Кэтрин Куртц - Камбер Кульдский

– Да-да, брат Кирилл, – повторил аббат. – Называл ли он другое имя?

– Нет, только свой Орден, – услужливо вмешался брат Финеас, – а также то, что он находится на службе у епископа.

Аббат поискал кончик пера, покачал головой.

У него не возникло никаких ассоциаций в связи с этим именем, и это его мучило. Но, во всяком случае, главный викарий должен знать его имя и принять какие-то меры, если, конечно, этот монах действительно существует и служит архиепископу.

Он записал это имя, тщательно выписывая каждую букву, и снова взглянул на монахов.

– Ну, а теперь имя Целителя – лорд Рис какой-то.

– Мурин или Турин, или что-то вроде этого, – сказал брат Джубал.

– А мне кажется, Турин, брат Джубал, – заметил брат Рейнард. Изогнув шею, он пытался рассмотреть, что записывает аббат. – Правда, я не очень уверен в этом, но он действительно Целитель. У меня в этот день болел зуб, а он…

Аббат строго взглянул на него, и Рейнард виновато замолчал, потупив голову.

Аббат снова начал писать, но перо не долго скрипело по бумаге. Вскоре аббат поднял голову и движением руки отослал монахов прочь.

Когда за ними закрылась дверь, монах взял чистый лист бумаги и начал новое письмо своему викарию. На этот раз его почерк был четким и уверенным.

«Ваше преосвященство, я с прискорбием сообщаю о похищении из аббатства святого Фоиллана два дня назад брата Бенедикта. Подробности состоят в следующем…»

«…Итак, – через пять дней после этого викарий Ордена читал письмо архиепископу Валорета, – совершенно очевидно, что брат Бенедикт похищен вышеназванными братом Кириллом и лордом Рисом Турином – Целителем. Я посылаю копии всех показаний монахов, так как вы в своей мудрости можете заметить то, что пропустил я.

Остаюсь вашим преданным слугой».

Викарий опустил письмо и взглянул на архиепископа.

Архиепископ, перед которым стоял его обычный стакан козьего молока, протянул иссохшую руку к письму, затем долил молока и погрузился в чтение.

Викарий в это время отрезал себе кусок сыра.

Было раннее утро, а архиепископ имел привычку завтракать с кем-нибудь из подчиненных и просматривать во время завтрака утреннюю почту.

Но, конечно, Роберта Орисса нельзя было считать простым подчиненным. Генерал-викарий Ордена святого Джарлата и архиепископ Валорета, примас церкви Гвинедда, родились примерно в одно время и впервые встретились, будучи учениками знаменитой школы при монастыре святого Неота, когда им было по десять лет.

И хотя Энском Тревасский был дерини, а Роберт Орисс – нет, это не помешало возникновению между ними тесных дружеских отношений, которые длились уже долгие годы. Да и теперь, если Роберт Орисс был в своей резиденции в Валорете и не выезжал в инспекционные поездки по монастырям и аббатствам Ордена, они встречались друг с другом по крайней мере раз в неделю. Энском принадлежал к той весьма редкой категории людей, которые не забывают старых друзей, возвысясь над ними. И Роберт, хотя он часто не понимал действий своего коллеги-дерини, очень ценил эту дружбу.

Но они уже встречались на этой неделе, и сегодняшняя встреча была вызвана получением этого странного письма, которое требовалось немедленно показать архиепископу.

Викарий налил в стакан молока для архиепископа, который ненавидел его, но пил для возбуждения работы пищеварительного тракта, затем отломил кусочек хлеба и стал жевать, дожидаясь, пока архиепископ закончит чтение письма. Строгое лицо Энскома сделалось хмурым и печальным.

– Что это за монах, Роберт? Почему кому-то понадобилось похищать его?

Викарий покачал головой.

– Я теряюсь, ваша милость. Я просмотрел все наши записи. Принял обет… Я просто понятия не имею.

– А этот аббат, он заслуживает доверия?

Викарий горячо запротестовал. Он верил всем своим подчиненным – все они богобоязненные люди, не способные на гнусные интриги.

Архиепископ хмыкнул, бросил письмо на стол и долго смотрел на викария.

– Вы знаете, что Катан Мак-Рори умер на прошлой неделе?

– Советник короля?

– Сын графа Камбера Кулдского, – уточнил архиепископ. – А дочь Камбера Эвайн – невеста Риса Турина.

– Рис Ту… – Викарий схватил письмо. – Тот самый Рис Турин?

– Да, тот самый.

Викарий, глубоко вздохнув, откинулся на спинку кресла. Завтрак был забыт. Архиепископ молчал и не торопился высказывать свое мнение. Тогда викарий поджал губы и задумчиво посмотрел на него.

– Ваша милость, а вы не полагаете, что граф Камбер Кулдский как-то связан с похищением брата Бенедикта?

Архиепископ поднял глаза, и какая-то тень мелькнула на его лице, обычно непроницаемо спокойном.

– Вы сошли с ума, – мягко прошептал он. – Я знаю Камбера. Мы вместе учились в Грекоте до того, как все его братья умерли и он остался единственным наследником отца. Я венчал его с женой, крестил всех его детей, принял монашеский обет его сына Йорама, венчал Катана с Элинор. А кроме того, зачем ему все это нужно?..

– Я не знаю, ваша милость. Я подумал, что вы можете… – Он вздохнул. – А этот Рис Турин, он близок ко двору? Вы, кажется, тоже знаете его?

– Я знаю его, – ответил архиепископ. – Он молод для Целителя, но у него блестящая репутация. Он очень близок с младшим сыном Камбера – Йорамом из Ордена святого Михаила.

– Вы думаете, что тем монахом мог быть Йорам?

– Не знаю, – с сомнением в голосе ответил Энском. – А с другой стороны, Йорам – михайлинец, а они всегда были мятежниками, возмутителями спокойствия.

– Мятежники?! Да! – Роберт фыркнул. – Но при чем здесь свой брат-монах? Не вижу никакой политической выгоды от такого человека, как брат Бенедикт!

– И я тоже. Архиепископ вздохнул.

– Но вокруг семейства Мак-Рори идет крупная политическая игра. До нас дошли слухи об обстоятельствах смерти Катана.

Нет, Роберт еще ничего не слышал.

– Говорят, Катан не просто умер. Говорят, он был убит, причем рукой самого короля. Если это так, то тогда легко объяснить безумное поведение Имра на празднике зимы. И это дает мотивы для Камбера, Йорама и Риса начать политическую борьбу.

Он нахмурился.

– Но не против же бедного монаха? Признаюсь, у меня нет никаких мыслей, Роберт. А у вас?

У викария тоже не было.

После долгой паузы архиепископ встал, медленно подошел к окну и выглянул в него, опершись руками о подоконник. На улице шел снег.

– Оставь меня одного, Роберт, – наконец тихо сказал он. Генерал-викарий тотчас же встал, кланяясь, покатился к двери и исчез за ней.

Архиепископ вернулся в свое кресло, потрогал письмо кончиками пальцев, сложил руки на столе и склонил голову в молитве.

Он не сказал Роберту Ориссу, но знал, кто был с Рисом Турином в аббатстве первый раз и участвовал так или иначе в похищении брата Бенедикта.

Он и тот «монах» вместе учились в Грекоте и часто делили между собой горе и радости жизни.

Брат Кирилл – это имя носил в монашестве Камбер Кулдский.

Глава 16.

Человек одинокий, и другого нет: ни сына, ни брата нет у него, а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством.

Но каковы бы ни были личные чувства Энскома к семейству Мак-Рори и к Камберу в частности, архиепископ был верным слугой короны, и долг его требовал доложить королю о похищении монаха, хотя это было чисто церковное дело.

Энском вычеркнул из письма описание брата Кирилла, которое могло бы навести Имра на верный след, надеясь таким образом хоть немного задержать расследование и тем временем попробовать связаться с Камбером, чтобы выяснить, что все это значит.

То, что Камбер использовал для прикрытия свое монашеское имя, не удивило архиепископа, это было в характере Камбера. Но могло быть и простое совпадение, хотя Энском не верил в них. Во всяком случае, чтобы это ни было, Энском хотел знать.

И вот послание архиепископа королю было передано по обычным каналам: не следовало давать Имру возможность нанести удар первым, раз во всем этом замешан Камбер Кулдский.

Это письмо сначала попало к графу Сантейру, который занимался расследованием дела по возможному заговору Мак-Рори.

Коль Ховелл в последнее время много помогал Сантейру и даже делился с ним результатами своих тайных расследований.

Так что они вместе получили это письмо и с ним новую информацию, которая в совокупности с имевшимися у них сведениями оказалась весьма интригующей. В ней было много любопытных совпадений. И совпадений ли?

Например, они уже давно знали, что Дэниэл Драпировщик – один из людей, чье имя упоминалось в документе, похищенном Йорамом, – умер своей смертью два месяца назад, и провожал его в последний путь не кто иной, как Рис Турин.

Дальнейшие расследования показали, что в тот же вечер Рис Турин оседлал коня и уехал из города. Хотя слуги утверждали в один голос, что он поехал в Кэррори на празднование дня святого Киама, у братьев монастыря, где служил Йорам, удалось узнать, что Рис и Йорам уехали оттуда в большой спешке, невзирая на сильный дождь, в направлении монастыря святого Джарлата.