Борис Иванов - Абсолютная гарантия
На Гая Чернов посмотрел довольно хмуро.
– Господин Дансени – человек здесь не совсем посторонний, – успокоил его Кай. – В состав группы он, разумеется, не включен, но может – по ходу дела – дать ценные пояснения. Подписку о неразглашении я с него уже взял.
– В таком случае приступим к делу. Чернов прошелся по кабинету и остановился за спинкой кресла Митико.
– Начнем с формальностей. Они могут оказаться мучительны для вас, мисс... Но я попрошу вас, как говорится, скрепить сердце и отнестись к нашим вопросам как можно более спокойно...
– Я умею держать себя в руках, мистер, – чуть отрешенно заверила его девушка.
Гай с беспокойством пригляделся к ее лицу. Оно было почти так же бледно, как в ту ночь в «Сакуре».
– Скажите, – нервно спросил он у Чернова, – это необходимо – проводить такого рода допрос вот так – в присутствии всех нас? Мне кажется, совсем не обязательно, чтобы...
– Поверьте, так будет лучше, – повернулся к нему Чернов. – Мы с господином Санди знаем, что делаем.
Он кивнул кому-то, ожидавшему за приотворенной дверью в соседнее помещение, и оттуда появился ассистент, кативший перед собой легкую тележку, накрытую белоснежной салфеткой.
– Вы сможете еще раз участвовать в опознании останков вашего дяди? – спросил Кай, – На этот раз надо опознать не тело, а его голову... Если вы чувствуете, что это вам будет слишком трудно...
Митико вскинула взгляд сначала на федерального следователя, потом – на регионального резидента.
– Так вам удалось?.. Удалось найти?..
– Если вы опознаете голову покойного, то считайте, что да, удалось, – подтвердил Чернов. – Итак, вы согласны? Митико судорожно кивнула.
– Да, согласна...
Ассистент снял салфетку, и несколько минут Митико смотрела на то, что лежало перед ней в пластиковой кювете. И сама она, и ее лицо были совершенно неподвижны. Двигались только глаза, словно они были наделены своей собственной, отдельной от всего остального мира жизнью. Потом лиио ее слегка дрогнуло, и по побелевшей щеке поползла одинокая слеза.
Митико перехватила слезу платком, испуганно обернулась на Гая и повернулась к Каю.
– Да, это он. Совершенно точно... З-закройте это, п-пожалуйста...
Ассистент вернул салфетку на место. Чернов кивнул ему, и тот покатил свою тележку вон из кабинета. Чернов протянул Митико стакан с ледяной водой. Подождал немного, пока у девушки пройдет дрожь в пальцах. Потом наклонился над Митико и протянул ей голографический снимок.
– Вы узнаете этого господина? Ваш дядя должен был с ним встречаться. И не раз...
– Да, я видела их вместе. Тогда – пока еще ничего не случилось – я не знала его имени. Дядя Акиро не счел нужным представить нас друг другу. Но теперь я знаю... Точнее, могу догадаться... Гай рассказал мне... Это тот Йосио Мори... Тот, кому дядя продал все свои предприятия... И еще этот человек называт себя Копперхедом...
– Вы знаете, за какую сумму он приобрел контрольный пакет акций «Космоверфей Мацумото»? Митико еле заметно пожала плечами:
– Разумеется, нет. О таких вещах дядя не ставил меня в известность. Я вообще только из сводки новостей узнала об этой сделке.
Чернов отложил снимок в сторону.
– Вообще-то, мисс, можно считать, что ваш дядя просто подарил свои предприятия человеку, о котором деловой мир не знает почти ничего. Акционеры «Космоверфей» сейчас пытаются опротестовать сделку. Она, видите ли, была совершена в обход обязательной процедуры – выставления предложенного к продаже пакета на свободный торг. Но вопрос этот очень спорный. К тому же один из участников сделки мертв, а второй – я имею в виду господина Мори – вряд ли может считаться сейчас дееспособным. К тому же он, как выяснилось, был лишь подставным лицом. Он передал почти все приобретенные акции своим кредиторам – в уплату за предоставленный ему для их покупки займ. Конечно, сделка потребовала от него суммы ничтожной с точки зрения размеров инвестиций в целую отрасль промышленности... Но суммы чудовищной с точки зрения одного отдельно взятого бизнесмена. Тем более бизнесмена практически безо всякой репутации. Так что без кредита ему было не обойтись. Нам стоило больших трудов выяснить, кто был этим кредитором... Вы не догадываетесь, кем был этот кредитор?
Снова плечи Митико еле заметно дернулись.
– Я уже говорила, что... Что дядя Акиро не рассказывал мне о своих сделках.
Чернов присел на краешек стола так, чтобы хорошо видеть лицо Митико
– Охотно верю, что вы можете быть не в курсе дел вашего дяди. Но о своих-то делах вы должны бы были быть осведомлены, мисс Мацумото.
В воздухе повисло напряженное молчание. В глазах у Митико еще стояли слезы, но смотрела она перед собой куда-то сквозь регионального резидента с полным спокойствием. Ледяным и отрешенным.
– Понимаете, – нарушил молчание Чернов, – мы просто не могли не поинтересоваться всяческого рода имущественными вопросами, связанными с этими странными смертями клиентов здешних центров реювенилизации. И в том числе имущественными вопросами семьи Мацумото. И представьте себе наше удивление, когда мы узнали, что кредитовал Мори биомедицинский центр – а правильнее будет сказать, биомедицинский концерн – «Абсолютная гарантия». В состав директората которого – на правах одного из трех генеральных директоров – входил господин Акиро Мацумото. Место которого теперь занимаете вы, мисс... Невероятный взлет в столь юном возрасте... Но.. Ведь это не является для вас таким уж большим сюрпризом?
Митико продолжала смотреть сквозь собеседника, и было непонятно – слушает ли она его или кого-то другого, не слышного никому, кроме нее.
– Все это не составило бы материала для хоть сколько-нибудь путного обвинения против вас лично и против «Абсолютной гарантии», – вступил в разговор федеральный следователь. – В конце концов, финансовые манипуляции – дело налогового ведомства, биржевых комитетов и – на худой конец – прессы. Но в деле фигурируют убийства. Очень странные убийства. Убийства, к жертвам которых проявляют интерес сразу несколько организаций, связанных с разработкой высоких технологий. Комплекс. Дальние Базы. И – как ни странно – сама «Абсолютная гарантия». Все они готовы выложить неплохие денежки за то, чтобы получить пару-тройку хорошо сохранившихся мозгов жертв этих странных убийств. А сами жертвы заинтересованы в том, чтобы никто и никогда эти препараты в свое распоряжение не получил. Не грех и нам, грешным, поинтересоваться – о чем же, собственно, идет речь.
Митико повернулась к нему. На ее лице не было никакого выражения.
– Теперь вы это знаете?
Гай не отрываясь смотрел на Митико. Такой он ее не видел никогда. Этой Митико было вовсе не двадцать лет. И не сорок. Все четыреста, пожалуй. Нет, оно по-прежнему было молодо – ее лицо. Только оно уже не было лицом живого человека. Это был лик ведьмы – ледяной, неподвижный лик демона, сосредоточенного на чем-то одному ему видимом – где-то за гранью бытия.
Кай тоже почувствовал это и запнулся, приглядываясь к той перемене, что на его глазах происходила с девушкой. Снова пришел черед говорить Чернову:
– Да, мы знаем кое-что...
Он подхватил со стола небольшой пульт и нажал пару клавиш В стене позади рабочего стола раскрылось окно голографического экрана.
– Смотрите, – комментировал возникающие в нем одно за другим изображения региональный резидент, – это серия последовательных срезов головного мозга. Мозга обычного, живого человека. В частности, моего мозга. В таком режиме демонстрации все выглядит почти как в анатомическом атласе. Замечательная вещь – томография ядерного магнитного резонанса. Позволяет слой за слоем рассматривать строение любого человеческого органа, не причиняя ему особого вреда. Так вот. Теперь посмотрите, что собой представляло содержимое черепной коробки вашего дяди... Правда, совсем не похоже на то, что должно было быть там? Упрощенные полушария... Почти никакой коры. Так – паутинка какая-то... Вместо подкорки вообще невероятное нагромождение тканей... Похоже, что вам, однако, не впервой видеть такую картину?
Тут уж не смог совладать с любопытством сам Роше
– Черт возьми! Что же это? Какое-то заболевание? Или... Или они вообще не люди? Пришельцы они, что ли?
Чернов покачал головой:
– Вы правы только в одном, мсье Роше. Они не люди. Но это не пришельцы. И не жертвы болезни. Если не считать болезнью бессмертие.
Митико резко повернулась к нему – словно впервые услышав его голос.
– А вы догадливы, офицер...
Голос ее разительно изменился. Он был по-прежнему молод и звонок. Но он стал голосом потустороннего демона. Без следа исчезла милая картавость. С нею вместе исчезла и наивная, детская интонация, неумелое построение фраз. Митико – или то, что только что ею было – говорила теперь странным, правильным и хорошо – только как-то не по-человечески артикулированным языком совсем другого человека. Даже не человека. Существа.
