Дин Кунц - Властители душ
Преступив закон и нарушив священную неприкосновенность чужого жилица, сделав первый и наиболее опасный шаг, она теперь стояла на кухне, не зная, что делать дальше.
Итак…, нужно осмотреть дом. Разумеется, обыскать его сверху донизу. Найти тело. Но с чего начать?
Наконец, когда Рай поняла, что нерешительность ее порождена страхом, который она намеревалась побороть, когда она поняла, что ужасно боится найти тело Марка, несмотря на то, что именно ради этого пробралась сюда, она начала осматривать кухню. Здесь имелось несколько мест, где можно было бы спрятать тело девятилетнего мальчика. Она заглянула в чулан, затем в холодильник, морозильник, но не обнаружила ничего необычного.
Открыв шкафчик, устроенный под мойкой, Рай увидела корзину, до верха набитую окровавленными тряпками. В действительности то были не тряпки, полотенца для посуды. Они вытерли следы крови полотенцами, бросили их в корзину, а потом, наверное, забыли уничтожить улики. Рай взяла кусок материи. Он был холодным, мокрым и тяжелым от пропитавшей его крови. Она выронила полотенце и взглянула на свои испачканные кровью руки.
– О, Марк! – печально прошептала она.
Где-то глубоко внутри поднялась боль и заполнила грудь.
– Крошка Марк… Ты никогда никому не причинил зла. Ни одной душе. Что же они с тобой сделали! Что за страшное злодейство учинили они над тобой!
Почему?
Рай устала, в коленях чувствовалась слабость. "Ищи тело", – мысленно приказала она себе. "Нет, – ответила она себе же. – Я передумала. Искать тело? Нет. Нет, это, пожалуй.., чересчур. Чересчур много. Найти его… Марк.., с разбитым черепом.., закатившимися глазами.., с белым от потери крови лицом… Это будет чересчур. Даже сильные девочки могут справиться не со всем, что встречается в жизни. Даже у сильных девочек есть предел возможностей, ведь так? Это и есть предел моих возможностей. Не могу больше искать.., не могу искать по всему дому… просто не могу…"
Дрожа и плача, она подхватила корзину и выбежала из дома.
***В 12.25 Салсбери вынес кейс из своей комнаты и вышел в холл.
Паулина Викер сидела в самом большом из трех кресел. Она была полнотелой женщиной лет шестидесяти. Волнистые седые волосы. Цветущий цвет лица. Двойной подбородок. Веселые глаза и почти постоянная улыбка. У нее было лицо типичной бабушки, образец бабушек, изображаемых в книжных иллюстрациях и кинофильмах. Ее босые ноги покоились на подушечке. Она уплетала сладости и смотрела мыльную оперу по телевизору.
С порога холла он обратился к ней.
– Миссис Викер?
Она взглянула вверх, не переставая сосать карамель. Ей трудно было жевать. Затем она проговорила:
– Добрый день, мистер Дейтон. Если вы хотите пожаловаться по поводу комнаты или чего-то другого, не думаете ли вы, что это может потерпеть несколько минут, не очень долго, только до конца фильма? Это один из моих самых любимых фильмов и…
– Я "ключ", – нетерпеливо сказал Салсбери.
– О, – сказала она, разочарованная тем, что не сможет досмотреть до конца свою любимую программу. – Я "замок".
– Встаньте, миссис Викер.
Она с трудом выбралась из кресла.
"Старая толстая корова", – подумал он.
– Что вам нужно? – вежливо осведомилась она.
– Мне на некоторое время потребуется эта комната, – ответил он, подходя к тумбочке, на которой стоял ее частный телефон. – Не беспокойте меня.
– Мне уйти?
– Да, сейчас же.
Задумчиво она посмотрела на круглый кленовый стол, стоящий подле ее кресла.
– Могу я забрать с собой коробку с конфетами?
– Да, да. Только убирайтесь к черту отсюда.
Довольная, она взяла конфеты.
– Я уже ушла. Я уже ушла, мистер Дейтон. Не скучайте тут. Я не буду вам мешать.
– Миссис Викер!
– Да?
– Отправляйтесь на кухню.
– Хорошо.
– Ешьте свой шоколад, если вам так хочется.
– Обязательно.
– Слушайте радио и ждите, когда я выйду к вам.
– Да, сэр.
– Вам все ясно?
– Разумеется. Разумеется. Я выполню все, что вы сказали. Можете проверить. Я отправлюсь прямо на кухню, буду есть свой шоколад и слушать…
– Уходя, закройте за собой дверь, – коротко бросил он. – А сейчас оставьте меня, миссис Викер.
Она ушла, затворив за собой дверь.
Подойдя к тумбочке с телефоном, Салсбери открыл свой кейс. Извлек оттуда набор отверток и один из трансмитеров, из тех самых, что Даусон купил в Брюсселе.
"Хитро, – подумал он. – Умно придумано. Очень мудро, что я захватил с собой трансмитер. Не знаю, почему я прихватил его. Предчувствие. Только предчувствие. И вот теперь пригодился. Очень мудро. Я владею ситуацией. Я сверху и владею ситуацией.
Полный контроль".
Он тщательно взвесил шансы, мобилизовав свои математические способности, не отказавшие ему и после перенесенного шока, когда он чуть не впал в панику. Теперь он решил, что настало время послушать, о чем беседуют Пол Эннендейл, отец и дочь Эдисоны. На тумбочке стояла дюжина миниатюрных фигурок лебедей, выполненных из стекла. Каждая отличалась от остальных размером, формой и цветом. Салсбери смахнул лебедей на пол; упав на ковер, они звякнули, ударившись один о другой. Его мать тоже собирала стеклянные фигурки ручной работы, правда, то были не лебеди. Она предпочитала стеклянных собак. У нее их были сотни. Он, наступил на одного из лебедей, представляя, что давит стеклянную собаку. С любопытством отметив, что содеянное доставило удовольствие, он подключил трансмитер к телефонному аппарату и набрал номер магазина. В магазине Эдисона не прозвенел ни один звук ни у одного из аппаратов. Тем не менее микрофон в каждой телефонной трубке установленных в магазине аппаратов, в том числе и тех, что стояли в жилом помещении над магазином, слал свои импульсы в ухо Салсбери.
То, что он услышал в первые же две минуты, разрушило бумажную стену благополучия, которую он воздвиг вокруг себя после убийства. Бадди Пеллинери в своей косноязычной манере рассказывал Сэму, Дженни и Полу о двух неизвестных, которые, как он видел, утром шестого августа шли от резервуара. Роснера и Холбрука заметили! Однако это была не единственная и не худшая из новостей. Прежде чем Бадди добрался до конца своего рассказа, прежде чем Эдисон и другие кончили расспрашивать его, примчалась дочь Эннендейла с корзиной, полной окровавленных тряпок. Чертова корзинка! Торопясь прибраться на кухне и спрятать тело, он сунул корзину под мойку и совершенно забыл о ней. Тело мальчика спрятано не слишком надежно, но, по крайней мере, оно не находилась в помещении, где совершено убийство. Чертовы окровавленные тряпки! Он оставил улики на месте преступления, хоть и не на видном месте, однако там, где любой дурак мог бы их обнаружить!
Теперь он не мог позволить себе тратить часы на подготовку своего ответа на утренние события. Если он хочет остановить кризис и спасти проект, следовало бы думать и действовать быстро, как никогда.
Салсбери снова наступил на стеклянного лебедя и раздавил его.
Глава 4
1.10 дня
Отголоски грома пророкотали по долине, а когда они затихли, поднялся довольно сильный ветер.
Разрываемый желанием поверить Эмме Торп и растущим убеждением, что Рай говорила правду. Пол Эннендейл поднялся по ступеням к двери в кухню Торпов.
Стиснув его плечо, Сэм сказал:
– Подожди.
Пол обернулся. Ветер ерошил его волосы, сбрасывал их на глаза.
– Ждать чего?
– Это проникновение со взломом.
– Дверь открыта.
– Это ничего не меняет, – проговорил Сэм, отходя от Пола. – Кроме того, она открыта, потому что Рай взломала ее.
Отдавая себе отчет в том, что Сэм хочет урезонить его ради его же собственной пользы. Пол нетерпеливо проговорил:
– Что же, черт побери, я должен делать, Сэм?
Вызвать полицию? Или, может быть, поискать концы, задействовать свои связи, чтобы шефу местной полиции позвонили сверху и обязали возбудить дело против самого себя?
– Мы позвоним в федеральную полицию.
– Нет.
– Здесь может и не оказаться тела.
– Если у них не было острой необходимости убирать тело, они не стали бы делать это среди белого дня.
– А, может, вообще нет никакого тела ни здесь ни в каком другом месте.
– Молю Бога, чтобы ты оказался прав.
– Послушай, Пол, давай позвоним в федеральную полицию.
– Ты сам говорил, что им потребуется, по меньшей мере, часа два, чтобы добраться сюда. И до того времени тело все еще будет оставаться в доме? Скорее всего, за эти два часа его спрячут.
– Но все это настолько невероятно! С какой стати Бобу Торпу взбрело в голову убивать Марка?
– Ты слышал, что рассказала Рай. Психолог приказал ему убить. Этот Альберт Дейтон.
– Она не знала, что это был Дейтон, – сказал Сэм.
– Сэм, но ведь это же ты опознал его по ее описанию.
– О'кей. Убедил. Но как Эмма отправилась в церковь на собрание любителей игры в карты, когда только что она наблюдала расправу, которую учинил ее муж над беззащитным ребенком? Как она только могла? И мог ли такой ребенок, как Джереми, будучи свидетелем жестокого убийства, так хладнокровно и складно врать тебе?
