Алексей Лютый - Х-ассенизаторы: Ответный плевок

– Шеф, а сельдерей, в натуре, зеленый, – доложил Шныгин, будто майор не видел происшедшего сам. – Один пучок запакован, ищем еще. Мясо пока не обнаружено.

– Какое мясо? – оторопел Раимов.

– А как еще заложников с этой Оплей называть? – пояснил старшина, и майору оставалось только горестно вздохнуть – сам спровоцировал подчиненного на нарушение кодового режима.

Вторую палубу спецназовцы зачистили очень быстро. Впрочем, ее и зачищать было нечего, поскольку почти никого – ни инопланетян, ни местных аборигенов – на ней не обнаружилось. Исключение составила только странная парочка, запертая в подсобке. Шныгин так и оторопел, как их увидел. Он, видите ли, надрывается, жизнью рискует, людей спасая, а эти двое целуются взасос. Причем ладно бы разнополые были, а то один – негр в белоснежном кителе, а второй – лохматый мужик с фотоаппаратом под мышкой.

– Уйди, пра-ативный. Ты нам мешаешь, – увидев в дверях старшину, протяжно заявил лохматый.

– Шеф, а можно я тут немножко пообщаюсь, – зачем-то посмотрев вверх, поинтересовался Шныгин. – Мяса на обед отобью. Без тяжких телесных повреждений, естественно, как вы и приказывали.

– Да оставь ты их в покое, – вместо майора ответил Зибцих. – Секс-меньшинства тоже имеют право на существование.

– Чего?! – оторопел старшина. – Ты что, фашист, совсем с ума сошел? Вы же голубых так же, как евреев, уничтожали в войну.

– Я не фашист! Я немец. И не смей меня больше фашистом называть! – рявкнул Ганс. – Понял, ты, сталинист хренов?!

– Гляди-ка, немец еще и ругаться умеет! – наигранно изумился Пацук. – Вот ведь воно ж как бывает…

– Отставить разговорчики! – прервал дебаты Раимов. – Продолжить сбор сельдерея.

Бойцам ничего другого, кроме как подчиниться, не оставалось. Зибцих пару секунд сердито глядел на старшину, а потом махнул рукой – обида обидой, а во время боевой операции на коллегу злиться некогда. Оставив Пацука контролировать спуск на первую палубу, а снайперу поручив держать под прицелом дверь, ведущую к бассейну, Шныгин с Кедманом закончили очистку кают. Впрочем, как упоминалось выше, никого не обнаружили. А вот внизу все и началось!

Едва капрал спустился на первую палубу, как в коридор из какой-то комнаты вывалились два здоровенных пришельца. Оба были в изрядном подпитии, но, завидев землянина, тут же бросились к нему. Кедман ждать, пока они приблизятся, не стал. Вскинув автомат, он дал короткую очередь по врагу, стараясь разворотить коленные чашечки атакующих. Однако, к его вящему удивлению, ударившись о ноги пришельцев, пули срикошетили и, издав истошный вой, заметались по коридору, пока не засели в подходящей двери. Капрал дал еще одну очередь, на этот раз целясь в грудь, но эффект был тот же – нулевой! Пули, разносившие в пыль бетон, не причинили пришельцам ни малейшего вреда. Да что там говорить, они и движение врага почти не замедлили.

Шныгин, едва услышав стрельбу, скатился по трапу вниз, на лету дав очередь по инопланетянам. Те, видимо, только вдвоем на одного смелые были, и, увидев, что к американцу прибыло подкрепление, задумались и остановились. Старшина с Джоном тут же разрядили по рожку в грудь врага, но видимого ущерба нанести не смогли. Инопланетяне, хоть и были в чем-то напоминающем облегающее трико, оказались абсолютно непробиваемыми.

– Щемись, мужики! – завопил сверху Пацук. – Сейчас посмотрим, как эти уроды связку гранат выдержат.

Старшина с Кедманом тут же бросились в разные стороны, выбив плечами двери кают. Есаул швырнул обещанную связку в коридор, но за секунду до взрыва оба пришельца повторили маневр спецназовцев, укрывшись за стальными переборками. Зибцих протянул Пацуку еще одну связку ручных гранат, но прежде, чем Микола спустился вниз и попытался забросить взрывчатку в одну из кают, где укрылись пришельцы, коридор первой палубы заполнил густой зеленый дым. Есаул не видел даже пальцев вытянутой руки, поэтому швырять гранаты наугад не решился.

– Блокировать вход. Держаться в укрытиях, – скомандовал по рации Раимов. – Сейчас я вам Бобика на веревке спущу. Расширьте ему двери. А то может застрять.

Шныгин на ощупь нашел двери, ведущие из кают первой палубы на открытое пространство, и вышиб их. Ворвавшийся внутрь ветер промчался по коридору, на секунду разорвав клубы дыма, но затем они снова сгустились и сквозняку больше ни пяди занятого помещения не уступили. Дым, словно резиновый, чуть подавался под напором ветра, а затем возвращался назад. Спецназовцы оторопело уставились на это зрелище, на пару секунд оказавшись буквально парализованными от удивления. Но тут им на помощь пришел верный танк. Точнее, не пришел, а просто свалился с небес, пробивая переборки. Да так и ушел вниз, до самого дна трюма.

– Вот, мать их в Кукуевское ателье на примерку! – заорал майор. – Эти гады “тарелкой” своей тросы перерезали.

– Откуда она взялась? – оторопел старшина.

– А я почем знаю! – Раимов был просто взбешен. – С неба свалилась, мать ее…

Впрочем, договорить, где именно находится местожительство матери всех “летающих тарелок”, майор не успел. Вокруг дыры, пробитой в переборках танком, вспыхнул ослепительный свет. Светофильтры на шлемах спецназовцев, конечно, сработали, но с опозданием в долю секунды, и эта заминка стоила того, что больше минуты бойцы ничего не могли видеть. А когда зрение восстановилось, оказалось, что ни дыма, ни “летающей тарелки”, да и самих пришельцев на яхте нет. А из пролома, с нижней палубы, на бойцов смотрит счастливое негроидное лицо Опли и камера телеоператора.

– Вы только что в прямом эфире нашего шоу видели беспрецедентную акцию по спасению заложников из лап межпланетного терроризма, – заявила ведущая на весь белый свет и тут же повернулась куда-то назад. – У меня вопрос к премьер-министру Великобритании. Скажите, сэр, вы испытывали во время этой акции сексуальное возбуждение…

– Группа, отступаем! – тут же заверещал в наушниках голос майора. – Марш все бегом на верхнюю палубу. Этого урода зеленого с собой прихватите, – и ворчливо добавил, едва спецназовцы бросились выполнять его приказание: – Хорошо, что у вас морды размалеваны, а то бы прославились на весь мир! В следующий раз на любую операцию только в масках!..

Глава 3

Красота. Горы. Елка зеленеет, солнышко блестит. Птички щебечут. Соловьи поют. Под Курском. А на вершине простой швейцарской горы, лично знавшей самого Суворова, стояли четыре человека. Чуть пониже – еще четверо, затем – полтора десятка, и так, в геометрической прогрессии, до самого подножия. Со стороны это выглядело так, будто половина Швейцарии слегка сошла с ума и решила водить новогодний хоровод не только задолго до наступления самого праздника, но и далеко от здравого смысла – вокруг горы. А на самом деле это была всего лишь конференция Супербольшой Четверки, посвященная, естественно, борьбе с инопланетными оккупантами.

– Так что вы говорите, Джордж, они там оккупировали? – поинтересовался российский Президент, задумчиво покачивая лыжной палкой. По недоразумению, хотел попасть ею в глаз Мао Дзе, но промахнулся. Исключительно из-за того, что китаец вертелся все время и норовил из горнолыжных ботинок выпрыгнуть, будто они на три размера больше, а не меньше положенного были.

– Спасибо, что напомнили, господин Президент! – американец радостно хотел хлопнуть по лбу Великого Кормчего, но потом вспомнил о двадцати миллионах голодных, несчастных и бездомных китайцев и решил, что безопаснее будет укусить ближайшего сенбернара за лапу.

– Так вот, правительством Соединенных Штатов, в частности, и всем народом Америки, в целом, а также истинными демократами всего мира я уполномочен сделать следующее заявление, – начал было толкать свой торжественный спич Джордж, но заявление, встретившись с взглядом Президента, так и проследовало мимо. Не остановившись. И американец остался без оного.

– Джордж, я задал конкретный вопрос. Зачем разводить патетику? – поинтересовался глава Российского государства. – Натюрлих, герр Еханссон? – и, увидев вытаращенные от удивления глаза председателя Евросоюза, махнул рукой. – Ах, да. Я и забыл, что вы швед…

Руководители четырех государств собрались на саммит, конечно, не случайно. Поводом послужил в первую очередь захват инопланетянами яхты, напичканной знаменитостями и прочими влиятельными людьми, словно консервная банка астраханской килькой. Весь мир до сих пор с упоением смотрел полуторачасовую видеокассету, отснятую оператором Опли, на которой были запечатлены как кадры отвратительных бесчинств пришельцев, так и финальная сцена с участием загадочных, закамуфлированных лиц. И народы мира, естественно, те, у кого дома был телевизор, приставали к своим правительствам – там, где эти правительства, конечно, были – с требованием объяснить, что, черт возьми, вообще на Земле творится.