Алая Топь - Саша Урбан
Юноша мотнул головой, отгоняя тяжелые мысли. Если бы да кабы… Эти размышления приводили лишь к разочарованию и обиде.
Милорада заметила его движение. Кивнула, будто забралась прямиком Святославу в голову.
– Знаешь, я не очень хорошая хозяйка, прости меня, пожалуйста. Твоя помощь мне сейчас не нужна, так что сходи-ка ты в баньку. Попаришься, заодно смоешь свою усталость да обиду.
– Спасибо, – кивнул юноша и направился к двери в сад, но Милорада его окликнула.
– Куда ты, княжич? Баня-то в тереме, – улыбнулась девушка. Пару мгновений она с удовольствием наблюдала, как вытягивается лицо юноши, а потом прибавила: – Иди во все открытые двери, и окажешься в бане.
– Хорошо. Спасибо, – еще раз пробормотал Святослав и попытался выудить щенка из-под стола, но Милорада сказала, что Влас ей нужен тут.
Когда княжич вышел, девушка уперла руки в боки и присвистнула.
– Давай-ка, песик, расскажи мне про своего друга, пока я буду тебя от дурного колдовства лечить, – из-под стола тут же появилась заинтересованная мордашка. Ничего на свете Влас не любил так, как добрые свежие сплетни, которые можно подать с пылу с жару. Милорада сощурилась. – Скажи-ка, женат ли наш княжич?
* * *Святослав никогда не видал такой бани, как в Милорадином тереме. Юноша уже устал удивляться, но всякий раз, стоило ему зайти в новую комнату, брови ползли вверх. Казалось, наутро лоб будет болеть, как натруженные на веслах руки.
Но парная и правда выглядела чудно. Княжич о таких, как и о заморском стекле, только в иностранных книгах читал. Тут не было дерева и веников, лишь каменная скамья, облицованная мелкой гладкой мозаикой. Купальня оказалась просторной, Свят чувствовал это, но оценить размаха не успел. Стоило ему снять одежду и зайти в теплый, дышащий влагой полумрак, как что-то в стенах зашипело, и в комнатку поползли белесые облака пара, густые как молоко. Юноша опустился на каменную скамью и приятно удивился, что та была нагретой.
В воздухе запахло травами, пар каплями оседал на коже, волосах и бороде, отчего лицо начало чесаться. Свят несколько раз провел ногтями по заросшему подбородку, думая про себя, что стоило бы поправить торчавшие во все стороны клоки. Он не брился с тех самых пор, как на них обрушились беды. Руки не доходили, да и не заботило это княжича. Чем больше хотела его женить на себе Дана, тем больше он пытался стать ей противным. Но тут можно было не бояться.
От тепла позвоночник Свята словно расплавился и стал мягким, как кисель. Юноша и сам не заметил, как стек на лавку, вытянул ноги на нагретом камне и расслабленно прикрыл глаза. В бане не было удушающе жарко, и княжич даже думал о том, что тут не страшно и уснуть. Святослава и правда начало клонить в сон. Набитый диковинной едой желудок его не мучил, вместо этого окутав разум сладкой негой. Прошли и злоба, и раздражение. Впервые за долгое время Святославу было хорошо и спокойно. Так хорошо, что в памяти сами собой всплывали слова хозяйки дома: «Так бы и оставила вас тут насовсем».
А что? Может, это было бы и неплохо. Вдали от Даны, от свалившейся на плечи Святослава ответственности за княжество, от напастей, которые обрушились на Дол. Да еще и с такой девицей под боком. Святослав поежился, пытаясь отогнать мысли о хозяйке терема, о ее белых руках, тонких пальцах, которые подносили к его губам заморские лакомства. В своей наивности Милорада даже не заметила, насколько личным было ее движение. Зато заметил Святослав, и воспоминание о нем странно волновало его. Он невольно улыбнулся, вспоминая ощущение чужого тепла рядом со своей кожей, смешавшееся с медовой пряной сладостью. Внизу живота напряженно свернулось знакомое нетерпение. А что? Хороша ведь хозяйка. С такой можно и в глуши жить, забыв про Дол. Конечно, Свят с самого детства знал, что рано или поздно займет княжеский престол и заботы княжества станут его заботами, а родная земля сделается важнее жены и матери. Но сколько бы ему этого ни твердили, даже в свои двадцать он оказался не готов. В груди неприятно сдавило, в горле появился ком. Свят сел и провел ладонью по мокрому лицу. Ни следа от сладкой неги, только горечь осталась.
Стоило княжичу сесть, как туман начал рассеиваться. Из-за молочной поволоки в середине белоснежной комнаты показалась купель. Святослав встал со скамьи и осторожно опустился в холодную воду. Она быстро привела его в чувство и развеяла спутавшиеся мысли. Юноша несколько раз нырнул, а когда оказался на поверхности в третий раз, увидел сложенные на бортике полотенца и бритву с мылом. Памятуя о местных правилах, он снова громко поблагодарил хозяйку за заботу и пошел приводить себя в порядок. В предбаннике Святослав обнаружил зеркало, такое чистое и большое, что юноша смог рассмотреть себя в полный рост. Ежедневные вылазки на лодке высушили тело княжича, и теперь оно выглядело словно свитым из веревок.
«То ли еще будет, когда настанет голодная зима», – подумал юноша и принялся ровнять бороду. Жесткие клочки волос падали к ногам, но вдруг рука дернулась и отрезала слишком много. Святослав раздосадованно цокнул языком, и в следующую секунду бритва вылетела из его пальцев и повисла у лица. Юноша нахмурился.
– Я сам! – он попытался ухватить непослушное лезвие, но то взмыло вверх и описало круг рядом с головой княжича, явно не интересуясь его мнением. Святослав опустил руки.
– Только полностью не сбривай! – пробормотал он.
Юноша запрокинул голову и прикрыл глаза, избавляя себя от соблазна лишний раз взглянуть в отражение и увидеть, как острая бритва парит в опасной близости от его шеи. Он попытался отвлечься, и мысли сами собой вернулись к чудной хозяйке терема.
В Милораде было немало странного, но почему-то Святославу она казалась знакомой и понятной. Ему вспоминалось, как горели глаза девушки, когда та рассказывала о яствах из стран, в которых она ни разу не бывала, и как потухал ее взор, стоило ей осознать, что она в них никогда не окажется.
«Любопытно, чем она занята сейчас», – подумал юноша и тут же услышал звонкий голос Милорады:
«Встреть меня, молодец,У алого брега.Я тебя спрячу