Сергей Деркач - Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу
Вася махнул рукой, молчали и мы с Заикой. Прав был наш командир, со всех сторон прав.
– Ты как догадался про тайник? – спросил я Вовку.
– А черт его знает! – честно ответил тот. – Словно кто подсказывал, что ли? Разве у тебя такого никогда не бывало, что вот знаешь ответ на вопрос – и все тут?
Я отрицательно покачал головой, а сам подумал: наверное, это та тварь, которую мы выпустили, Заику под контроль взяла. Как иначе объяснить его такое поведение? Хотя кто теперь разберет…
По улице начали сновать люди, проехало несколько телег, потом штук пять открытых тарантасов, полных людей с инструментом в руках. Послышались крики, кто-то кого-то звал, кто-то раздавал команды. Ясно, прибыли команды спасателей.
Сидеть больше не хотелось. Боль почти отступила, остались лишь слабые отголоски, тело уже не было ватным, адекватно реагировало на команды мозга. До слуха отчетливо долетала отборная ругань, крики спасателей, стоны спасаемых, ржание лошадей, особенно той, которую снимали с балкона. Я встал, несколько раз переступил с ноги на ногу, аккуратно повел правой, раненой рукой, прислушался к себе. Терпимо.
– Куда это ты намылился? – недоуменно спросил Паляныця.
– Пойду в подвал загляну, – ответил я. – Мало ли.
– Ничего там нет, – Вася достал из-за спины большую книгу, которую я раньше как-то не замечал. – Это все, что я нашел внизу. По ходу, про нее Горыныч нам рассказывал.
Я хотел было взять фолиант, но не успел. За спиной послышался знакомый до боли голос:
– А-а, вот вы где?
Василиса шла, легко перепрыгивая через обломки бревен, но теперь она казалась далеко не такой добродушной, какой мы привыкли ее видеть. Лицо преподавательницы было бледным, глаза сузились, блестели гневом, губы сжаты в тонкую полоску. За ней поспешал Горыныч. Понятно. Казнь на миру.
Тем временем Василиса Ивановна подошла вплотную, отобрала у Паляныци книгу, взвесила ее на руке, сказала, четко чеканя каждое слово:
– Вы должны были найти эту книгу, чтобы с помощью нее освоить заклинания. Освоить не на общем уровне, а на профессиональном, потому что… А вместо этого вы такое натворили, что ни в сказке сказать, ни врагу пожелать.
– Виноват, Василиса Ивановна, – решился вставить слово Вася. – Мы совсем вас не понимаем.
– Вот что, Паляныця, – волшебница метнула в него гневный взгляд. – С лычками можете распрощаться, а об интересной работе забыть раз и навсегда. В лучшем случае будете белых медведей пасти где-нибудь за полярным кругом или на варанах кататься по пустыням Средней Азии. Это ясно? – Василиса Ивановна выдохнула, успокаиваясь, а затем продолжила: – Возвращаетесь в терем для гостей и ждете там особого распоряжения. Горыныч, подлечи воина.
Упорхнула она так же легко, как и пришла. Вскоре со стороны спасателей послышались ее четкие распоряжения.
– Капец нам, – вздохнул Заика.
– Не фиг было лезть, куда не надо, – махнул рукой Вася.
– Не расстраивайся, – я попытался успокоить прежде всего себя. – Авось пронесет?
– Да иди ты!
Мимо змея мы прошли, почти не глядя на него. О помощи я даже не заикнулся. Стыдно было, знаете. Короче, день не задался.
ГЛАВА 8
Мы брели по разбитой улице, пряча глаза от людей, спешащих убрать последствия катастрофы, украдкой осматривая поврежденные дома. Такую беду могло натворить либо землетрясение, либо война. Либо трое из Ларца.
Терем для гостей, как ни странно, даже не зацепило. Все стекла, деревья, даже кусты были целы. Горыныч размотал повязку, промыл рану принесенной Заикой водой, приложил к ней какую-то оранжевую коробку. Она зажужжала, мигнули два индикатора, в тело вонзились иголки. Плечо мгновенно онемело, я чувствовал, что как края разорванной кожи сшивают невидимые иглы, потом ощутил еще один укол – и все, Горыныч отнял коробочку. Я посмотрел на рану. Она была аккуратно заштопана, не кровоточила. Змей приложил пластырь, заклеил отверстие.
– Все, можешь идти в душ, – предложил он и привычно уже устроился на крыльце с книгой, которую ему, наверное, вручила Василиса Ивановна, начал ее перелистывать.
– Что это было? – вяло поинтересовался Заика, наблюдавший за процедурой.
– Аптечка научников, – ответил змей, не отрываясь от чтения.
Я направился в терем. Мне, как пострадавшему, уступили право мыться первым. Я долго стоял под упругими струями, прислушиваясь к себе. Боль в плече ушла окончательно, слабость стекала с водой в поддон, уступая место бодрости, только настроения это совсем не добавляло. Как ни крути, пресловутой Варваре всего лишь пластическую операцию на базаре сделали, а нам отчекрыжат все, что, с точки зрения начальства, лишнее. Больно будет. Уж не сомневайтесь.
В таком настроении я уступил место Паляныце. Заика стоял в дверях, глядя в пустоту ничего не видящими глазами, Вася был чернее тучи. Похоже, только теперь мы все осознали масштабы своего необдуманного любопытства.
Я не мог смотреть в глаза друзьям, помещение душило, стены и потолок давили на голову. Выскочил на улицу.
Горыныч оторвался от книги, посмотрел на меня, вздохнул и снова уставился в открытые страницы. Лучше так, чем слезливое сочувствие. С детства не люблю этих соплей. Начинаешь себя жалеть, плакаться оправдываться. Потом собраться почти невозможно.
Но думать о чем-то конкретном я тоже пока не мог. В голове поселилась пустота. Контузия дает знать? Ну и пусть.
Вышел Заика, сказал потухшим голосом:
– Паляныця в дом зовет.
– Иду, – я поднялся, нехотя сделал шаг к двери.
– Тебя, Калиныч, тоже, – Вован посмотрел с некоторой завистью на змея.
Понимаю. Вот кому сейчас хорошо: и не при делах, и в курсе всего.
– А как же мы войду? – удивилась правая голова.
Открылось окно, в котором тут же исчез Вася. Заика кивнул:
– Голову просунешь. Самую смышленую.
– Зря ты так, – попенял я Вовану, входя вслед за ним в дом. – Он сейчас драться между собой начнет.
Тот только плечами пожал, мол, мне б его проблемы.
Паляныця сидел за пустым столом, смотрел перед собой, скрестив на груди руки. Он подождал, пока мы усядемся, потом крикнул в окно:
– Калиныч, долго ты там?
– Не кричи, – попросил я.
Паляныця хотел было мне ответить что-то резкое, но сдержался, сказал только:
– Давайте думать, как ситуацию спасать.
– Погоны жалко? – ехидненько так заметил Заика и отвернулся.
– Заткнись! – Паляныцю прорвало. Он медленно поднялся, начал надвигаться на Вована, при этом не говоря – шипя каждое слово: – Если бы вы меня слушали, этого не было бы. Если бы вы не поднимали всякую дрянь с пола – не пострадали бы невинные люди. Если бы…
– Если бы, если бы! – передразнил его Заика, который враз сорвался на ноги, и бросился навстречу сержанту. – Если бы у тебя на плечах была голова, а не чугунный баняк, ты бы контролировал обстановку.
Да что за вожжа ему под хвост попала?! Или это из-за пентаграммы, которую он вверх тормашками вставлял? Вот чуяло мое сердце: не к добру.
Я успел в последний момент стать между бойцами, кидающимися друг на друга, как два пингвина в брачный период, то успокаивая одного, то отбрасывая назад второго. Занятие, скажу вам, далеко не благодарное. За минуту я наполучался с обеих сторон, рана снова разболелась. Наконец, мое терпение лопнуло. Я в очередной раз отшвырнул от себя Заику, грохнул обоими кулаками по столешнице, заорал так громко, как мог:
– Брысь по углам!
От неожиданности оба замерли. В наступившей тишине было слышно, как Горыныч среди себя проводит выборы на наш совет: громко, со шлепками, не стесняясь иногда в выражениях. Некоторые нужно запомнить на будущее, кстати. Колоритные.
– Ты чего, Летун? – Паляныця, немного придя в себя, начал надвигаться теперь на меня. – Совсем страх потерял?
– Если мы будем собачиться – ситуация только усугубится, – ответил я, сжимая рукой рану. – Не знаю как вы, а по мне побитым так лучше вообще не возвращаться. Я понятия не имею, что мы там освободили и что нас ждет в будущем, но, если оставим все, как есть – мы не мужики. И правильно тогда Робокоп нас выгонит.
– Ну, теперь-то он выгонит нас в любом случае, – заметил Заика.
– Пусть, зато я смогу смотреть в глаза любому.
В этот момент Горыныч просунулся в окно средней головой, сказал весомо так:
– Наши тут меня делегировали. А вы че, уже начали?
– Нет, разминаемся, – угрюмо ответил Паляныця, снова занимая свое место.
– Аптечку дай? – попросил я.
Голова исчезла, вместо нее внутрь проникла лапа со знакомой коробочкой. Я быстро разобрался, что к чему, приложил ее к ране.
Какое-то время все молчали, приводя в порядок мысли. Получилось как-то не по-людски у нас. Нервы, знаете ли.
– Ну, вот что, – Вася даже встал, начал говорить жестко. – Мы все знаем, что произошло, видим последствия. Сейчас забыли обо всем. Горыныч, нужна твоя помощь.
– А че? – не понял тот.
– Расскажи, что мы разбудили, куда оно улетело, как его вернуть, в общем, все, что ты об этом знаешь. Ты местный, должен знать такие вещи.
