Александр Лоскутов - Кольца вероятности
Я молча смотрел, как он равнодушно жевал и пил теплое пиво. Наконец гость отодвинул тарелку и поднял глаза.
– Я прибыл сюда, чтобы поговорить с вами, господин Зуев.
– Это понятно, – равнодушно ответил я, доставая из кармана пачку сигарет. – Что бы еще заставило такую большую шишку явиться в это захолустье? Но сначала, может быть, представимся? Кто ты? Откуда? От чьего имени говоришь?
Он полностью проигнорировал мою шпильку, обезоруживающе улыбнувшись. Улыбка на его лице смотрелась как-то… неуверенно. Я мимолетно подумал, что в последнее время ему, наверное, не слишком-то часто приходилось улыбаться.
– О да, конечно. Прошу простить мои манеры… Мое имя – Майк Кохен, и я представляю южноамериканский регион Братства. Я прошу вас, господин Зуев, уделить мне пару минут для исключительно важного разговора.
Я откинулся на спинку стула и поднял глаза, глядя ему прямо в лицо. Немного растерянный, напряженный, но в целом не вызывающий опасений взгляд. Возможно, этот дружок и в самом деле хочет поговорить, а не пытается затеять нечто пакостное за моей спиной. Впрочем, я благоразумно держал правую руку под пиджаком, задумчиво поглаживая пальцами прохладную рукоять тяжелого пистолета.
– И не стоит опасаться подвоха, господин Зуев. Я не собираюсь нападать на вас и хочу только одного – короткой беседы, которая, возможно, уладит наши разногласия. – Он немного помолчал и, так и не дождавшись моей ответной реплики, добавил: – Без обид, господин Зуев, но если бы я хотел драки, то просто подстерег вас в подворотне и пустил пулю в затылок.
Я криво усмехнулся, смотря ему прямо в глаза. Несколько минут мы играли в гляделки, но потом Майк отвел взгляд. Он отвернулся. Отвернулся! Первую пробу сил я уже разыграл. И пока преимущество за мной.
– Может быть, Майк. Может быть… Кстати, прекрати обзывать меня господином. Мое имя – Антон.
– Конечно, Антон. Так вы согласны уделить мне пару минут? Давайте пройдем в какое-нибудь более подходящее для беседы место, а то здесь слишком уж много любопытных глаз.
Глаз действительно было немало. Все посетители кафе, не исключая и бармена за стойкой, либо открыто пялились на нас, либо искоса поглядывали, притворяясь, что занимаются своим делом. Казалось бы, ну что в этом такого? Сидят за столом молодой негр и тощий русский мужик. Беседуют себе помаленьку. Никому не мешают. Но все почему-то так и посматривают сюда, будто их взгляд магнитом притягивают. Бедняга Майк. Если на его появление в обществе повсюду так реагируют, то у него, должно быть, железное самообладание. Я бы на его месте уже давно бы боролся с желанием забраться под стол, хоть как-то укрывшись от этих любопытствующих глаз.
– А почему бы не поговорить прямо здесь? Хорошее местечко. Мне нравится.
– Как пожелаете, Антон. Как пожелаете.
Глава 14
– Ладно, хватит пустого словоблудия. Перейдем конкретно к делу. Чего хочет от меня Братство?
– Э-э… Антон, я не совсем хорошо понял вашу фразу. Мой русский, еще не так совершенен, как кажется… Что значит «славаблудья»?
– Это значит: «Майк, прекрати юлить и трепаться о всякой ерунде. Пора переходить к самой сути».
– Спасибо. Я понял.
– Всегда пожалуйста.
Вот такая милая дружеская болтовня получилась у меня с сидящим на соседнем стуле чернокожим выходцем с другого конца света. Спокойная беседа, во время которой я не собирался даже на секунду выпускать своего собеседника из поля зрения и не решался оторвать руку от пистолета.
– Хорошо, Антон. Перейдем к делу, если вы так настаиваете.
Ну-ну, дружок. Скажи-ка что-нибудь любопытное. Удиви бедного Зуева, который, кажется, уже догадывается, с чем ты пришел.
– Как вам, несомненно, известно, сейчас Братство переживает не самые лучшие времена. Этот раскол в наших некогда монолитных рядах, потом идея молодого окольцованного по имени Роман, готового перевернуть мир из-за какой-то идеалистической цели, долгое противостояние и, наконец, открытое столкновение между нашим крылом Братства, ставшим последним хранителем древних традиций, и Отколовшимися…
Майк Кохен продолжал нести какую-то чепуху, в основном упирая на тяжелое положение Старого Братства и на то, что все еще можно поправить, если события вернутся в прежнее русло. Я пропускал его треп мимо ушей, сосредоточившись на быстро пустеющей кружке какого-то дрянного пива. Возможно, мне не следовало надуваться этой пакостью, но слушать болтовню Майка было еще противнее.
– …когда стало известно, что вас избрало кольцо, на совете носящих было принято решение попытаться облегчить переходный период и…
Ага. Точно. Облегчить переходный период и вовлечь в Братство на равных правах. Несомненно, так все и было. Я вспомнил смотрящий мне в живот ствол «узи» и не смог сдержать усмешку. Конечно же. И никто не пытался в меня стрелять. И Михаил Шимусенко явился за мной вместе со своими парнишками только с целью «облегчить мой переходный период».
– …наше мнение только укрепилось, когда до Братства дошло известие о произошедшей в одном из незначительных российских городков таинственной стычке, в которой принимали участие вы и широко известный в определенных кругах Федор Рогожкин…
Блин! Ну ты собираешься переходить к делу или все так же будешь толочь воду в ступе?
– …несомненно, возможность сбросить со счетов такого опасного врага, как Федор Рогожкин, многого стоит для Братства. И мы благодарны вам, но…
Я не выдержал и заскрежетал зубами.
– …я восхищаюсь вашими успехами, достигнутыми в столь короткий срок. Я был избран носить кольцо вероятности год назад и за это время так и не научился пользоваться им столь же уверенно, как вы, хотя готовился к этому всю свою жизнь…
– Коро-оче давай! Говори, что тебе надо?
Майк разом осекся и посмотрел на меня с немым укором. Не знаю почему, но я вдруг почувствовал себя виновагым. Он посмотрел на меня обиженно и чуточку печально. И только в глубине его глаз мелькнул ледяной огонек… Предчувствия? Радости? Предвкушения скорой победы?
Хмм… Всех носящих кольца учат притворяться и лгать с самым что ни на есть искренним видом? Наверное, да. Безусловно, да. Тогда Майк, очевидно, не самый лучший ученик, потому что его вранье я засек. У Романа Долышева получалось гораздо лучше.
Бедненький Майк Кохен. Новичок среди окольцованных. Восхищенный мной как человеком, в одиночку схватившимся с могучей системой Отколовшихся. Воздающий мне хвалу как великому герою, свалившему с пьедестала прямо-таки мистическую фигуру Рогожкина. Совсем еще мальчишка, обиженный недоверием и грубостью нехорошего дядьки Антона Зуева. Безобидный, неопасный человек с ледяным взглядом матерого шпиона или убийцы.
Не надейся, что я повернусь к тебе спиной.
– Либо ты скажешь, в чем дело, либо мы сейчас расстанемся. – Я сделал вид, что собираюсь встать. Кажется, он сдался.
– Я пришел сюда с предложением объединить наши усилия в борьбе с людьми Долышева. Вместе мы сможем сделать то, на что по отдельности не способны. И я принес бумаги, удостоверяющие ваши полномочия в качестве руководителя европейского региона Старого Братства и, в частности, российского сектора.
На стол шлепнулась толстая пачка каких-то документов.
– Вот с этого и нужно было начинать, – проворчал я, несколько ошарашенно глядя на бумаги. Если честно, такого я не ожидал. Я думал, что он сейчас начнет юлить, крутиться и обещать златые горы, если я помогу им свалить Долышева и отдам кольцо Рогожкина.
Возможно, это помогло бы мне в осуществлении задуманного. Получить в распоряжение сотни людей, миллионы в банках, официальное или полуофициальное содействие властей. Это стало бы гигантским плюсом в моих дальнейших планах… Но не верил я этому. Не верил!
Готов поклясться, в этой заманчивой приманке есть остренький такой крючочек.
Значит, теперь юлить придется мне.
Давай сыграем, Майк. Сыграем в одну старую-старую игру.
– Но почему я должен верить вашему Братству? Откуда у меня уверенность, что вы не кинете меня снова? А? Ты только что говорил о том, что кольцо меня избрало. Вы знали это? Знали! Вижу, что знали! Но почему-то держали за дурака. Почему о том, что мне осталось всего несколько месяцев, я узнал только от Долышева? Почему в то время как я торчал в московском штабе, вы нагло вешали мне лапшу на уши, уверяя, что моя жена в безопасности? А то поддельное письмецо стоит сотни твоих речей. Кстати, хочу сразу же спросить… Где Ольга?!
Майк поежился и втянул голову в плечи. Хотя в его глазах я различил прежний холодный огонек спокойной уверенности.
Ты считаешь, что я тебе не противник? Так, мой бедный Майк? Посмотрим… Посмотрим. Я стиснул рукоять пистолета. Только сделай неосторожное движение, и ты узнаешь, как Антон Зуев относится к вашему Братству.
– Кхм… Я прошу прощения за все эти… прискорбные инциденты. Все мы глубоко сожалеем о том, что вынуждены были ввести вас в заблуждение…
