Пестрая бабочка - Кристина Андреевна Белозерцева
Почему шар вышел такой огромный?! У меня никогда не получалось таких! Не потянула бы я метровый сгусток пламени, это уже уровень магистра не меньше. Как же это вышло? Неожиданно я ощутила, как начинают подгибаться колени. Только бы не обморок…
«Дура! Потом размышлять будешь! – вопил внутренний голос. – Бежим!»
Кстати, за моей спиной где-то прятался стрелок, думаю, у него как раз хватило время перезарядить оружие. Если он не выстрелил подряд, значит, у него не револьвер, и палить подряд по семь-восемь раз он не будет. А вот однострелку перезарядить должен был уже. А ведь я так отлично подсвечена пламенем. Прелес-с-стно.
Однако, стрелок за спиной обнаружился лежащим, буквально в пяти метрах от меня. Ага, видимо, из-за страха у него дрожали руки, и он не смог попасть даже с такого расстояния. А потом его накрыло сном. Или нет, наоборот, сон уложил этого парня, а у того в руках был пистолет, и он выстрелил. Поэтому я и жива еще.
Осмотр показал, что все гораздо неприятнее. У лежащего не было огнестрельного оружия, улететь оно никуда не могло. Зато под ним уже натекла здоровенная лужа крови, добавившей отвратительные сладковатые нотки во всю окружающую меня какофонию запахов. В руках у грабителя была шипастая дубинка, а в спине – дырка от пули. О как.
Кто-то меня подстраховывает?
Я попыталась всмотреться в темноту – никого. Людей на улице не было. Но все-таки как вышло? Пусть Медная улица не фешенебельна, не относится к дворцовым, парадным и прогулочным, но все равно – не окраина. Чтоб на тебя напали здесь, настолько внаглую, это было непонятно. Разве что, искали конкретно меня? Но кому я нужна? Мысли были неприятными. Я перевернула убитого носком туфли, благо мертвецов я не боялась – насмотрелась, когда учили упокаивать зомби. Лицо незнакомое и интеллектом не отмечено, в груди вторая дырка – пуля прошла навылет и лежала на мостовой, поблескивая в свете фонарей и горящих веток у забора. Я наклонилась, подняла кусочек металла и повертела перед носом. Револьверная что ли? Или ружейная? Надо у отца спросить. Узнать бы еще, кто стрелял.
«Какая разница?! Бежим!»
Но я не успела. Неожиданно чуть в стороне раздались хлопки. В освещенный круг света вышел молодой мужчина, в дорогой расшитой золотом куртке, узких бриджах и сапогах с золотыми пряжками. Светлые волосы и небольшая бородка выдавали в нем северянина. И он аплодировал.
– Отлично! – воскликнул он с каким-то ненормальным энтузиазмом.– Хорошая реакция, отличные навыки, молодец!
Я настороженно молчала, понимая, что неприятности не просто не закончились, а кажется, только начинаются.
– Можете звать меня Морель, – заявил хлыщ с улыбкой кота, только что задавившего выводок мышей, – Королевская контрразведка.
Приехали.
В это время на заднем плане началось деловитое движение. Несколько человек в серых плащах вынырнули откуда-то из темноты, быстро скрутили и куда-то унесли оставшихся в живых. Трупы завернули в холстину и тоже отволокли куда-то. И все это почти без слов. Какой-то толстенький мужичок в мантии вызвал несколькими пассами водяного элементаля и принялся тушить устроенное мной безобразие и смывать со стен и мостовой последствия сражения.
– Мэтресса Кристина, может, вы скажете хоть что-то? Надеюсь, на вас не напала внезапная немота из-за маленькой проверки, которую вам устроили? У вас наверняка есть несколько вопросов ко мне?
Я молчала, адреналин заканчивался, и меня трясло. Нихрена себе проверочка. Что он о себе возомнил?! Какой такой Морель? Кстати, без титула. Не дворянин выходит?
– Да пошли вы, – выдавила я сквозь лязгающие зубы.
Морель вытащил флагу, открутил крышечку и протянул мне.
– Нужно сделать пару глотков, сразу же полегчает. Ну-ну, у вас в первый раз, что ли такое?
– Людей жарить? Да нет, каждый день.
– Шутите? Вот и отлично. Хорошая реакция.
– Может, объясните, что это было? – флягу я демонстративно не замечала.
– Разумеется, пройдемте сюда.
В ближайшем переулочке стояла карета, а один из парней в сером догадался взять за узду Муху и, судя по всему, успокаивал ее с помощью каких-то чар.
Карета была дорогая, вычурная и совершенно безвкусная, но я все еще пребывая в шоке, залезла внутрь и уселась на небольшой красный диванчик по ходу движения.
– Внимательно слушаю, что это была за …, – уставилась я на Мореля, рассматривая его получше.
Лицо у него было длинное, нос породистый, а глаза плохие. Дрянь – глаза, человеку с такими глазами нельзя верить на слово. Бледно-голубые, водянистые, неприятные. Когда он сел рядом, оказался почти одного роста со мной, длинные ноги он вытянул под второе сидение и скрестил. Потом посмотрел мне в лицо, достал сигариллу и закурил. Все движения его рук были настолько артистично выверены, что невольно возникала уверенность, будто каждую деталь он по многу часов отрабатывал у зеркала.
– Как грубо, – мэтресса, дама, дворянка, в конце концов…
– Зубы мне не заговаривайте.
– Хорошо, давайте сразу к делу. Эти парни – остатки банды Глена Лодо, по прозвищу Хрипатый. Их должны были казнить еще пару недель назад, но иногда мы используем приговоренных таким вот нестандартным образом.
Снаружи продолжала кипеть непонятная мне деятельность. Кто-то спросил – куда вести трупы. Кто-то цветисто выругался и велел ехать в какую-то лабораторию. Соловья больше слышно не было.
– Хорошие у вас развлечения. А когда на вас находит осенний сплин, вы больницы при храмах поджигаете?
Он скривился, как от кислого яблока.
– Давайте конструктивнее, все же уже закончилось. Вас охарактеризовали как отличного алхимика и очень талантливого манипулятора разума. Разумеется, вам еще учиться и учиться, но задатки у вас богатые, – он затянулся ароматным дымом, – да, весьма нетривиальные. А еще и огонь, оказывается. Необходимо было проверить вашу инстинктивную реакцию на нестандартную ситуацию перед тем, как предлагать работу. Бандитов вывезли из тюрьмы и наложили определенные контролирующие чары.
– Проще говоря, им очень захотелось кого-то убить?
– Конкретно вас. О, не надо делать такое лицо, все было под контролем. В
