Александр Лоскутов - Кольца вероятности
– Да, конечно, я и сам понял, что лопухнулся. Но есть другая возможность…
– Не хочу ничего слышать! Забудь об этом!
– Оля. – Я сунул руку в карман и вытащил то, что, по моему мнению, было гораздо лучшим вариантом, чем игра в карты. – Оленька, смотри. Все честно, все законно. Это же простой лотерейный билет. Оля, он выигрышный. Оля! Когда я его покупал, то чуть не загнулся – так сильно руку прихватило. Он точно выигрышный. Оля, ну не плачь. Пожалуйста. – Я обнял ее за плечи и прижал к себе. – Оля… Оленька. Я люблю тебя. И обещаю, что никогда больше не буду так поступать. Никогда!
– Дурак. – Ольга нехотя высвободилась и вытерла слезы. – Какой же ты все-таки дурак.
Я не обижался. Она была права. Права целиком и полностью. Я действительно вел себя как последний идиот. Но ведь я пообещал исправиться. Правда?
* * *Номер долго не отвечал, но стоящий у окна человек был терпелив. Вдобавок он знал, что трубку все равно поднимут – просто шеф никогда не торопится. И он ждал, прижимая к уху трубку мобильного телефона, совершенно не вязавшегося с убогим гостиничным номером, где кровати были застелены пожелтевшими простынями, а единственный стол шатался и скрипел при каждом прикосновении.
Гудки чередовались длинными паузами. Он ждал, молча глядя во двор, на катающихся на велосипедах вокруг убогого здания двухэтажной гостиницы мальчишек.
– Hello.
– Это я, шеф.
В трубке сухо закашляли, а потом перешли на русский язык:
– Слушаю.
– Шеф, его нет. Я прошел весь путь того курьера от вокзала до шоссе, перевернув каждый камень. Кольца нет. Я проверил дважды.
Из телефона доносилось только хриплое дыхание.
– Шеф?.. Алло, шеф! Что делать-то?
– Заткнись, балда… – Хриплый голос сорвался на сухой, рвущий горло кашель. – Линия прослушивается. Подожди минутку…
Снова кашель. Человек у окна терпеливо ждал, машинально покручивая лежащий на подоконнике пустой шприц. Сквозь многие сотни километров донесся тихий скрип, постепенно перешедший в истошный визг, мгновенно оборвавшийся. Потом вернулся хриплый голос:
– Все чисто. Можешь говорить.
– Шеф, кольца нет. Я все проверил.
– Поезд?
– Из поезда он его вынес. Я уверен на все сто.
– Проверь.
– Да, шеф. А если… Может быть, все это подстава? Он передал кольцо кому-нибудь в городе, а потом просто отводил глаза, пока тот другой драпал со всех ног?
– Позволь мне дать тебе пару советов, Федор Рогожкин из России, носящий кольцо вероятности.
– Я слушаю, шеф.
– Ты осел, Рогожкин! – взревел голос в телефонной трубке. – Ты самый настоящий осел. Вы упустили кольцо в Японии, они сбежали от вас во Владивостоке и Иркутске. Дилана подстрелили. Василий в больнице. Ты подставил под пули лучших моих людей. А сейчас вообще потерял след?
– Но, шеф…
– Заткнись и слушай! Мне нужно это кольцо. Найди его. Найди и доставь обратно в Японию. И помни: Обновленному Братству неудачники не нужны. Ты понял меня?
– Да… Да, конечно.
– Слушай, Рогожкин. Ищи. Ищи! Кольцо где-то там, я в этом уверен. Старое Братство сучит ногами и исходит кровавым поносом. В твой захолустный городок уже выехали двое носящих. Двое из пяти! Я тоже отправил кое-кого. Жди. Но постарайся все же не доводить до открытого столкновения – еще не время начинать войну.
– Все сделаю, шеф.
– Кстати, уже прошло достаточно времени. Если кольцо попало в руки к какому-нибудь местному придурку, то могло уже привязаться. Возможно, именно поэтому ты его и не нашел. Начинай искать, Рогожкин. Ищи человека!
В трубке послышались короткие гудки. Стоящий у окна человек убрал телефон и коротко выругался:
– Твою мать… Да что же это такое?
* * *Черт бы все побрал! Может, мне стоило бы кладоискательством заняться? Взять лопату, выбраться куда-нибудь за город и вырыть яму в чистом поле. При моей новообретенной удаче непременно что-нибудь нашел бы. Монету древнюю или самородок золотой. А может, не мелочиться и сразу же заняться поисками золота партии? Ха-ха. Очень смешно.
Что же делать? Играть на бирже? Я в этом ни бельмеса не понимаю, но мне и ни к чему. По квартирам лазить? Интересно, с какой попытки я смогу отгадать код сейфа в нашем городском банке?
Такие возможности открывались, а ничего толкового на ум не приходило. Эх, придумать бы какой-нибудь простенький и безопасный способ быстренько сколотить пару миллиончиков. Может быть, купить еще парочку лотерейных билетов? Слишком уж больно, рука потом немеет часа на два.
Вообще, я заметил, что чем сложнее мои желания, тем сильнее ощущается боль в запястье. К примеру, если подбросить монетку и пожелать, чтобы выпал орел, то боль будет не сильнее, чем от укола булавкой. Поставить пятирублевку на ребро гораздо больнее. Заставить зависнуть в воздухе – невозможно. Видимо, это уже что-то из области магии. Браслетик даже не реагирует.
Мне казалось, что чем больше вероятность того, что события случайно сложатся так, как мне нужно, тем меньше усилий от меня требуется, чтобы заставить их так сложиться. При броске монеты шанс выпадения орла составляет пятьдесят процентов, а вероятность того, что денежка встанет на ребро, существенно ниже. Все соответственно.
Отсюда можно сделать вывод о расплодившихся в последние дни лотереях. Если я чуть копыта не отбросил, покупая билетик, то… Надувают народ. Надувают по-черному.
Сегодня я половину дня просидел в библиотеке. В читальном зале. Листал сначала книги по истории, перечитывал биографии некоторых особо удачливых, на мой взгляд, личностей, потом изучал научные журналы. А топая домой, купил в ларьке книжку с символическим названием «Белая магия». Никаких сведений о врастающих в кожу металлических браслетах я не нашел, да и не надеялся найти. Возился с потрепанными книгами и гонял седовласую библиотекаршу по книгохранилищам только ради успокоения совести.
Загадка так и осталась загадкой. Отсутствовали даже упоминания о чем-то похожем.
А сейчас я вновь торчал на балконе и забавлялся с бумажным самолетиком, сделанным из половинки газеты. Я задумчиво запускал его, а потом, глядя, как он величаво планирует в воздухе, желал, чтобы он вернулся мне в руки. Короткая вспышка боли, и бумажная игрушка снова оказывалась у меня в руках Только слабость в теле медленно накапливалась. Пожалуй, следует завязывать с развлечениями.
Вот дьявол! Запястье болело все сильнее и сильнее с каждым днем. А выглядело-то оно и вовсе неприятно. Тоненькая ниточка мертвенно-белесой кожи охватывала мою руку как раз там, где под кожей находилось надувшееся кольцо. Рука опухла и покраснела, отчетливо выделялись надувшиеся вены. Неприятное зрелище. Очевидно, другая сторона моего везения. Невозможно что-то получить, ничего не потеряв при этом. Меня это не слишком беспокоило, хотя Ольга, видимо, придерживалась другого мнения.
– Тоша, прекрати свои игры. Лучше скажи: ты придумал, как снять браслет?
Я снова запустил бумажный самолетик и, вздохнув, проследил, как резкий порыв ветра закрутил его в воздухе и швырнул прямо в жадную пасть мусорного контейнера.
– Не знаю. В больнице мне сказали, что существует только один вариант – операция.
Ольга недовольно поджала губки:
– Тоша, ты плохо выглядишь. Давно на себя в зеркало смотрел?
Я молча пожал плечами, хотя прекрасно понимал, что она хотела сказать. Лицо опухло, под глазами нездоровая синева, синяк. Выглядел я как бомжик с городской свалки, который три дня ничего не ел. Да и чувствовал себя не намного лучше. Вот только… Только… Только снимать браслет мне нисколечко не хотелось. Рука болит – плевать. Все тело ноет, на ногах еле могу стоять – ну и пусть. Браслет отныне стал частью меня самого. Разве кому-нибудь в здравом уме придет в голову мысль избавиться от своих рук или ног? Браслет – это моя рука. Незримая рука, способная управлять всем миром.
Даже всего лишь забавляясь с бумажной игрушкой, я чувствовал себя так, будто наконец-то нашел давно потерянное спокойствие и умиротворение. Нирвана. Я чувствовал себя Богом. Всемогущим и…
О проклятие!
Я потряс головой, пытаясь стряхнуть с себя навязчивую пелену и сосредоточиться на реальности. Черт! Эта штука затягивает, как наркотик. Я… Я больше не могу так. Не могу! Надо что-то делать!
– Тоша… Ты куда?
Я пулей влетел в ванную и, открыв кран, сунул голову под струю прохладной воды. В голове несколько прояснилось. Фыркнув и отряхнувшись, я поднял глаза и увидел застывшую неподалеку Ольгу. В ее глазах светилась тревога.
– Антон, ты должен избавиться от этой штуки! И немедленно!
– Как? Вырезать ее кухонным ножом? – Я недовольно тряхнул головой, разбрызгивая воду по комнате. – Оля, поверь мне. Я уже пытался снять его с помощью той же самой силы, которой ставлю монеты на ребро. Ноль реакции. Ничего не вышло.
– Нужно что-то делать, Антон. – Ольга схватила меня за руку и, бросив беглый взгляд на распухшее запястье, поморщилась. – Смотри! У тебя же вся рука вздулась. Вчера тетя Клава спрашивала у меня: что у Антоши с рукой? А сейчас я спрошу тебя. Что у тебя с рукой, Тоша?
