Андрей Плеханов - Бессмертный
– Ну так ботни его чем тяжелым.
– Ща. – Сиварь схватил со стола большой бронзовый бюст какого-то бородатого фраера и ударил, как тараном, по дверце сейфа. Раздался неприятный чмокающий звук, бюст отскочил от гладкой поверхности, как от резины, и вьехал Сивому в пах. Бедный вор задохнулся и мешком свалился на пол, корчась с выпученными глазами. Ему было очень больно.
– Не вздумай заорать, козел вонючий! – прошипел Лось. – Зашухеришь нас – заделаю тебя, паскуду, в розницу! – Бешенство накатило на него мутной волной. Он с трудом удержался от желания наподдать еще этому маленькому корявому ублюдку. Все, все, что так замечательно задумывал Лось, сыпалось и летело к чертовой матери из-за этого придурка. Ничего он не мог сделать по-путному, даже по ящику стукнуть.
Сиварь очухался быстро. Но боевое настроение уже пропало, появилось желание побыстрее убраться из этой морочной квартиры. Лось попытался приподнять сейф, но тот словно прирос к месту и поддаваться не собирался.
– Надо будить клиента. – Лось обернулся и обомлел. Фраерок, только что вырубленный и связанный, сидел в кресле, положив ногу на ногу, и задумчиво разглядывал воришек, возившихся в углу.
Наручники его болтались на запястьях, цепь их была напрочь разорвана. Порван был и ремень, которым были стянуты ноги. Непонятно было, как ушлый хлопец умудрился бесшумно проделать все это, но факт оставался фактом. Дело тухло и разваливалось на глазах.
– Так-так, – произнес Демид. – Грабеж со взломом. Светляка лепим? С каких это пор "крысятники" за "медвежатников" работают?
Лось уставился на Демида и молча дергал из кармана пистолет, зацепившийся за какую-то дурацкую нитку.
– Нет, ребятки, этот сейф вам не по зубам, – сообщил Дема. – Лось, а ты бодни его рогами – может, получится?
Лось наконец-то выдернул свою пушку, с треском разодрав карман. Дуло уставилось в лоб Демиду, и тот посмотрел на пистолет с интересом и сочувствием.
– Ого, какие игрушки у нас есть! Что ж ты кобуру не завел, а, Лось? Вот и штаники порвал новые. Отдай лучше этот дырокол Сиварю, будет твоим почетным оруженосцем.
– С-сука... – прохрипел Лось. – Что ты лыбишься? Я ж пришью тебя на месте...
– Ну давай, – издевательски улыбнулся Демид. – Стреляй, гад! А то Крот узнает про твою самодеятельность, бо-бо будет. Ну жми курок-то!
Лось панически дернулся. Фраер-то деловой, набушмаченный! И их имена знает, и Крота. Вот непруха!!! Он прицелился, стараясь унять дрожь в руках, и попытался нажать на спусковой крючок. Но, палец застыл, словно замороженный, и не подчинялся. Лось заскрипел зубами, скривился в отчаянном усилии, но ничего у него не вышло. Словно в замедленном кино, он увидел, как рука его разжимается и пистолет падает на пол. Мокрый взъерошенный Сиварь, до этого беззвучно застывший в углу, вдруг бросился к пистолету, но между его пальцами и вороненым металлом проскочила синяя молния, и Сивый с криком отдернул обожженную руку. Запахло паленым.
– Нет, господа грабители, пушку эту теперь не мацайте. Она пойдет в качестве вещдока. Или у вас есть свои соображения?
– Ты кто такой? – выдавил из себя Лось. – Ты что – свой? Или рогатик?
– Раньше надо было узнавать, кто я такой. Может, тогда бы не стали лезть дуром в эту квартиру. Все, Лось, кончилось твое счастье. Думаешь, с Макарычем вывернулся, и дальше удастся "крысятничать"?
Лось перепугался окончательно. Откуда этот парень мог узнать обо всех его темных делишках?
Он понятия не имел, что Демид читает его мысли. А узнал бы – не поверил.
– Слушай, хозяин, ты уж извини, что так вышло. – Лось лихорадочно подбирал в уме приличные слова. – Наводку неверную дали, ну мы там разберемся. Не в падлу, ей-богу.... Хозяин, ну, замнем дело? Капуста – с меня.
Лось пошебуршил в кармане и достал несколько крупных купюр. Глазки его заискивающе бегали, смятые деньги в руке дрожали.
– Нет, деньги мне не нужны. У меня их вон сколько. – Дема кивнул на сейф. – На жизнь хватит, ребята. Давайте-ка лучше поговорим по душам. Садитесь, садитесь, будьте как дома.
Лось пытался промычать что-то, но ноги сами понесли его к дивану. Сиварь плюхнулся рядом. Лось чувствовал в голове все усиливающийся шум – словно в мозг поместили маленький мотор, вибрирующий мелкой дрожью. Уши его заложило, во рту пересохло. Перед глазами все плцло, и он никак не мог вспомнить, как он здесь оказался и что делает.
Демид рассматривал парализованных бандитов. Он просто сидел и смотрел. Ему было приятно просто сидеть так и ничего не делать. Сидеть и ничего не делать, и знать, что снова остался жив. Мало приятного подставлять свою физиономию под чугунный кулак, рвать цепь наручников, превозмогая боль, гипнотизировать бандита взглядом, не зная, получится ли; а вдруг не получится – и пуля расколет твою башку, как арбуз... "Сидят, головорезы затруханные... На кой черт они мне понадобились? Может, перевоспитать их? Превратиться в Макаренко? Устроить здесь образцовую коммуну. Как бы было хорошо – подверг уголовника гипнозу, внушил ему десять заповедей, и превратился он в агнца Божьего. Вот они проходят рядами перед взором исправляющего и выходят здоровыми, счастливыми, воспитанными, полноценными членами общества. Идиллия!"
Строгальный станок для мозгов. Фрезерный станок для мозгов. "ПРОМЫВКА МОЗГОВ И ШЛИФОВКА ИЗВИЛИН. КОРОБОВ, АН-ТИРИТА И КОМПАНИЯ". Уничтожим всех уродов. Всех проституток, наркоманов, гомиков и гномиков. Да здравствует социальная полноценность! Наше дерьмо – самое душистое дерьмо в мире!
"Не хочу, – подумал Демид. – Не хочу ничего. Не хочу быть филантропом вселенского масштаба. Не хочу выигрывать в лотерею. Не хочу заглядывать в себя и выглядывать из себя. Не хочу вылезать из своей раковины и отбиваться клешнями от зубастых. Хочу лежать на диване и читать "Путешествие на Запад". Хочу сажать капусту, строгать доски и вышивать крестиком. Хочу быть забытым и никому не нужным".
Он начинал понимать, почему Алексей вел себя скрытно и не пытался облагодетельствовать все человечество.
* * *– Демид, – сказала Лека. – Я не совсем понимаю, к чему вся эта история с Сиварем и Лосем? Ты же сам говорил – ничего в твоей жизни не происходит просто так. А тут – ни начала, ни конца. Ну вырубил ты их, ну загипнотизировал? И что из этого следует?
– Следует то, что я нашел тебя. – Демид наклонил голову и внимательно посмотрел на девушку. – Эта пара идиотов находилась в такой прострации, что я понял – если я не осуществлю их транспортировку, они так и останутся сидеть у меня на диване и хлопать глазами. Поэтому я оттащил их вниз, посадил в их собственную машину, а сам сел за руль. Ехать в штаб-квартиру Крота мне почему-то не хотелось. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с этим домом. Поэтому я направился в кафе Крота. Да-да, в то самое кафе. Самого хозяина я не застал. Зато я встретил там одну девчонку. Тощую и взъерошенную, как дикая кошка. Она была под жутким кайфом. Она была накачана наркотиками так, что зрачки у нее были шириной с чайное блюдце. Она очень веселилась, когда я выволакивал моих придурков из машины и усаживал их за столики, а они все норовили свалиться на пол, как мешки с дерьмом. Вот и все, пожалуй. Когда я увидел эту бабенку, я пришел в ужас. Я знал, что это – та самая, которой предстоит стать моей ученицей. Я знал это! Тогда я вернулся домой и сказал себе, что мир не сошелся клином на ней одной. Подыщу себе что-нибудь получше! Но прошло два месяца, я вернулся в это кафе, вытащил за шиворот эту девчонку и принялся ее перевоспитывать. В жизни не занимался более нудным занятием!
– Совершенно не помню, как ты привез Лося и Сивого, – сказала Лека.
– Еще бы! – Демид улыбнулся.
– А в лотерею ты больше не выигрывал?
– Нет. Для такого человека, как я, существуют сотни менее идиотских способов заработать деньги.
– А какие?
– Сама увидишь.
Глава 13
Демид не находил успокоения. Он выглядел уравновешенно, но глаза его цепко перехватывали каждый взгляд. Каждый человек, попадающий в его поле зрения, изучался с ног до головы. Демид бесцеремонно зондировал сознание любого, кто вызывал у него интерес, и люди чувствовали себя отвратительно в его присутствии.
Лека решила посетить вечеринку, которую устраивали ее друзья. Она надеялась, что это отвлечет Дика от постоянной охоты неизвестно на кого. К ее удивлению, Демид согласился.
Первые полчаса Дема мрачно сидел на диване, прощупывая мысли окружающих. Но затем, вдоволь налазившись по чужим мозгам и убедившись, что потенциальных врагов в компании не наблюдается, он позволил себе расслабиться и стать милым и общительным. У Леки глаза на лоб полезли – Демида словно подменили. Старые друзья Дика всегда уверяли, что он может поставить на уши любую компанию, но ей верилось в это с трудом. Теперь она в этом убедилась.
Дик раскочегаривался потихоньку. Сперва он нежно ворковал с Динкой, подружкой Леки, поглаживая ее коленки, обтянутые черной блестящей лайкрой. Затем станцевал с ней танго, озирая окрестности таким томным взглядом, что Лека готова была умереть от ревности. Танцевал Демид очень здорово. Когда Дина дошла до точки кипения, Дема неожиданно оставил ее в покое (Лека прекрасно знала почему) и втянулся на кухне в теоретический разговор о вреде кофе. Дема встал на сторону противников его употребления и всерьез начал утверждать, что даже маленькая чашечка сего ядовитого напитка вызывает у него бешеное сердцебиение. Для доказательства он выпил чашку кофе, а затем давал всем желающим пощупать свой пульс. В самом деле, пульс его был не менее двухсот, а некоторые насчитывали даже триста ударов в минуту. В компании нашелся некий студент мединститута, который в волнении утверждал, что такого пульса быть не может, что у Демида фибрилляция желудочков и следует немедленно вызывать реанимацию. Дема же заявил, что фибрилляция тут ни при чем, а во всем виноват кофе. В качестве аргумента он употребил еще чашку и довел свой пульс до пятисот. Выглядел при этом Дема замечательно, в отличие от студента-медика, который от расстройства напился как свинья.
