Мэтью Стовер - Герои умирают
Коллберг колотил кулаком по переключателю, крича с каждым ударом:
– Нет! Нет! Нет!
Он бил до тех пор, пока из руки не полилась, пачкая кабину, кровь.
Техники отшатнулись от него и молча смотрели на происходящее. Полицейские в зеркальных масках переглянулись.
– Думаю, мы видели достаточно, – сказал один.
– Но это же ложь! – в отчаянии затараторил Коллберг. – Клянусь, ложь! У него нет доказательств! Второй полицейский схватил его за руку.
– Вы отозвали Пэллес Рил на глазах местных жителей. Выдав ее как актрису, вы целенаправленно разрушили ее карьеру. Вы арестованы.
Коллберг вырвался и прыгнул к панели управления, ударив по выключателю микрофона.
– Майклсон! – завопил он.
Его голос раздался в динамиках: Кейн все еще был на связи, хотя и лежал уже на платформе переноса рядом с остальными.
– Я убью тебя за это! Убью!
Когда полицейские наконец скрутили его и потащили прочь, он услышал шепот мыслеречи Кейна в динамиках:
– Да, и скоро.
30В ослепительном свете направленных на платформу переноса юпитеров волосы Ма'элКота образуют нимб вокруг головы. Я не могу разглядеть выражения его лица и только рад этому; мне вполне хватает ужаса в его голосе, когда он видит ряды безликих виртуальных кресел и полулежащих в них зомби.
– Твой мир… – шепчет он, – О, забытые боги, ты забрал меня в свой ужасный мир…
И это не инстинктивная ксенофобия, не безумный страх глупого туземца; это даже не ощущение чуждости Земли – нет, не это его пугает.
Его пугает узнавание.
Он говорит по-английски.
Воспоминания Ламорака – Карла тасуются в его мощном мозгу; он видит, что его мир. Поднебесье – царство жестокости, боли и внезапной смерти, – всего лишь сон, рай по сравнению с тем, куда он попал.
Я водворил его в ад.
Я не могу представить себе ужас, который он испытывает, но это меня не слишком волнует.
Умолкший, вероятно, навеки, Косалл все еще торчит из моего живота. У моих ног на платформе лежит труп Берна,
Я победил.
Ма'элКот нагибает сильную шею, чтобы посмотреть на нас.
– Ты уничтожил меня. За что, Кейн? Его испуг прорывается в голосе.
– Зачем ты сделал это со мной?
Я пожимаю плечами. Это больно.
– Потому что тебе не повезло и ты оказался не на той стороне, где была Пэллес Рил.
Высоко над нами раздается хлопок – открываются двери Кавеа. Ко мне едет бригада медиков: какой-то сообразительный техник догадался-таки вызвать их.
На мои щеки льется теплый соленый дождь. Это слезы Пэллес.
– Держись, – говорит она. – Пожалуйста, держись. Я пытаюсь сжать ее руку, но вокруг опять смыкается темнота.
– Не уходи.
– Не уйду, клянусь.
Ма'элКот кажется потерянным и очень-очень молодым.
– А что потом? Что будет со мной?
Я не отвечаю, это меня не касается.
Наверное, я все еще на связи; никто, конечно, не позаботился отключить ее. Ну что ж, вы все окажетесь вместе со мной в темноте.
Шенна нагибается и прижимает свою теплую щеку к холодной моей. Она шепчет мне на ухо:
– Держись, Кейн.
– К черту Кейна! – отвечаю я, превозмогая боль. – Забудь эту сволочь. Зови меня Хэри.
И опускающаяся ночь плавно переходит в зарю. Я неторопливо иду к свету.
– Один раз в час по всему миру идет одна и та же передача. Волосы, естественно, великолепно уложены, на точеных скулах лежит загар, точь-в-точь как у праздножителей. Однако в тонких, едва заметных морщинках у блестящих глаз прячется холодное бешенство, а на губах, открывающих великолепные зубы, чуть заметное горькое презрение.
– Здравствуйте, я Бронсон Андервуд. Будучи ведущим «Свежего Приключения», за последние десять лет я рассказал вам обо всех лучших работах Студии по всему миру. Сегодня я рад представить вам особое предложение оттуда, где все и началось, – из Студии Сан-Франциско – эксклюзивный набор «Ради любви Пэллес Рил».
Глаза блестят, а улыбка на лице как приклеенная, пока он перечисляет содержимое эксклюзивного набора: отрывки из «Погони за короной Дал'каннита» и «Слуги Империи», несколько часов «В поисках Саймона Клоунса» – до того момента, когда было применено заклинание Вечного Забвения, а также интервью с Кейном, Пэллес Рил и самим Ма'элКотом, который говорит одновременно за себя и за Ламорака.
– …и, наконец, из Особых архивов Студии Сан-Франциско специально для эксклюзивного набора запись «Когда остановились Часы Жизни». Все вы помните захватывающие кадры, когда Кейн вернул свою возлюбленную из-под палящего солнца Анханы на Землю, в безопасность. Вы видели, а возможно, и пережили это вместе с Кейном.
Если же это мгновение тронуло вас, вы можете снова испытать его, получив новую запись Пэллес Рил – «Когда остановились Часы Жизни».
Это особое предложение не будет повторено; эксклюзивный набор – ваша единственная возможность сохранить волшебный миг. Это ваш единственный шанс заглянуть в сердце Пэллес Рил, когда она, спасшись от неминуемой смерти, встала на колени у тела любимого человека. Это ваш единственный шанс увидеть то, что видела она, почувствовать то, что чувствовала она, уронив слезы на лицо ее поверженного героя.
Глаза говорящего слегка щурятся, словно в них попала пыль. Улыбка остается на месте, как будто губы прилепили к зубам.
– А для того чтобы вы запомнили этот день Великого Приключения, заказав набор до полуночи, вы обретете Особые Личные Часы Жизни Пэллес Рил.
Часы созданы учеными Студии, сообразуясь с вашими личными данными, взятыми из медицинской сети, а также данными шести поколений ваших предков. Особые Личные Часы Жизни Пэллес Рил станут отсчитывать часы вашей собственной жизни. Эта симпатичная вещица будет прекрасно смотреться на столике у кровати, на рабочем столе и даже на кухне…
В рекламе, которую будут показывать до тех пор, пока все вокруг не забудут, о ком идет речь, есть одна маленькая фраза:
«Особые Часы Жизни Пэллес Рил не являются точным измерительным прибором. Использовать исключительно в развлекательных целях».
Эпилог
Настал день, когда Хэри проснулся и увидел сидящую у его постели жену.
Он лежал на гелиевой подушке и смотрел на Шенну сквозь полуопущенные ресницы, медленно просыпаясь и привыкая к серому утреннему свету.
Она сидела, задумчиво глядя в окно на облака, на океан, на фургончики репортеров, осаждавших госпиталь не хуже той самой армии Поднебесья. Шенна похудела, щеки ввалились, глаза потемнели, левую руку она все еще прижимала к боку – однако Хэри подумал, что за всю свою жизнь не видел ничего прекраснее.
Он молчал, опасаясь, что звук голоса развеет чудесный сон.
Почувствовав его взгляд, Шенна откашлялась. С виноватой улыбкой дотронулась до ребер в том месте, где их пронзила стрела.
– Пневмония, – пояснила она. Хэри отважился на ответную улыбку.
– Да, у меня тоже – но я, кажется, подхватил ее уже здесь.
– Я… – молвила она и на долю секунды умолкла. – Как ты себя чувствуешь. То есть…
Она кивнула на аппарат, накрывавший его тело от бедер до груди. Она словно боялась посмотреть на него.
Хэри пожал плечами и похлопал по металлу.
– Не знаю. Думаю, все не так плохо. Мне сказали, через пару недель к ногам вернется чувствительность. Ко мне присобачат какую-то электронную штуковину, и через год я смогу ходить – правда, плохо, если не пойдет регенерация…
Он глубоко вдохнул, чтобы продолжать.
– И еще… говорят, остаток жизни я буду ходить с палкой. Впрочем, я и так это знал, – закончил он с кривой усмешкой.
Шенна отвернулась к окну и опустила голову.
– Да, – пробормотал он, – шуточка так себе…
– Хэри, мне так жаль…
– Брось, – отрезал он, – и не начинай сначала.
– Твоя карьера…
– К черту мою карьеру! Все, чего мне, то есть Кейну, когда-нибудь хотелось, это умереть у тебя на руках. Этакий хеппи-энд. Мне этого достаточно.
Он подвигал плечами – тысячи тоненьких, с волосок, зондов, пропущенных сквозь кожу в поврежденный позвоночник, не позволяли ему пошевелить ногами: становилось больно.
– А я к тому же остался жив. Сколько актеров живыми ушли на пенсию?
Ее голос был едва слышен:
– Ты столько отдал ради меня…
– Нет.
– Хэри…
– Я сделал это не ради тебя – уж ты-то должна это понимать. Я сделал то, что сделал, лишь потому, что мне не хотелось бы жить в мире без тебя.
Он похлопал по медицинскому аппарату.
– Ноги? Карьера? Да я отдал бы вдвое больше. Ты гораздо дороже меня.
Негромко, все еще глядя в сторону, она ответила:
– Я раньше тоже так думала…
Рука, сжимавшая сердце Хэри, помешала ему придумать ответ.
Позже она спросила:
– Ты следил за процессом?
– Издеваешься? Да я просто кайф ловлю, глядя, как этот жирный ублюдок корчится на медленном огне. Передай пульт – посмотрим, что у них там сейчас творится.
Он дотронулся до клавиши, и на потолочном экране появилось здание сан-францисского Корпоративного суда, окруженного лимузинами. Из одной машины вышли несколько адвокатов; они окружили своего клиента подобно телохранителям – при том, что ни один из них не доставал ему даже до плеча.
