Сергей Павлов - Аргус против Марса

Кто-то тронул его за рукав, Бертон обернулся. Перед ним стоял небрежно одетый широкоплечий увалень с курчавыми волосами и влажным взглядом темных волооких глаз. В левом ухе незнакомца дрожал золотой полумесяц серьги.

– Месье, покорно прошу вас вернуть мне мою Рикки, – сказал этот странный человек, протягивая руку к плащу Бертона.

– В чем дело?

– Помилуйте, месье! – воскликнул курчавый. – Моя бедная Рикки!

– Откуда вы взялись? – удивился Бертон. – Не имею ни малейшего понятия о местопребывании вашей обожаемой Рикки. Советую обратиться к психиатру, там вы получите интересующую вас информацию.

– Простите, месье, но я в своем уме, – возразил незнакомец.

Бертон вдруг ощутил, как под его плащом что-то шевельнулось. Он встряхнул плащ, и на пол шлепнулась большая змея.

– Афганская кобра, – пояснил курчавый и еле слышно свистнул.

Змея поднялась на хвосте и угрожающе расправила капюшон.

– Сколько времени может прожить человек после укуса этой твари? – осведомился Бертон.

– Я думаю, месье, минут пять, – ответил факир, показывая белые зубы.

– Для того, чтобы свернуть вам шею, мне достаточно будет одной, – раздраженно сказал Бертон.

– Что вы, месье, – укоризненно ответил курчавый. – Рикки ласковое и безобидное существо, она неспособна на дурные поступки. Рикки, фьють, ко мне, моя красавица!

Он схватил кобру за шею и с непостижимой быстротой завернул в цветастый шелковый платок. Секунду спустя в его руках брыкался пушистый лемур с огромными печальными глазами. Факир ловко схватил его за полосатый хвост и, улыбаясь, протянул Бертону.

– Отличная работа, – отозвался Бертон. – Значит, вы и есть знаменитый Керлатто?

– О нет! – воскликнул фокусник. – Я недостоин целовать мизинец на ноге Непревзойденного. Я всего лишь рядовой слушатель академии. Селим ибн Дауд, к вашим услугам, – он по-восточному скрестил руки на груди и поклонился. – Через месяц я получаю степень магистра иллюзорных наук, но, если месье сочтет нужным, я готов хоть сегодня подписать долгосрочный контракт.

Бертон заметил, что его окружают уже человек пять будущих магистров.

Впервые доводилось Бертону попадать в столь оригинальное заведение: под крышей ателье на улице Каннебьер помещался целый комбинат чудес. Прежде всего это была академия иллюзорных наук, готовящая магов, факиров и фокусников для цирков, мюзик-холлов и варьете Европы и Америки. Состав учащихся был чрезвычайно любопытен: по большей части это были инвалиды цирка, переучивающиеся на более легкие профессии. Аудитории заполняли отяжелевшие борцы, манежные ковбои, из-за возраста вышедшие в тираж, воздушные акробаты с переломанными ребрами, жонглеры, заболевшие склерозом. Одни жаждали постигнуть искусство чревовещания, другие – стать манипуляторами с картами и шариками, третьи приобщались к секретам чтения чужих мыслей.

Немало здесь было и авантюристов, наследников графа Калиостро, добывавших кусок хлеба за счет человеческой глупости, невежества и суеверий. Они имели собственные маленькие студии, поставляющие оптом более мелким шарлатанам талисманы и амулеты на все случаи жизни, магические зеркала, хрустальные шары для ясновидящих и тому подобный инвентарь.

Под сенью ателье наиболее солидной и доходной была студия Киеси Мицуды, серьезное коммерческое предприятие, решительно далекое от всякого жульничества, – фабрика волшебной аппаратуры со своими мастерскими и конструкторами.

Бертон еще раз оглядел питомцев академии: на него устремлены пять пар вопрошающих глаз. «Судя по всему, им чертовски нужна работа», – подумалось ему.

– Вы меня с кем-то путаете, ребята, – сказал он. – Я не антрепренер. Я не имею ни малейшего отношения к вашей профессии. Очень жаль, но это так...

Огоньки надежды в глазах окружающих угасли. Люди растаяли, как молчаливые тени. Бертон задержал Селима и шепнул ему на ухо:

– Если вас устроит несколько франков, проводите меня в студию Киеси Мицуды.

Унылое лицо факира заметно оживилось.

– К вашим услугам, месье! Хотел бы я иметь такого хозяина, как вы! Большинству из нас очень трудно получить работу, ведь мы не звезды, как Бенито, как Тульчио, как Эвридика. Я люблю свою профессию и работаю не хуже Тульчио, но ухлопал на учебу все сбережения. Сейчас я не имею столько денег, как этот выскочка, чтобы купить свеженькие трюки, приобрести оборудование, заплатить за рекламу.

– Факиром может стать каждый... – напомнил Бертон.

– Каждый, кто имеет деньги. Везде только деньги, месье!

У двери, обитой коричневой кожей, Селим сказал:

– Здесь вы найдете японца.

– Благодарю вас. Возьмите эти франки и получите в придачу совет: во-первых, не пользуйтесь горячей завивкой волос. По-моему, химическая выглядит гораздо естественней. Во-вторых, подберите себе имя пооригинальнее. В-третьих, внимательно следите за своей речью. Провансальский выговор выдает вас с головой. До свидания, э-э... Селим ибн Дауд.

– Жюль Моно, месье... Просто Жюль Моно, – шептал потрясенный факир, сжимая в кулаке кредитку.

Бертон толкнул дверь и оказался лицом к лицу с тем, кого искал.

– Здравствуй, Ми. Узнаешь?

Мицуда отступил назад и долго вглядывался в гостя сквозь толстые стекла очков в золотой оправе. Бертон выжидающе глядел ему в глаза.

Это был миниатюрный, прямо-таки игрушечный японец в отличном смокинге, с гвоздикой в петлице. Из-под шелкового лацкана смокинга выглядывали фантастические ордена. Бриллиантовый перстень на мизинце и сигара во рту придавали ему совсем респектабельный вид. Возраст японца определить было нелегко, однако седые виски и сухая, почти пергаментная кожа лица говорили о том, что старость берет свое. Наконец, Мицуда улыбнулся. Он сделал знак кому-то за своей спиной. Торопливо процокали каблучки, и молодая женщина, секретарь Мицуды, окинув Бертона любопытным взглядом, исчезла за дверью кабинета.

– Здравствуй, друг! – сказал Мицуда, усаживая гостя и наполняя пахучим кофе маленькие чашечки. Долго молчал, глядя на Бертона.

– Разве с того света возвращаются? – спросил, наконец, он, обрезая сигару.

– Возвращаются, Ми, – спокойно ответил Бертон, прихлебывая кофе. – Впрочем, ты маг и чародей и тебе должно быть больше известно на этот счет.

Японец выпустил клуб сигарного дыма.

– М-м-м... Как только кончилась война, я узнал, что ты находился на борту одного из «кораблей смерти», торпедированных в марсельской бухте...

– Да, я был на «Валькирии». Но, как видишь, я здесь и надеюсь, ты не принимаешь меня за призрак?

– Понятно, – Мицуда посмотрел на часы и, вытянув шею, лисьим движением повел головой, будто нюхая воздух. – Хочешь или нет, но я не отпущу тебя никуда дня три, ты мой гость. Согласись, что для тех, кто вместе глядел смерти в глаза, а потом не виделся семнадцать лет, три дня не такой уж большой срок.

– Я бы сказал, даже недостаточный, – добавил Бертон.

Мицуда поправил очки. И снова то же лисье движение.

– Ага! Старая игра в «кошку и мышки»?

– Нет, Ми. Игра, к сожалению, новая: «мышка и кошки». Но правила остались те же: мышка, проиграв, платит головой. Меня преследуют, Ми.

– Кто?

– Загибай пальцы: молодчики из «Второго бюро» – раз.

– Так.

– Наследники адмирала Канариса из «Бундеснахрихтендинст».

– Ты имеешь в виду ведомство генерала Гелена, боннскую разведку?

– Угу. И это не все.

– Кто еще?

– Янки. Видимо, из службы «Джи-два». Однако, как видишь, я здесь и пока на свободе. Тем и другим, и третьим нужен, собственно, не столько я, сколько мое изобретение. Рассказывать тебе о нем сейчас не буду – не время и не место.

– Достаточно. Я все понял. – Японец усмехнулся мгновенной бесстрастной усмешкой. – Внешне между всеми этими тайными службами существует альянс, дружба в рамках НАТО. Но каждая из них стремится захватить лакомый кусочек единолично в свои руки и подставляет ножку одна другой...

– Только это и дало мне возможность ускользнуть.

– Хорошо! Чем больше конкурентов, тем очевиднее твои шансы наставить им нос.

– Но ты понимаешь, что это не может продолжаться бесконечно. Силы слишком неравны. Спрячь меня, пока докеры из старых друзей не помогут мне переправиться за границу.

– Хорошо.

Ни один мускул не шевельнулся на его азиатском лице: Это был надежный человек, как железо.

– Я верю тебе.

– Верь, Анри. Тебе нужно сохранить здесь инкогнито?

– Крайне желательно, мой догадливый друг.

Мицуда снова взглянул на часы.

– Арман Роше, – сказал он. – Запомни. Утром ты получишь документы на это имя. А сейчас у меня, к сожалению, дела. Впрочем, ты тоже можешь присутствовать на просмотре. Для новичка там много занятного.

– Благодарю, я охотно воспользуюсь твоим приглашением. Кстати, в чем заключается теперь твой бизнес?

Мицуда улыбнулся. Бертону эта улыбка показалась печальной.