Глен Кук - Без пощады
– Теперь слушай меня, Мауфакк. Я говорю именем Творца. Выбери сто человек с безупречной репутацией. Людей неподкупных и бесстрашных. Сними с них их белые одеяния, и пусть они вернутся к своим прежним занятиям. Я желаю, чтобы они путешествовали по Королевству Покоя. Как по Хаммад-аль-Накиру, так и по новым землям. Цель этих людей – срывать маски со зла, подобному тому, что мы повстречали сегодня. Они не должны делать различий между жалобами правоверных и неверных, детей пустыни и чужеземцев, могущественных и слабых. Все будут равны перед их судом. Я вооружу их посланиями, облекающими их абсолютной властью по тем вопросам, по которым они будут вершить суд. Я приму их сторону даже в том случае, если мне придется выступить против своей семьи. Я поддержу их, даже не соглашаясь в глубине души с их приговором. Ограблению моего народа должен быть положен конец!
– А кто станет контролировать контролеров? – пробормотал себе под нос Хали.
– Я, Мауфакк, стану самым справедливым и самым ужасным судией. И еще. Когда мы будем уходить, прихвати с собой этого варвара-капитана. Мы просветим его, очистим от грехов и отпустим, чтобы он распространял весть о том, что Эль Мюрид пребывает среди Избранных как один из них, для того чтобы с корнем вырвать все ростки угнетения.
– Как долго, повелитель, ты ещё намерен терпеть выходки Бича Божьего? – спросил Хали, возвращаясь к столь близкой его сердцу теме.
– Ровно столько, сколько будет продолжаться война. Начиная с того дня, когда мы начнем перековывать мечи на плуги, военачальники мне больше не понадобятся.
Именно в Казр Хелале Эсмат сообщил ему, что ещё один посланный в Ипопотам курьер не вернулся. Итак, пропали уже три посыльных – два обычных и один чрезвычайный, направленный после того, как исчез первый.
– Твои самые страшные предположения оправдываются, Эсмат. Мы потеряли подряд трех человек, и, таким образом, случайности исключаются. Возьми шесть воинов из числа моих телохранителей. Пошли их. Следом пошли ещё одного, чтобы проследить, что происходит с первой группой. Сделай это немедленно и прикажи им скакать как можно быстрее. Сколько дней мы ещё можем продержаться?
– Дней сорок, повелитель. Если удача поскачет в нашем седле.
Эль Мюрид хотел было выговорить Эсмату за языческую присказку, но передумал. Это означало привлечь Творца к поощрению его тайного порока.
Из Казр Хелала Эль Мюрид двинулся на северо-запад в сторону Дунно-Скуттари, где Нассеф обещал устроить грандиозный спектакль.
Ученик и его спутники частенько останавливались, чтобы полюбоваться, как им казалось, необыкновенным зрелищем. Эль Мюрид рассматривал сооружения, возведенные во времена Империи как бы в назидание потомкам. В его горящих глазах вставали картины империи будущего, и Хали приходилось напоминать Эль Мюриду, что они путешествуют инкогнито. Со времени Дишархуна он молился очень редко, и теперь словам было тесно в его душе.
Даже маленькие города и поселки казались ему прекрасными, несмотря на то что Нассеф прошел по ним хищным зверем. Но когда взору Ученика открылся Дунно-Скуттари, у него захватило дух. Он и представить себе не мог, что может существовать такое, созданное людскими руками великолепие.
– О, папа! – воскликнула Ясмид. – Это так прекрасно! Такой большой и… прекрасный!
– Твой дядя сказал, что намерен преподнести мне город в подарок. Но я не знаю, что с ним делать. Так ты думаешь, что он красивый? Хорошо. Я подарю его тебе. Если, конечно, Нассеф сумеет его взять.
– Он сумеет, папа. Я знаю.
– А как же я? – заныл Сиди.
– Есть и другие города. Какой из них ты хочешь? Хэлин-Деймиель?
– Я не хочу другого города. Я желаю…
– Пусть он получит этот, папа. Дунно-Скуттари действительно красив, но я предпочла бы Хэлин-Деймиель. Там все так захватывающе интересно…
– Он сказал, Ясмид, что Хэлин-Деймиель достанется мне.
– Похоже, Сиди, что тебе достанется удар плеткой. Веди себя, как следует вести в твоем возрасте. Тебе уже не четыре года.
– Почему получается так, что все делается, так как хочется ей? – загундосил Сиди. – Когда мы окажемся на океане? Я желаю видеть океан!
Отец взмахнул рукой, и сын принялся растирать пострадавшую щеку.
– Временами, Сиди, ты вызываешь у меня отвращение, – произнес Эль Мюрид, искоса поглядывая на Мауфакка Хали, который делал вид, что внимательно изучает поверхность реки Скарлотти. – Иногда у меня даже возникает желание отдать тебя на воспитание в одно из беднейших племен Сахеля, чтобы ты научился ценить, что имеешь, и перестал скулить из-за того, чего у тебя нет.
Эль Мюрид замолчал. Мальчишка его просто не слушал.
– Мауфакк, пошли кого-нибудь на поиски Бича Божьего. Я хочу, чтобы он предстал передо мной.
Нассеф вскоре явился, чтобы лично приветствовать их. Он так бурно радовался встрече, что стал похож на мальчишку. Он расточал улыбки направо и налево, яростно шлепая вновь прибывших по плечам и по спинам.
Эль Мюрид мгновенно заметил на лице шурина следы, оставленные одиночеством. Точно такие же он видел и у себя, когда смотрел в зеркало.
– Я очень рад, что вы пришли, – восторженно твердил Бич Божий. – Пропустить такое зрелище было бы большим грехом.
Эль Мюрид обратил внимание на то, как ласково Нассеф относится к племяннице. Он с ней шутил, поддразнивал или пускался в шутливый, невинный флирт. К Ученику вернулись его былые сомнения. Неужели у Нассефа имеются планы на девочку? Ясмид вот-вот должна достигнуть брачного возраста. Женитьба на ней явилась бы огромным достижением для того честолюбивого Нассефа, который иногда высовывал голову из теней, окружающих разнообразных, известных Эль Мюриду Нассефов.
Многие осудят женитьбу на племяннице. Но прецеденты такого рода имелись. Многие из императоров Ильказара сочетались браком даже со своими сестрами.
Несколько месяцев тому назад Хали принес Эль Мюриду древо наследования, обнаруженное в покоях Мегелина Радетика в Аль-Асваде – крепости, оставленной валигом незадолго до захвата Аль-Ремиша. Изучив древо, Эль Мюрид пришел в изумление, и к нему вернулись химеры, которые преследовали его всю жизнь. Или, вернее, все то время, когда он был связан с Нассефом.
Если Радетик все рассчитал верно, у Нассефа имелись веские причины добиваться брачного союза с Ясмид. Согласно древу наследования, между Нассефом и троном стоял лишь Гарун бин Юсиф. Женитьба могла бы объединить Корону и Ученицу. Светскую власть и духовную.
По пути в Дунно-Скуттари Эль Мюрид навестил отца своей жены. Старик, лишивший когда-то детей наследства, находился на смертном одре. Эль Мюрид представил старому вождю внуков, и те тут же завоевали сердце старца. Он снял свое проклятие, после чего последовали слезы прощения и примирения.
– Нассеф.
– Слушаю, повелитель.
– По пути я заезжал в Аль-Акуила.
В глазах Нассефа появилось тоскливое выражение. Это была тоска по дому.
– Да, я его видел. А эта парочка сумела похитить его сердце. Он сказал, что они – точная копия, твоя и Мириам, когда вы были в их возрасте. Он простил нас всех и хотел, чтобы я сказал об этом тебе.
На долю секунды в глазах Нассефа сверкнули слезинки.
– Значит, я могу вернуться домой? Могу его снова увидеть?
– Нет. Как ты знаешь, судьба никогда не бывает милостивой до конца. Когда мы прибыли, он находился на смертном одре. Мы оставались рядом до тех пор, пока за ним не явилась Черная Дама. Он отошел легко и с миром.
– А как мать?
– Она сумела пережить его уход, но думаю, что ненадолго.
– Я навещу её, как только мы разместимся по зимним квартирам. Что он говорил обо мне?
– Молись за него, Нассеф. Он так и не принял нашей веры. Умер неверующим. Но он гордился сыном и дочерью и не умолкая говорил о ваших достижениях. Сказал, что всегда верил в то, что ты далеко шагнешь.
Печальное лицо Нассефа слегка посветлело.
Хали Мауфакк следил за их беседой холодным взглядом хищника. Для человека, который, по мнению его повелителя, ненавидит политику, Мауфакк прекрасно умел разыграть свои карты.
Нассеф не стал тратить времени и сразу же приступил к спектаклю, ради которого Ученик прибыл в Дунно-Скуттари. Уже на следующий день он переправил Эль Мюрида с детьми на другую сторону реки и провел их в возведенный на вершине холма шатер.
– По правде говоря, многого вы не увидите. Но то, что открыто взору, лучше всего наблюдать с этого места. Утром.
– А что это будет, Нассеф? – спросила Ясмид.
– Сюрприз, голубка. Встань пораньше, и ты все увидишь.
– Ну, пожалуйста, Нассеф… – жалобно взмолилась она, инстинктивно прибегая к тем маленькие уловкам, которые использует женщина, чтобы подчинить мужчину своей воле.
– Нет. Я ничего не скажу. Даже тебе. Подождешь, как и все остальные. – Он махнул рукой в сторону реки, в направлении восточной оконечности острова, на котором возвышалась крепость. – Они там будут весьма удивлены.
