Боги и не боги - Кристина Андреевна Белозерцева
– Пространство верований? Это кто ж в такое верит-то? – прошипела я сквозь зубы.
Ксерт только головой покачал.
– Лечить таких надо, – продолжала я, пытаясь наметить дальнейший путь.
Кое-кто попадался впереди, но потеряв ориентиры, они стали уже не столь опасны. Оставалось бежать по указателям моего блуждающего, оскальзываясь на каждом шагу, проваливаясь чуть ли не по грудь и снова выбираясь. Сердце стучало, как тяжелый гномский молот, кажется, даже из ушей шел пар. Хватая ртом влажный воздух с привкусом гнили, я уже из последних сил передвигала ноги. Упыри помаленьку снова начали нами интересоваться, и в направлении их движений появилась осмысленность. Нет уж, простите, парни, я пас. Не участвую.
«Меч! – завопил внезапно Шепот. – Резани им жижу вереди!»
Я послушалась на автомате, не понимая, что он задумал, и по направлению удара возникла тонкая тропинка льда длиной метра два.
«Залазь! Ты – эльф! Снег и лед под тобой не проламываются и не проседают!»
Шепот оказался прав, а я почувствовала себя полной дурой, кидаясь к берегу по тонкой ледяной тропинке. Вот что б так сразу-то не сделать?! Эх! Я так и продолжала уничижительно рассуждать о собственных умственных способностях, пока болото, наконец, не кончилось.
Оставалось ползком выбраться на довольно крутой и скользкий берег, отодвинуться подальше от топи, и упасть без сил в желтую жухлую траву. Шарик тут же мигнул на прощание и исчез. Спасибо тебе, нежить.
– Я не верю, – пробормотал призрак, глядя то на проделанный нами путь, то на меня.
– Что? – дыхания все еще не хватало, но у меня кое-как получилось наколдовать волну чистоты, избавляясь от черной отвратительно воняющей грязи.
Интересно, а куда она вообще девается после этого заклинания? Никогда об этом не задумывалась раньше. Что только не лезет в голову, когда едва избежал смерти, а теперь не в силах продышаться.
– Не поверил бы, если бы не увидел сам. У тебя потрясающие друзья, если помогают тебе даже на том свете. Это просто невероятно.
– Обычно – все наоборот, – покачала я головой, сев и принявшись изучать одежду – не прокусили ли где ткань? – обычно они-то меня в подобное и втягивают.
– Слушай, я понимаю, что ты устала, но нам правда нужно идти.
– Да, – засопела я, с трудом вставая на ноги, все еще подрагивающие от перенапряжения, – что дальше? Чудище?
– Да. Трехглавый Пёс Бездны.
– Звучит не очень хорошо.
Я поднялась и пошла вслед за призраком сквозь снова сгустившийся желтоватый туман.
– А скажи мне, уважаемый, я так и не поняла в прошлом объяснении, путь в загробный мир для таких, как ты, всегда такой стрёмный?
Он усмехнулся.
– Только для тех, чью душу жаждет Хэль.
– О, – усмехнулась я, – тогда хорошо, что я сначала изучу туристический маршрут с тобой.
Ксерт глянул на меня и внезапно расхохотался.
– У тебя железные нервы.
– Что ты! Я в ужасе, но если сейчас ему поддаться, мы точно никуда не дойдем. А ты пока, раз уж мы прошли первое испытание, расскажи мне вот что: ты сам тут шел, когда получил Красный замок?
Он немного помедлил с ответом, глядя куда-то перед собой.
– Н-не совсем. Мой предшественник был жив, когда мы встретились.
– Та-ак?
– Боюсь, я убил его. Время было странное, – я навострила уши, – император погиб, страну разрывали на части семь кланов заговорщиков, Гис оказался заточен в гробнице. Каждый искал место, где можно было отсидеться. Казалось, все это безумие на несколько лет, не больше. Особенно актуально для магов с увеличенной длиной жизни. А я давно на этот замок облизывался. Еще до войны. Кто ж знал… – он покачал головой. – Ладно, это тебе вряд ли интересно.
– Напротив, – идти стало легче, пологий подъем от болота закончился, под ногами вместо жирной грязи был песок, – мне все интересно.
– Что ж, справедливо. Перед окончательным уходом небольшая исповедь не помешает. Жалко, ты не жрица.
– Вообще-то, я адепт Да Ки Нэ.
Он уставился на меня, аж замерев в воздухе.
– Древний бог воздаяния?!
– И еще у меня странные отношения с Шаггоратом, безумным богом драконидов.
Ксерт моргнул и покачал головой.
– Понятно.
– Что?
– На счет Шаггората. Многое, знаешь ли, объясняет. Ну ладно, слушай. У меня был один друг, – глухо проговорил призрак, смотря перед собой в туман, пока мимо нас начали проплывать первые силуэты болезненно изогнутых деревьев, – тоже некромант. Опуская подробности, наша дружба переросла сначала в соперничество, потом во вражду, в итоге мы, разумеется, друг друга ненавидели. Я сумел подстроить ловушку, пользуясь всей этой начавшейся неразберихой, и убил его. Думал, что убил. А он как-то сумел вернуться.
– Договорился с Хэль? – удивилась я, перешагивая через толстый черный корень.
– Да в том-то и дело, что нет. Я вообще не понял, с какой силой он связался. Но суть в том, что бежать мне нужно было куда-то, где я смог бы защититься от чего угодно. Я пришел в Красный замок и хитростью убил прошлого владельца. Сначала думал, отсижусь – вернусь. Потом занялся исследованиями, вроде как, поднаберусь сил – вернусь. А потом уже и забыл, для чего мне вообще возвращаться. Так и прожил тут, практически отшельником, пока не стало слишком поздно.
– Печально, – согласилась я, – а твой бывший друг?
– О! – хищно усмехнулся Ксерт. – Думаю, мертвячий Даро уже горит в Бездне, учитывая, сколько прошло времени. Не могло ему везти столько веков.
Я таки споткнулась о поваленный ствол, и чуть не упала.
– Даро?..
Голос призрака зазвучал отстраненно, похоже, мысли его вернулись далеко в прошлое.
– Да, Кристиан Валленберг по прозвищу Даро.
«Да мы почти тезки!»
– А что оно значит?
– Это сокращенно от «дарониер» – на имперском означает «самый темный час перед рассветом, когда луны уже сели».
– Забавно.
– Выпендривался в юности много.
– А ты его до сих пор ненавидишь?
Ксерт шел некоторое время молча.
– Не думаю. Нет. Да и теперь – какая разница уже?
– А если бы ты мог передать ему что-то? Ты бы хотел?
Снова повисла тишина. Туман помаленьку рассеивался, впереди уже поднимались изломанные очертания серого горного хребта.
– Пожалуй, да. Что я сожалею. И что это я украл его Лунную астролябию.
– А что это такое?
– У меня на столе, гномский механизм из посеребренных колец и шестеренок. Даже жаль, что не успел вернуть, – усмехнулся
