Глен Кук - Злая судьба

Караван свернул в боковую улицу и вскоре вступил на обширную, огороженную площадку. Площадка напоминала небольшую крепость. Ее окружала стена высотой в двенадцать футов с единственными воротами. С внутренней стороны стены находились стойла, а в самом центре огороженного пространства возвышалось несколько трехэтажных зданий. Дома стояли тесно прижавшись один к другому, так встают спина к спине бойцы, чтобы встретить приближение врага. Майкл вошел в один из домов и вручил рекомендательное письмо брату Сама Чордина.

Прошло три дня, а Майкл практически так ничего и не узнал. Обитатели Аль-Ремиша оказались людьми неразговорчивыми и мрачными. Друг с другом они говорили даже меньше, чем с иностранцами. При этом они изо всех сил делали вид, что короля в их стране вовсе не существует.

Да и Майкл тоже не замечал присутствия Мегелина, если не считать постоянного страха в глазах его подданных. Патрулей на улицах было очень мало, и создавалось впечатление, что в них вообще нет надобности. Большая часть войска Мегелина занималась тем, что выжигала каленым железом оставшихся последователей Эль Мюрида. Из того немногого, что сумел услышать Майкл, следовало, что удача королю не улыбается. Хаммад-аль-Накир был страной весьма обширной, и в нем имелось множество мест, где могли скрываться партизаны. Много лет тому назад, когда Эль Мюрид боролся за власть, это сумел доказать военачальник повстанцев Нассеф, получивший позже титул Бич Божий.

Наступила ночь. Майкл лежал на соломенном тюфяке, пялясь в потолок и размышляя о том, как лучше пробиться сквозь туман, окутывающий Магдена Нората. Одинокая свеча едва-едва освещала комнату. Майклу вдруг показалось, что заскрипели ступени, ведущие на сторожевую башню. Бесшумно поднявшись на ноги, он проверил массивный дубовый брус, служивший запором. Взломать дверь можно было лишь при помощи штурмового тарана.

Убедившись, что с дверями все в порядке, Майкл обратился к закрытым тяжелыми ставнями окнам и сделал так, чтобы в случае поспешного бегства ставни можно было быстро распахнуть. Со стороны окон ему тоже ничего не грозило, и можно было возвращаться на тюфяк.

Снова скрипнули ступени. Майкл протянул руку, нащупал меч и положил его себе на грудь.

Майкл Требилкок постоянно изумлял всех друзей полным отсутствием у него чувства страха. Он лишь весьма отдаленно понимал, что чувствуют другие, испытывая ужас, да и то только потому, что не любил пребывания на публике и побаивался публичных выступлений. Когда его просили выступить перед группой слушателей, он начинал заикаться. Это, кстати, и объясняло его тягу к секретности. Майкл частенько скрывался ото всех, всеми силами стараясь избегать неприятных моментов.

Но больше всего он не любил вдаваться в подробности.

Теперь скрипнула дверь. Майкл продолжал лежать неподвижно. Кто-то стал возиться с наружной щеколдой. Майкл усмехнулся. Никакой пользы гостю это не принесет. Дверь можно было открыть лишь изнутри.

Возня со щеколдой прекратилась, и дверь затрещала под сильнейшим нажимом. Глаза Майкла слегка округлились от изумления. Что за дьявольщина? В дереве появились трещины, а с дверной рамы посыпалась штукатурка. Создавалось впечатление, что дверь вместе с рамой вот-вот вылетит из стены. Майкл встал, подошел к окну, распахнул ставни и выглянул в темноту.

Животные в стойлах вдоль южной стены вели себя беспокойно, а погонщики с факелами и лампами в руках пытались их усмирить. Во всем остальном на площадке было все тихо, как на кладбище.

У Майкла возникли мрачные подозрения, и он подошел к двери. Нажим на неё прекратился. Майкл потянул носом воздух и ощутил запах какого-то животного.

Его бледные губы растянулись в улыбке, которая, впрочем, тут же исчезла. Лорд Норат или, вернее, Магден Норат был здесь. Бежавший из Эскалона маг сумел пережить битву под Палмизано.

Майкл Требилкок уловил запах побоища под Палмизано и ещё десятка других сражений. Это была вонь савана делажа – ночного чудовища, созданного Норатом в лабораториях Эхлебе. Уничтожить свирепого и могущественного монстра было практически невозможно.

Майкл отступил от двери, лихорадочно размышляя, как поступить. Эту новость необходимо донести до короля. Она поможет пролить свет на те таинственные события, которые происходят в Кавелине. Мегелин находится под злыми чарами эскалонца. Только Магден Норат способен сотворить людей, напавших на Лиакопулоса.

Но с какой целью, спрашивал его внутренний голос. Ответа на этот вопрос Майкл пока не имел. Между генералом и колдуном не было ничего такого, что могло бы оправдать убийство. Мегелин тоже никогда не ссорился с Лиакопулосом.

У Майкла были на этот счет кое-какие соображения, но произносить их вслух он не осмеливался. Его друзья отказались бы выслушивать подобные подозрения, а подозреваемые попытались бы убить, если бы почувствовали, что он слишком много знает.

Но как бы то ни было, короля надо предупредить о появившихся в Аль-Ремише слугах тьмы.

Караван уйдет из священного города только через неделю. Кого-то его присутствие в столице явно выводит из себя. Сможет ли он, преследуемый саван делажами, пережить это время? Сомнительно. Надо придумать нечто новое.

Майкл снова оглядел двор. Караванщики успокоили лошадей и теперь, собравшись тесной группой и почесывая затылки, что-то горячо обсуждали.

Раздался громовой удар, дубовая дверь вместе с рамой рухнула в комнату, и в проеме возникла черная масса. Майкл ударил мечом и почувствовал, как клинок погрузился во что-то мягкое. Не теряя ни секунды, он отскочил назад и прыгнул прямо через подоконник во тьму.

Падая, он услышал визг, похожий на вопль дикого кота размером с тигра. Ему даже показалось, что от этого шума задрожали стены дома. Требилкок сумел сгруппироваться в полете и благодаря этому приземлился на обе ноги и одну руку. При приземлении он вывихнул лодыжку, но, к счастью, не сильно.

– Факелы! – выкрикнул он, ковыляя к остолбеневшим погонщикам. – Выше факелы! Они не терпят света!

Майкл услышал, как сзади него с глухим звуком на землю плюхнулось огромное тело. Оглядываться он не стал. Не оглянулся он и тогда, когда услышал скрежет когтей догоняющего монстра. Выхватив из рук караванщика масляную лампу, он швырнул её в надвигающуюся из тьмы черноту.

Саван делаж чуть уклонился в сторону, и лампа угодила не в морду, а в плечо монстра. Майкл схватил факел.

Все погонщики разбежались кто куда – все, кроме одного. Тот просто прирос к земле от ужаса.

Требилкок бросился вперед и ткнул факелом в чудовище.

Выплеснувшееся из лампы масло вспыхнуло. Пламя начало быстро растекаться по лоснящемуся боку монстра. Саван делаж взвыл от боли. Лошади в стойлах дико заржали и взвились на дыбы.

Саван делаж перестал думать о своей миссии. Примерно треть его длиннющего тела была охвачена пламенем. Чудовище пересекло двор, одним огромным прыжком взлетело на крышу конюшен и исчезло за изгородью.

Майкл, тяжело дыша, уселся на землю и похлопал руками вокруг себя, пытаясь нащупать меч. Голова его упала на грудь.

– Что же, мой мальчик, первый их удар ты пережил, – прошептал он с едва заметной улыбкой.

Караванщики сгрудились вокруг него.

– Что это за дьявольщина? – спросил один из них.

Майкл посмотрел вверх и увидел округлившиеся от ужаса глаза и серые, ставшие похожими на воск лица.

– Где вы были во время войн? – спросил он.

И вдруг кто-то прошептал:

– Саван делаж… Здесь?

Майкл поднял левую руку, и один из караванщиков помог ему подняться.

– Успокойте лошадей. Оно ушло и этой ночью уже не вернется.

О саван делажах теперь можно не беспокоиться, подумал он. В другой раз Норат попробует нечто иное. Самым логичным представляется простой арест.

На полученный сигнал надо реагировать как можно быстрее, и для этого имелся единственный способ. Следует вступить в контакт с местным агентом – человеком, которому доверять больше нельзя. Норат, очевидно, нашел его, перевербовал и приказал направлять успокоительные донесения в Форгреберг. Агента надо ещё раз перевербовать, хотя бы на одну минуту.

В Аль-Ремише ещё было темно, когда Майкл поднял с постели бывшего агента. Рассвет едва занимался, когда он, убив предателя, вышел на улицу в надежде переплыть озеро и затеряться в пустыне, прежде чем Норат нападет на его след.

На то, чтобы выжить, надежды мало, думал Майкл, входя в холодную воду. Его жизнь зависела от того, достигнет ли его сообщение Кавелина и хватит ли ему времени на то, чтобы друзья успели вызволить его из беды.

Несмотря на раннее утро, воздух уже успел прогреться. Требилкок понимал, что ему предстоит прожить ужасный день в раскаленной пустыне. Он выпил столько воды, сколько смог вместить его желудок, и наполнил мехи, которые, уходя, позаимствовал у отправленного в отставку агента. Переплыв озеро и уже поднимаясь вверх по склону, Майкл нарвал спелых фруктов. При каждом шаге ноги в сапогах скользили. Если даже его не убьют, подумал главный шпион Кавелина, то он все едино умрет от кровавых мозолей.