Глен Кук - Дитя тьмы
Их взгляды не сулили ничего хорошего. Очень скоро они начнут плести заговоры, чтобы устранить чужака, поддерживающего королеву-иностранку.
– Что заставило вас прийти? – прошептала королева.
– Только что из лагеря Водички прибыл мой старый друг, – негромко ответил Браги. – Мне захотелось, чтобы вы узнали то, что он сообщил. Когда у дверей палаты возникли сложности, я сообразил, что это воронье что-то замыслило.
– Чем так важны сведения вашего друга?
– Шаган, поддерживающий Водичку, – мертв. Сам Водичка рехнулся, а армия его ополовинена болезнями. Солдаты дезертируют. Мой друг Драконоборец разместил к западу от лагеря свои силы. Его отряд станет наковальней, а мы – молотом, между которыми будут расплющены остатки войска Водички. Я начну затягивать петлю уже этим утром.
– Вы перенапрягаетесь и убиваете себя. Вам тоже надо иногда отдыхать.
– Отдохнем в промежутке между войнами, – пробормотал он и добавил громко:
– Мы не можем снижать давления, во всяком случае, до тех пор, пока действует слишком много не поддающихся расчету факторов, включая стервятников Шинсана, угнездившихся на вершинах Капенрунга.
– И вы не станете ждать подхода Черного Клыка?
– Нет. Но он будет здесь очень скоро. В любом случае я не хочу вступать в бой. Моя задача в том, чтобы рядом маневров вынудить Водичку занять плохую позицию.
– Но численное соотношение сил по-прежнему не в нашу пользу.
– Численное соотношение уже не играет роли. Вы все еще хотите бежать? Бросить все, когда промелькнул луч надежды?
– Не знаю. Я не гожусь для этого. Интриги. Войны.
– Обещаю, что я – если это, конечно, будет в моей власти – оставлю вас только тогда, когда под вашим управлением окажется спокойнейшая страна во всех Малых Королевствах. Я добьюсь этого, даже если мне придется повесить по мятежнику на каждом дереве.
– Но вы же наемник. И как я слышала, у вас есть дом и семья. Неужели в ее голосе прозвучали нотки огорчения?
– У меня нет дома, пока сторонники Грейфеллза удерживают власть. Итак, вы производите мое назначение?
– Они ни за что не согласятся.
– Готов спорить, – бросил Рагнарсон и, повернувшись к министрам, произнес:
– Ее величество желает получить ваше согласие на мое назначение маршалом Кавелина.
Некоторые старцы залились краской ярости, другие забрызгали слюной, а лорд Линдведел прокаркал:
– Никогда! Ни один иностранец…
– В таком случае мы будем вынуждены вас повесить и назначить других министров.
Дверь задрожала под чьими-то ударами извне. Министры воспрянули духом.
Рагнарсон знал, что сможет навязать им сейчас свою волю, но он также был уверен, что в ближайшее время ничто не помешает им вновь изменить королеве.
Гарун нашел бы более простое решение. Он просто бы их прикончил.
– Вы не посмеете!
Кто-то пытался высадить дверь.
– Можете проверить. Обвинение – государственная измена. Полагаю, ее величество поддержит меня.
Дверь начала крошиться под ударами боевых секир.
– Мы примем решение в зависимости от их поведения, – сказала королева, прикоснувшись к руке Браги. – А сейчас вернемся в угол и станем так, чтобы все видели, как вы меня защищаете.
Итак, она сделала выбор. Рагнарсон улыбнулся и отошел вместе с королевой в угол. Она оперлась на его левую руку, приняв классическую позу девицы, находящейся под защитой своего рыцаря.
Лорд Линдведел сдался:
– Хорошо, будьте вы прокляты! Подготовьте нужные документы.
Браги и королева не меняли позы, пока их не увидели Гжердрам и солдаты личной гвардии. Таким несколько театрализованным способом он сумел завоевать их лояльность.
ВызовНа земле тонким слоем лежал снег. Белые снежинки, мало чем отличающиеся от инея, розовели в свете утра. Резкие порывы ледяного ветра раскачивали оголенные ветви деревьев. Браги дрожал от холода, сидя в седле и вглядываясь в дорогу, петлями поднимающуюся на холм, за которым раскинулся лагерь Водички. С ним были неугомонный Насмешник и десяток солдат как его, так и из личной гвардии королевы. Насмешник дул на посиневшие руки и клял на чем свет стоит тот миг, когда решил присоединиться к экспедиции.
Уже неделю армия Рагнарсона маневрировала, чтобы занять позицию, которая в случае схватки позволила бы свести потери к минимуму. Браги знал, что весной ему потребуется каждый человек.
На севере, преграждая путь на Волстокин, во главе тролледингцев и итаскийцев стояли Черный Клык и Аринг. Сэр Андвбур, командуя в данный момент личной гвардией королевы и дворцовой стражей, блокировал дороги, ведущие на Восток. На юге стоял Альтенкирк с одиннадцатью сотнями вессонов и Марена Димура. Леса в тылу у Водички контролировали Драконоборец и Прешка.
Все успели занять нужную позицию уже два дня тому назад, и люди смогли хорошо отдохнуть и как следует подкрепиться… На сей раз торопиться нет нужды. Эта битва для Браги должна стать решающей. И не только победа в ней, но и то, как эта победа будет достигнута, утвердит его в качестве маршала Кавелина.
– Тебе, пожалуй, пора, – сказал Браги, обращаясь к Насмешнику.
Толстяк двинул каблуками под ребра своего нового осла и двинулся в путь. Он добровольно вызвался отыскать Гаруна и теперь, уезжая из зоны боевых действий, надеялся узнать об исходе битвы у самых дальних постов отряда Драконоборца. Кроме того. Насмешник вез послание, адресованное семейству Водички.
Обернувшись к сопровождающим, Рагнарсон бросил:
– Давайте ее сюда.
Вопреки его совету и несмотря на протесты сторонников, королева настояла на том, чтобы присоединиться к вылазке.
Через несколько минут она уже была рядом с ним, закутанная по уши в меха, скрывающие отвратительно сидящую на ней кольчугу. Молодая королева кипела энергией.
– Начинаем, – приветственно кивнув, произнес Рагнарсон и двинул коня.
Она ехала рядом. Отряд тронулся следом, разбившись на пары.
Сердце Рагнарсона было готово выскочить из грудной клетки, желудок сжимала спазма – его одолевали сомнения. Может быть, он избрал неверный путь? Бесспорно, это – наилучший способ убить пересуды о том, что он якобы опасается атаковать врага в лоб, но… Что, если Водичка откажется принять вызов?
Склонившись к королеве, он сказал:
– Если вы привнесете в свое правление столько же упрямства, как в желание принять участие в схватке, то…
Ее бедро терлось о его. Браги не был уверен, но ему казалось, что она сознательно ведет своего коня чересчур близко к нему – ближе, чем того требовали обстоятельства. Он вспомнил, как они с Эланой скакали бедром к бедру, готовые встретить любую смертельную опасность.
– Вы – красивая женщина, – выдавил он комплимент, но тут же, спохватившись, смягчил свою смелость, добавив:
– Но вам не следует так рисковать. Если нас возьмут в плен…
Когда королева посмотрела в его сторону. Браги увидел, что ее щеки залила краска. Неужели он сумел разгневать повелительницу?
– Маршал, – сказала она, – я – женщина. Знатная по рождению и королева в результате супружества с человеком, который мертв вот уже несколько лет. Я – лидер только в силу стечения случайных обстоятельств. Но прежде всего я – женщина.
Браги понял, что стоит за ее словами, и это испугало его больше, чем то, что могло ожидать там, за холмом.
Когда они выбрались на вершину, Рагнарсон спросил:
– Вы уверены, что послания отправлены?
Он еще раньше попросил королеву разослать всем нордменам приказ публично принести ей клятву верности. В случае отказа им грозила высылка из страны или смерть. Весть о сегодняшних событиях либо подтолкнет их к этому, либо, напротив, усилит сопротивление.
– Да, – ответила она несколько раздраженно. Рагнарсон изучил лагерь. Водичка разбил его по старым имперским правилам, возведя укрепления и выкопав траншеи. В данный момент там шло строительство башен для лучников. Потребовалось два нападения, для того чтобы Водичка понял, что находится не на бивуаке.
– Знамена, – прорычал через плечо Рагнарсон.
Их заметили.
Знамя семейства Криф взвилось рядом с белым парламентерским флагом. Рагнарсон двинулся вперед и остановился от врагов лишь на расстоянии полета доброй итаскийской стрелы. На этом месте он будет ждать одного из холуев Грейфеллза.
Они ждали, ждали и ждали. Наконец ближайшие к ним ворота открылись и из них выехали всадники.
– Сейчас, будь на моем месте Гарун, – сказал он королеве, – вы смогли бы увидеть различие в нашем образе мыслей. Он дал бы незаметный сигнал, и наши лучники их тут же уложили бы. Гарун режет глотки.
Водички в отряде не было.
– Они выглядят так, словно сидят в осаде уже целый год, – заметила королева. Она помнила осады, которые ей пришлось пережить в детстве на родине.
Рагнарсон подал сигнал переводчику. Простонародная речь волстокинцев напоминала язык Марена Димура. Высшие классы изъяснялись на другом диалекте.
