Алая Топь - Саша Урбан
Княжич распахнул глаза и увидел девушку прямо перед собой, за тонкой границей зеркала. Она стояла, склонившись над сундуком, одетая в одну лишь нательную рубашку. Рыжие волосы ниспадали по спине, и девушка то и дело заправляла их за уши, когда наклонялась, чтоб достать очередное одеяние. Она прикладывала к себе то тяжелый парчовый сарафан, то тесное расшитое жемчугом платье, то наряд, напоминающий длинный кафтан из тонкой, струившейся как вода ткани. Святослав понимал, что стоило бы отвести взгляд, но не мог заставить себя это сделать. Глаза словно прикипели к острым ключицам и белоснежной коже, видневшимся из-под расшитого ворота.
Алые солнечные лучи вдруг прошли сквозь невесомую ткань рубашки, высвечивая тонкокостное тело – каждую его черту и изгиб. Святослав уже и думать забыл о бритве, подался вперед и замер. Милорада перестала напевать и улыбнулась: так, словно видела его, оторопевшего, с вытаращенными глазами. Подняла руки и принялась неторопливо распускать завязки на вороте, пока рубашка не скользнула на пол. Какое-то смутное понимание приличий требовало, чтобы Святослав закрыл глаза или отвернулся, но тело просто замерло, не тратя ни капли сил даже на простецкое движение век. Свят так и застыл с глазами навыкате и отвисшей челюстью, то ли от дивного колдовства зеркала, то ли оттого, как белоснежная рука Милорады провела по аккуратной груди, потом выше, к шее и алым губам. Рыжие волосы пламенем горели на ее плечах и спине, а россыпь веснушек мерцала на коже искрами. От каждого янтарного пятнышка, от каждого огненного всполоха по телу Святослава прокатывалась волна нетерпеливого жара. Кончики пальцев покалывало, будто это его рука ведет по нежным изгибам, даря неторопливую ласку, настолько нежную, что становится невыносимо. И это его пальцы, губы заставляют Милораду запрокидывать голову, выгибаться ему навстречу, прижиматься к разгоряченной коже. Он готов был поклясться, что почувствовал прикосновение к паху, но не смел отвести глаз от Милорады. А она вытянула руку и коснулась невидимой преграды. Зеркало пошло мелкой рябью, и через мгновение образ пропал, оставив только отражение Святослава, всклокоченного, раскрасневшегося и смущенного, словно он был наивным подростком, а не будущим князем. Бритва сверкнула возле лица. Только сейчас юноша увидел, что его окладистая борода превратилась в ровную аккуратную бородку.
Княжич благодарно кивнул и пошел одеваться, на всякий случай стараясь держаться подальше от зеркала. Если в тот момент, когда он смотрел на Милораду, она тоже могла видеть его… Что ж…
Святослав одернул себя. В жизни есть куда более страшные вещи, чем показаться нагим перед молодой девушкой.
«Правда, не каждый день встречаешь девушку, что живет в проклятой чаще и владеет колдовством», – напомнил себе княжич, наспех оделся и вышел вон.
Он все пытался запомнить расположение комнат в тереме, но тот будто играл с ним. Свят бродил по покоям, но то и дело оказывался в одних и тех же, словно все огромное пространство сжалось до бани, трапезной и комнаты с гобеленами, на которых едва заметно шевелились вытканные цветы и птицы. Святослав чуть не взвыл, когда, в очередной раз пройдя сквозь все двери, снова оказался в комнатке с гобеленами. Подумав, княжич выдохнул, решив, что Милорада вытащит его, когда захочет. Но для себя он отметил, что молодую хозяйку лучше не злить: если ей заблагорассудится, она и правда может оставить его тут навсегда.
Святослав принялся рассматривать живые гобелены. На первом полотне был выткан черный объятый вьюгой лес. Голые деревья сутулились под порывами ветра, а между стволами то и дело вспыхивали искры волчьих глаз. Святослав перешел к следующему и увидел безграничное синее небо, которое расчертила огненным хвостом падающая звезда. Если присмотреться, можно было разглядеть, что в середине пламенного клубка есть кто-то похожий то ли на человека, то ли на демона. Существо то взмахивало руками, то виляло змеиным хвостом. Княжич моргнул, перешел к третьему полотну и замер. В светлице у большого окна сидели две фигуры: то ли молодые девушки, то ли совсем старые женщины, толком и не понять, светлы ли их волосы или пряди выбелила седина. Одна была одета в яркий алый сарафан, другая – в старые черные одежды. Каждая держала веретено. Веретенца то вскакивали на лавки, то плясали по полу, сплетаясь нитями. Внизу Святослав увидел вышитые буквы, и воспоминания о маминых рассказах вспыхнули в памяти: Доля и Недоля. Две сестры-пряхи, которые сучили нить судьбы каждого из живых.
Святослав оторопел. В голове закопошился ворох новых вопросов. Неужели самые настоящие Доля и Недоля – пленницы в его тереме? А если так, то зачем они княгине? И зачем ей прятать их веретена, если в них и заключена сила сестер?
Оглушенный догадками, юноша не услышал, как распахнулись двери за его спиной.
– Ну что, княжич, готов? – прозвенел голос Милорады.
Святослав резко обернулся и чуть не оступился: хозяйка терема опять оказалась вплотную к нему, так, что он почувствовал сладковатый запах трав, исходивший от ее кожи. Юноша сделал шаг назад, восстанавливая приличествующее расстояние между ними.
– Готов к чему? – княжичу вдруг стало жарко, как в бане. На лбу выступила испарина.
– Вот и я не знаю, к чему ты можешь быть готов, – задумчиво протянула Милорада, беззастенчиво рассматривая его лицо. – На первый взгляд – красавец, хоть с порога жениться езжай. А как присмотришься, видок у тебя… будто ожившего мертвеца встретил. Тебе нехорошо?
Насмешка в ее взгляде сменилась участливым волнением. Святослав тряхнул головой и указал на гобелен.
– На этом полотне – Доля и Недоля, которых моя мачеха держит в тереме?
Милорада нахмурилась и подошла к гобелену, сжала губы в тонкую нить.
– Когда при них веретенца – да.
– А что происходит без веретен?
– Беспорядок, – всплеснула руками Милорада. – Нити судьбы переплетаются в запутанный клубок, и произойти может все что угодно. Вот так.
– Но какой от этого прок Дане?
– Не знаю, – пожала плечами девушка и перевела взгляд на княжича. – Давай-ка лучше займемся твоим другом. Мне нужна помощь. Сходи со мной к ручью, набрать лунной воды.
– Лунной? Сейчас? – Святослав готов был поклясться, что солнце взошло пару часов назад.
Милорада кивнула, опять прожигая его взглядом. На губах появилась насмешка.
– А чего ты хотел? Время тут идет немного иначе, чем у вас. Будешь торопиться – день с ночью сменят друг друга быстрее, чем ты глазом моргнешь. Так что не суетись, твое от тебя не убежит.
И, не терпя дальнейших вопросов, Милорада оплела его руку своей и повела через терем. В этот раз чудесный дом и не думал путать им дорогу.
– А что с Власом?
– Он спит, – ответила Милорада. – Я дала ему отвары, чтоб вывести
