрытые глаза. Казалось, щиплет даже волосы на голове.
Это был самый последний прием пищи в жизни червя. От боли он пытался, зачем то, выползти наружу, пульсируя и дергаясь всем телом, чтобы избавиться от острой пищи; даже когда Альфонсо, благодаря безупречной остроте кинжала и мягкости червя, вывалился из него, упав на дно глубокой норы, червь был еще жив. Но недолго – волки выдернули его из земли, посмотрели в нору, даже попытали подцепить Альфонсо когтем, но нора червя глубока, и потом, волки уже нашли себе пропитание, а потому схватили свою добычу и, напоследок взглянув в яму снова, ушли.
Альфонсо выполз из норы грязный, покрытый желто – зеленой слизью, весь в фекалиях червя и земле, не без помощи Феликса, поскольку открыть глаза не мог. Озеро спасло его от жуткого жжения, открыло ему мир со зрением – мутным, но все же достаточно информативным, чтобы знать, что происходит вокруг.
– Вот такого я никогда не видел, – сказал Феликс, – да и червь такого не ожидал, наверное.
– В следующий раз я лучше дам растерзать себя волкам, – буркнул Альфонсо. Во рту у него был такой привкус, словно он сам съел этого червя вместе его экскрементами.
Феликс запнулся, чуть не упал, а потом показал пальцем на огромного змея – тот лежал на ветках липы, к счастью, все его метров десять длины были предельно мертвы и смердили.
– Не дай Бог такого живого встретить, – сказал Феликс.
И они пошли дальше шлепая по пояс в болоте, долго, нудно и трудно обходя бесчисленные озера, форсируя реки, балансируя на бревнах, продираясь через колючие заросли разных кустарников и бурелома. Распухшие от сырости ноги облепили пиявки размером с палец руки, комары размером с ноготь вообще, не щадя своих жизней, лезли куда попало, образовав вокруг путников жужжащее и кусающееся облако. Путники обмазались грязью – единственным спасением от комаров и теперь по Лесу шли грязевые чудовища – уставшие, шатающиеся. угрюмые и злые, но упорные и… Да и очень часто Альфонсо подумывал о том, чтобы вернуться назад, бросить эту дурацкую затею с Волшебным городом, которого может даже и не существует, но мысль о том, что придется идти обратно заставляла мозг сжиматься от отчаяния, а голову хотеть выть. Да обратно они просто не дойдут.
Однако, помимо рек с огромными, семиметровыми рыбинами, которые очень сильно любили таранить бревна, на которых путники переплывали, стремясь столкнуть их в реку, непролазных дебрей, через которые приходилось пролазить и болот, в которых в любой момент можно было утонуть, было еще кое что. Огромным, массивным камнем придавливали надежду добраться хоть куда-нибудь, были нависающие над всем Лесом горы, которые словно смеялись над ходоками. Альфонсо смотрел на них всегда, когда путники забирались на какой-нибудь холм или гору и до сих пор не представлял себе, как они через них будут перелазить.
Однако, произошло чудо. Спустя сотни подъемов и восхождений на бесконечные холмы и спусков в долины, Лес, вдруг, стал ровным, а потом и вовсе поредел, открыв просторы степи с редкими деревьями и жуткой пылищей при малейшем ветерке. Пропали болота, пропали комары, пропало желание бросить все и утопиться, к чертям собачьим, в первом попавшемся озере – идти стало легко и споро, после чего вообще путники обнаружили то, чего не ожидали обнаружить.
– Нет, это явно была дорога, – сказал Феликс. Сложно было с первого взгляда определить это – настолько дорога была заброшенной, но кривая линия травы и кустарника,
