Глен Кук - Без пощады
– Я начинаю думать, повелитель, что он остается с нами.
– Посмотрим.
– Похоже, что они ведут себя честно, повелитель. Там всего десять человек, и среди них – Сиди.
– В таком случае – двинулись. Позаботься, чтобы он умер первым, если они все же что-нибудь затеют.
– Само собой, повелитель. Слушайте меня все! Мы спускаемся вниз. Я своими руками вырежу сердце у того, кто забудется и ненароком выдаст нашего повелителя. Отныне он простой воин по имени Абу бин Кахед. – С этими словами, он снова повел отряд вниз по тропе.
Они въехали в лагерь, с подозрением глядя на людей Сиди, которые, в свою очередь, тоже не скрывали своей подозрительности. Это будет нелегкий союз, подумал Гарун.
Сын Эль Мюрида поджидал их с каменным выражением лица и даже не пошевелился, чтобы приветствовать. Да, война действительно отнимает молодость, подумал Гарун. Сидевший перед ним мальчик похож на злобного, несчастного старика.
Следующим утром они быстрым маршем двинулись на Аль-Ремиш. Эль Мюрид вышел из своего затворничества и теперь не сводил глаз со своих сторонников. Ночные убийцы из культа Хариша трудились как никогда ранее. Сиди опасался, что слишком долгая отлучка может вызвать нежелательные вопросы.
Оба отряда двигались раздельно. Между ними почти не было никаких контактов и ещё меньше взаимного доверия.
Гарун и Белул выполняли все обязанности рядовых воинов. Когда наступала их очередь, они готовили пищу, чистили лошадей, стояли на часах. Люди Сиди не обращали на них внимания, а воины Шадека не проявляли никакого почтения. Сенусси сумел подобрать толковых, внимательных и закаленных в боях ветеранов.
Был полдень зимнего дня, когда Гарун снова увидел Священный город, город своей мечты, город, где стоял трон королей Хаммад-аль-Накира. Лишь ценой неимоверных усилий ему удалось скрыть нахлынувшие на него чувства.
Огромная чаша претерпела чудесные изменения. На том месте, где когда-то во время Дишархуна разбивали лагерь пилигримы, раскинулось обширное неглубокое озеро. Святилище Мразкима теперь стояло на острове, связанным с берегом шаткими деревянными мостками. Старые руины были расчищены, и на их месте выросли новые строения. Возводились гигантские здания, призванные стать символом величия Новой Империи. В озере рядом с деревянными мостками уже стояли каменные быки постоянного моста.
Внутренние склоны долины поросли зеленой травой, служившей пастбищем для верблюдов, коз, лошадей и коров. На каждой из четырех сторон склона были отгорожены небольшие пространства (на ограду пошел камень из разобранных руин), где рядами произрастали молодые деревца. Дарящая жизнь влага веселыми ручейками бежала по склону. Ручейки брали начало в большом ирригационном канале. Откуда пришла вода, Гарун мог только гадать.
Он обменялся взглядом с Белулом.
– Потрясающие изменения, – заметил Шадек, обращаясь к Сиди.
– Забава старого дурня, – ответил тот. – Озеленение пустыни. Пустая трата денег и людских ресурсов.
– А мне это представляется весьма благородной целью, господин, – сказал Шадек.
Сын Эль Мюрида метнул в него яростный взгляд.
– Возможно, – сказал он. – На это, генерал, уйдет труд и средства дюжины поколений.
Гаруну были известны точные цифры. Мегелин поделился с ним всеми расчетами ещё в то далекое время, когда готовил предложения для отца.
Бин Юсиф чувствовал, что Сиди как попугай повторяет чьи-то слова. Похоже, что кто-то сознательно вдалбливает эту жалкую чушь в голову юноши.
На что рассчитывают кукловоды, поощряя презрение марионетки к мечтам отца? Какую цель они преследуют, внушив сыну эту идею предательского отцеубийства?
Сиди, вне всякого сомнения, верит в то, что является хозяином самому себе и своим мыслям. Он считает, что самостоятельно принимает решения и реализует собственные честолюбивые планы.
На самом деле Сиди был безжизненной марионеткой, хотя и не знал об этом. Сколько времени он сможет продержаться после того, как махинаторы избавятся от Эль Мюрида? Видимо, лишь до того момента, когда его путь в первый раз пересечется с путем интриганов.
Пока новый властитель будет наслаждаться плодами власти, они наложат лапы на все рычаги власти. Если Сиди попытается утвердить себя как подлинный король, то тут же обнаружит, что находится в одиночестве.
Поднимутся ли Непобедимые на защиту человека, лишившего жизни их пророка? На защиту отцеубийцы? Нет, никогда. Гаруну хотелось, чтобы рок как можно скорее обрушил на юнца смертельный удар – столь отвратительное впечатление произвел на него Сиди.
Когда они проезжали по рахитичным мосткам, Гарун посмотрел вниз. Воды озера образовывали прекрасный защитный ров вокруг Святилища. В озере водилась рыба, и притом крупная. Как жаль, что Эль Мюрид не остался его лояльным подданным.
Он проезжал по тем местам Аль-Ремиша, которые теперь трудно было узнать, но которые было невозможно забыть. Здесь… Здесь шестилетним мальчишкой он выбросил из седла Ученика. Вон там умер его дядя Фуад. А отец, брат Али и король Абуд дали свой последний бой вон у той стены.
– Осторожнее, повелитель, – негромко произнес Белул. – Твои воспоминания можно прочитать по выражению лица.
Гарун подавил эмоции и превратился в такого же обыкновенного зеваку, как и его спутники.
Из того, что он увидел, не все пришлось ему по вкусу. На улицах слишком много белых балахонов. Выбраться отсюда будет непросто.
Сиди привел их к конюшням, принадлежащим одному из его сторонников, приказал Сенусси не выпускать своих людей на улицу и сидеть тихо до тех пор, пока его не позовут.
Они разместились на сеновале над стойлами.
– Не так я представлял себе гнездо убийц, – буркнул Гарун.
– В этом городе и стены могут иметь уши, – прошептал Шадек, поднеся палец к губам. – За время отшельничества Ученика здесь плелось слишком много интриг.
– Когда мы начнем действовать? – спросил Белул.
– Кто знает? – пожал плечами Шадек. – На подготовку у него уйдет немало времени. Во-первых, ему надо обеспечить себе железное алиби. Во-вторых, он должен устроить так, чтобы с нами вне зависимости от результата что-нибудь произошло. Мы можем стать опасными свидетелями. На все это может потребоваться целый месяц.
– Прошу тебя, Шадек, – сказал Гарун. – Будь с ним услужлив и даже угодлив. Сдувай с мерзавца пылинки. Если потребуется, лижи задницу. Но заставь его поверить, что ему нас не надо опасаться и можно ввести нас во дворец.
– Именно так я и думаю поступать, повелитель, – сказал Шадек с видом художника, любимый шедевр которого пожелал исправить другой мастер. – Я хочу заставить его настолько поверить в меня, чтобы он сам сообщил о наступлении решающего дня. Мы перережем глотку щенку, а затем бросимся на старшего. Полагаю, что план мой найдет твое понимание, повелитель?
– Прости меня, Шадек. Я просто беспокоюсь. Буквально обо всем. А как насчет бегства? В случае преследования мост может доставить нам массу неприятностей.
– К сожалению, этой трудности я не мог предвидеть, повелитель.
Гарун дал ему адрес и имя и велел привести этого человека на сеновал.
Прошло девять долгих недель. И все это время Гарун и Белул ни на минуту не покидали конюшню.
– Я, похоже, сойду с ума, а Ученик откинет копыта от старости ещё до того, как мы приступим к действию, – ныл Гарун.
Белул хотел что-то сказать, но раздавшийся снизу шум его остановил. Шадек что-то прорычал, и все поспешили в укрытие.
– Появился Сиди, – прошептал Белул.
– Еще одна ложная тревога, – высказал предположение Гарун. – Очередная проверка.
Мальчишка навещал их еженедельно, становясь с каждым разом все смелее и смелее. Вот и сейчас его сопровождала всего лишь пара телохранителей. Шадек встретил отпрыска Ученика внизу.
Из всех щелей за встречей следили воины. Сиди и Эль Сенусси вели негромкую беседу, в ходе которой Шадек начал волноваться все больше и больше. Сиди же, казалось, был чем-то озадачен.
Шадек, как обычно бывало при таких беседах, отчаянно жестикулировал.
Но вдруг, оборвав фразу на полуслове, он что-то буркнул и принялся ковырять в ухе мизинцем, а затем, не говоря больше ни слова, рухнул на пол.
Полетели стрелы. Под их ударами Сиди и телохранители пустились в ужасный танец смерти. Шадек отполз в сторону, а его люди выскочили из укрытий, чтобы завершить начатое.
– Быстро, тихо и без труда, – сказал Гарун Белулу. – О чем можно ещё мечтать?
Он спустился вниз и подошел к Эль Сенусси, который стряхивал с себя грязь и солому.
– Спрячьте их в сено, – распорядился Шадек. – Ты и ты, седлайте лошадей. Повелитель, – продолжил он, – через час мы должны быть в Святилище.
– И кем же мы там должны предстать?
– Торговцами солью, требующими компенсацию. Ученик испытывает слабость к представителям этой профессии. Мы станем жаловаться на произвол чиновников, управляющих добычей соли в Хэлин-Деймиеле. Это его любимая тема.
