Пол Фредерик - Нашествие квантовых котов
Двое из них встали и подошли ко мне.
Громадные десантники с капральскими лентами.
– Это майор Де Сота, сэр! – сказал мой спутник, козырнув, и ушел.
И чего только не случается в наше время! Мне еще не попадались капралы, отдающие честь другим капралам. Я сказал самому громадному из них:
– Капрал, первым делом мне хотелось бы кофе!
Он вопросительно приподнял густые, словно шевроны, брови, затем улыбнулся.
– Капитан Баггет, дайте этому человеку кофе! – произнес он.
А пока «капрал» номер два наливал кофе, «капрал» номер один сказал:
– Я полковник Франкенхарст, майор! Вы знаете свою миссию?
Я переориентировался.
– Простите, сэр! Совсем немного, только в общих чертах. Насколько я понял, я должен найти их президента, госпожу Рейган, а вы должны взять ее в плен и доставить сюда.
– Дерьмо! – произнес он бесстрастно. – Хорошо, это неважно! Мы с капитаном репетировали это сорок восемь часов. Как только выпадет возможность, я расскажу подробнее. Все вы, точно сговорились, похожи на сенаторов, – он уверенно улыбнулся, показывая, кто хозяин ситуации. – Не волнуйтесь, майор, мы можем и не пройти. Возникли какие-то неполадки с гляделками. Люди с той стороны убегают так быстро, что мы не поспеваем следом. Последнее, что я слышал, это то, что портал не открывается. Вперед, по крайней мере.
– Это вздор! – заметил капитан-капрал, подходя с моим кофе. – Они не должны тянуть до утра, чтобы мы не очень-то бросались в глаза.
Полковник только пожал плечами.
– Хорошо, – произнес капитан, разглядывая меня с ног до головы, – смокинг тоже не совсем подходящая одежда для восьми утра.
– Шесть одних и с полдюжины других, – сказал полковник. – Де Сота, вам представить остальных двойников? Это Нэнси Дэвис – вы, разумеется, видели ее по телевидению.
Что за вопрос, безусловно! Она стала звездой в переснятом фильме «Я вспоминаю маму». И как им удалось вырвать ее из студий и благотворительных вечеров (от общества защиты животных до «Права на жизнь»), я не мог себе представить.
– Она президент! – полковник Франкенхарст улыбнулся. – Джон служит капитаном полиции в спецслужбе Белого Дома в реальном мире, он пилот из Огайо. Этот шимпанзе, как и вы, сенатор, – он ответил на мое рукопожатие.
– Вместе мы отлично поработаем! – удовлетворенно отметил полковник. – Конечно, некоторых пришлось отпустить. Мы нашли прислугу Рейган, но она оказалась на восьмом месяце беременности, они ведь не подумают, что их дурачат. И еще нам повезло на генерала Портеко, личного военного советника. К несчастью, наш парень совсем недавно вылез из белой горячки, и нет надежды, что он вспомнит свое прошлое.
Вперед выскочил какой-то штатский.
– Я не чей-нибудь двойник! – извинился он. – Я профессор Гринберг, политолог. Меня вызвали сюда определить структуру их общества. Я буду допрашивать двойников, чтобы найти различия. Но прежде всего, допрошу вас, майор, вы ведь уже однажды были там. На что это похоже?
Следующие полчаса я говорил то немногое, что узнал сам. Что я мог увидеть на той стороне, кроме четверти квадратной мили пустыни Нью-Мехико? Но это было больше, чем знали остальные. Вопросы сыпались градом. Профессор Гринберг хотел знать, сколько стоит их кока-кола. «Сенатор» Клей жаждал узнать, сколько негров в их армии. «Президент» Нэнси Дэвис желала знать, какие у них самые популярные телешоу и легальны ли аборты. Полковник-капрал Франкенхарст очень интересовался, как вели себя в рукопашной их парни, если это случалось на Сандии.
Я немного приукрасил свои заслуги. Но, когда пытался припомнить для Нэнси Дэвис, кто ведет их «Тудэй», в коридоре раздался шум, дверь распахнулась и в комнату ввалился лично президент Браун со своей свитой. Его лицо не сияло от счастья.
Я не ожидал его появления, поскольку слышал, что он сильно запил из-за вторжения в его частную жизнь армейских частей, не говоря уж о том, что ему пришлось отменить все встречи с теми людьми, кому не следовало знать о предстоящей операции (таким был почти каждый)…
– Так вот где вы! – огрызнулся он на ласково улыбающуюся Нэнси Дэвис.
– Мне необходимо поговорить с вами!
По крайней мере, она не оскорбилась и любезно ответила:
– Разумеется, господин президент! Чем могу служить?
– Ответьте мне, Бога ради, что вы за человек! – прорычал он. – Вы не ответили ни на одно мое публичное заявление! Что вы наделали?
– Полагаю, вы имеете в виду другую «меня», господин президент? – улыбаясь, уточнила она. Когда ей нужно, на ее щеках выступали ямочки (уверен, это триумф косметической хирургии!) – Право, не уверена, смогу ли я ответить! В конце концов, я же не президент… здесь.
– Бога ради, не прикидывайтесь! – заорал он. – Вы не знаете, как успокоить эту заварушку? Я говорю не о каком-то смехотворном мире, а о нашем собственном! Русских тошнит от «подготовки к параду» и «археологических раскопок» в Нью-Мехико, кроме того, здесь замешана куча народу. Только вопрос времени, когда весь мир узнает правду. Что тогда случится? – Как только Нэнси открыла рот, президент продолжил: – Нет, я спрашиваю вас не о том! К черту, разве вы разбираетесь в этом? Я спросил вас о вас самой – другой «вас»! Думаете, это поможет, если я отменю операцию и поговорю с вами по телефону? Как президент с президентом, с глазу на глаз?
– Я уверена, что это зависит только от вас, господин президент! – задумчиво произнесла она.
– Я сказал правду! – рявкнул президент Браун. – Может быть нам стоит поменяться местами?
– Да! – медленно произнесла Нэнси Дэвис. – Я думаю, что я верна присяге. Полагаю, такую же дали и вы: оборонять Соединенные Штаты от всех врагов, внутренних и внешних, даже если они сразу и те, и другие. Я считаю, что не допущу, чтобы моя страна была захвачена без сопротивления – при условии, что агрессор – это моя же страна!
Президент смотрел на нее в недоумении, потом сердито оглядел собравшихся, особенно людей в униформах. Предполагаю, это был единственный момент в моей жизни, когда я радовался своему низкому рангу. Не хотелось бы мне оказаться на месте шефа штаба армии… Затем он медленно опустился в кресло, задумчиво глядя куда-то в пространство. Один из его подлиз что-то прошептал на ухо, но президент только отмахнулся.
– Так нам придется воевать и на своей стороне! – сказал он.
Никто не отреагировал.
В комнате наступила тишина. Обеспокоенный лакей взглянул на наручные часы, затем на Джерри Брауна. Президент произнес, ни на кого не глядя:
– Я знаю! Это, вероятно, учебный! Выглянем в окно и посмотрим, не началось ли?
Помощнику было тридцать пять лет, но, когда он подошел к зеленым портьерам, он выглядел на все сто.
Он, собственно, ничего не сказал, так как все мы услышали моторы тягачей-ракетовозов и дизелей танков.
Все бросились к окнам – их было три – одно в центре мы оставили для президента. Он медленно подошел к окну и задумчиво посмотрел на августовскую ночь, а мы толкались у двух оставшихся.
Нам был виден Южный газон, предназначенный для фото с главами иностранных государств и поисков пасхальных яиц вашингтонскими ребятишками. Кто-то установил огромную структуру из брезента, прятавшую происходящее от посторонних глаз, но мы видели, что за ней скрывалось: гигантский черный прямоугольник портала, похожий на киноэкран до начала сеанса, только черный. Хотя я видел портал прежде, смотреть было страшновато, разыгрывалось воображение.
Еще страшнее стало тогда, когда заревел моторами первый отряд управляемых танков и исчез, сбивая и без того потрепанную траву… затем дюжина транспортов с пулеметчиками и зелеными беретами… за ними маршировала десантная группа в камуфляжных костюмах.
Президент отвернулся и побрел из кабинета, переваливаясь по-утиному. В коридоре нарастал гул. И все мы переглянулись, зная, что пришла наша очередь.
Мы шли бодро, как только можно выглядеть на рассвете. Кругом, раскидывая приказы, шмыгали какие-то люди, летели искры. В моих ушах звенело, я очень возбудился и готов был совершить что-либо героическое, чтобы удовлетворить даже старика Магрудера. Мы вышли из Зеленого зала, спустились по лестнице, миновав охрану со скорострельным оружием… сюда, в Овальную комнату, где когда-то стояли величественные кресла.
Сейчас все было по-другому: комната напоминала лабораторию ученого-маньяка. Большой президентский стол отодвинут к стене, тысячедолларовые стулья и кушетки в пять тысяч долларов свалены в одну кучу. В центре комнаты располагался прямоугольник из медных труб, окружавший нечто, подобно пустой картинной раме. Это занимало центр комнаты от пола до потолка. С одной стороны располагалась панель контроля, а с другой – приземистые коробки генераторов.
Поля не было.
Ничего не происходило, кроме беспорядка и пронзительного гула. Пугающее бархатное нечто не заполняло прямоугольник. Мы увидели это сразу. Полковник ругался (гнев да разочарование), пока техники снимали панели, чтобы найти неисправность. Перед панелями сердито стоял взвод десантников, а их капитан помогал словами, выкрикивая вслед за полковником такие выражение, что не приведи Господи услышать!
